Чужая земля - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 7

Болезнь прошлась по стволам и корням могущественных баньянов, пожирая листья и почки. С триумфом она пронеслась по земле, траве, кустарникам и перебралась на другие деревья.

Она прошлась также и по лианам, крепко державшим двух человек. В смертельной агонии живые путы рванулись и сжались еще крепче.

Фаррис чувствовал споры гнили у себя во рту и в носу. Чувствовал, как сильнее сжимались тиски сдавливавших его лиан. Мир вокруг начал темнеть.

Затем мелькнула яркая вспышка, и давление ослабло. Он услышал голос Лиз. Ее руки пытались оторвать его от умирающих, но все еще цепляющихся за него лиан, которые она частично обрубила. Наконец-то он освободился.

— Мой брат! — простонала она.

С помощью тесака Фаррис обрубил остатки лиан, которые все еще держали Берроу. Когда он убрал их с лица француза, то увидел, что оно, искаженное от боли, стало темно-лилового цвета. А в глазах навечно застыл мертвый холодный ужас. Лианы задушили его.

Лиз в истерике упала перед ним на колени. Но Фаррис резким движением поставил ее на ноги.

— Мы должны уходить отсюда! Он мертв. Но я могу нести его тело.

— Нет, — простонала она. — Оставьте его здесь, в лесу.

Мертвые глаза смотрели на смерть этого чужого мира, в котором он теперь оставался навсегда. Да, это было его место.

Сердце Фарриса щемило, когда они возвращались назад через этот умирающий лес, издававший предсмертные вопли. Серо-зеленая гниль пожирала все на своем пути. Слабее становились телепатические мольбы. Он никогда не будет уверен в том, что когда-то слышал их.

— Мы умираем, братья, мы умираем!

Наконец, когда Фаррису показалось, что агония уступила место покою, наступила внезапная перемена.

Прекратилась безумная скачка дня и ночи. Каждый период света и тьмы становился все длиннее и длиннее…

Из полубессознательного состояния Фаррис вернулся к действительности. Они стояли в лесу под пылающим солнцем.

Они больше не были хунати. Хлорофилловый наркотик завершил свое действие, и они вернулись к нормальному темпу жизни.

Мутными глазами Лиз смотрела на лес, который сейчас казался неподвижным и мирным и в котором продолжала распространяться серо-зеленая смерть со скоростью, незаметной для человеческого глаза.

— Все тот же лес. Но теперь он окутан смертью, — глухим голосом произнес Фаррис. — Но мы вновь живем с нормальной скоростью и не можем видеть этого.

— Пожалуйста, давайте уйдем отсюда немедленно, — простонала девушка.

Потребовался час для того, чтобы им вернуться в бунгало и собрать необходимые вещи. Они направились в Меконг. Закат застал их на пораженной гнилью части леса, которая спускалась к реке.

— Она уничтожит весь лес? — шепотом спросила девушка.

— Нет. Лес будет сопротивляться и со временем победит. Это займет много времени, много лет, возможно, даже десятилетий.

Они шли дальше, а Фаррису казалось, что он слышит в своем мозгу отчаянный крик: «Мы умираем, братья!»

Фаррис не оглядывался. Но он знал, что никогда больше не вернется ни в этот, ни в какой-либо другой лес. Он больше никогда не убьет ни одного дерева.