Страх на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 31

Британец говорил сухо, с изрядной долей высокомерия.

Меня в этой игре ни во что не ставили.

Бесчисленные жизни научили меня простой истине: слова не имеют значения. Главное — не пропустить момент, когда последует атака. И ещё. Я не понимал, как сэр Иезекииль ухитряется видеть меня на камерах. И как он вообще понял, что я внутри комнаты. Или… Меня обнаружили неведомые артефакты? Аналоги датчиков движения? Детекторы массы?

Да.

Британец смотрел мимо меня — на входную дверь.

Которая с характерными щелчками заблокировала себя и зарастила все щели.

— Ты привык к собственной неуязвимости, — продолжил миллиардер, — но, поверь, это роковое заблуждение. Сегодня я докажу, что в мире нет неуязвимых людей. И легендарный Кромсатель не станет исключением. Для начала, Сергей, не будешь ли ты столь любезен покинуть эту арену привычным для себя способом? Через стену.

В словах британца прозвучал скрытый подвох.

Уголки губ презрительно кривятся.

Сделав левую руку проницаемой, я развернулся и погрузил её в деревянные панели… точнее, попытался погрузить. Ладонь упёрлась в твёрдое покрытие и даже слегка самортизировала. Не работает! Применяю Дар к самой стене, дублирую попытку. Результат прежний.

— Благодаря артефактам я могу наблюдать за твоими действиями, — сообщил Джонс. — Вижу, ты убедился. Хочешь знать, как мы это провернули? Герцог Контарини сумел раздобыть немного протоматерии, распределить её по площади арены и упорядочить посредством одного очень интересного механизма. Не домоморф, но технология та же. Выйти за пределы этой комнаты ты не сможешь. А теперь разреши познакомить тебя с моими друзьями.

Он видит меня благодаря артефактам.

Камуфляж всё ещё работает.

В разных частях зала материализовались полупрозрачные фигуры, подёргивающиеся горизонтальными помехами. Нет, это были не прыгуны. С одним из таких убийц я уже сталкивался — он чуть было не прирезал Барского прямо на пороге моей усадьбы.

Орден Тени.

Тайное общество, члены которого освоили проницаемость через артефакторику. А ещё эти убийцы умеют перемещаться в многомерности. Странно, что они вообще прошли через барьер, выставленный Контарини. Или не прошли? Они просто находились всё это время здесь, пребывая в иных, невидимых человеческому глазу измерениях. Вот почему я заметил смутный силуэт, когда был в соседней комнате. А свой хитрый артефакт герцог включил, когда я переместился внутрь ловушки. Сработано чётко. Теневик показал себя на долю секунды, чтобы привлечь внимание и захлопнуть капкан.

Значит, я не могу покинуть клетку.

Но и мои враги — тоже.

— Убьёшь меня — лишишься того, что ищешь.

Думаю, в специальных нишах установлены и микрофоны.

— А я отдал им приказ тебя обездвижить, — усмехнулся миллиардер. — Но не убивать. Сейчас, во всяком случае. Возьму тебя в качестве заложника и выставлю ультиматум глубокоуважаемой госпоже Курт.

Делаю важную отметку.

Оружие теневиков может быть отравленным.

Их было трое. Просто силуэты — полупрозрачные, расплывчатые, изредка подёргивающиеся помехами. Будто телевизионные персонажи, сбежавшие из экрана, чтобы ожить в реальном мире. Распределились по комнате так, чтобы не мешать друг другу. В руках — синобигатаны.

Я вывел из-за спины правую руку с намотанной на кулак цепью.

Шипованный груз упал к ноге.

Цепь тихо звякнула.

Глава 19

Свет погас.

— Так будет веселее и уравняет шансы, — произнёс магнат.

Экран сделался матово-чёрным.

Джонс выключил себя.

Я тут же стал проницаемым, раскрутил цепь над головой и выстрелил грузом в точку, которую запомнил. Там должен был стоять один из шиноби, вот только цепь просвистела мимо его ноги.

Следующие секунды мне запомнились надолго.

Рассекаемый сталью воздух, обороты раскручиваемой цепи, смена проницаемости и материальности. Я исходил из того, что вражеские клинки отравлены и имеют артефактное усиление. Поэтому драться приходилось, как никогда в жизни.

По ногам.

Наискосок.

Не позволяя сблизиться и взять меня в кольцо.

Все мы были ограничены этой клеткой, но чтобы атаковать, убийцам приходилось уплотняться. А моя кама вращалась с бешеной скоростью, меняла уровни, длину и амплитуду.

И ещё прикол в том, что мой силуэт полностью сливался с обстановкой.

Благодаря камуфляжу.

Противники могли воспринимать свист стали, движение цепи, но вычислить центр атак им было сложно. А я почти сразу сместился в сторону, чтобы нарушить их план.

Истошный вопль возвестил о том, что первая цель поражена.

Присев и развернувшись на одном колене, я отпустил цепь и достал ещё одного умника, попытавшегося обойти меня по левому флангу. Звук падающего тела и хрипы.

Ногу последнего теневика мне удалось захлестнуть грузом, но упырь тут же сделался проницаемым. Подтянув обвисшую цепь, я в одно движение раскрутил каму и отправил в полёт, но размытая тень уклонилась. Мне оставалось лишь вывести серп в диагональное вращение и обрушить на противника сверху. Судя по воплю и тяжести на противоположном конце, я вогнал лезвие в тело.

Рывок на себя.

Остриё вышло с хлюпающим звуком, а я метнулся вправо, уклоняясь от свиста и движения клинка. Перехватив цепь с двух противоположных концов, отвёл следующий выпад, обмотал шею врага цепью и полоснул камой по сонной артерии. Ткнул почти наугад, но сработало. Теневик не успел нырнуть в многомерность. Рядом со мной забулькало и захрипело.

Отпустив серп и размотав цепь, я позволил мертвецу упасть.

В комнате вспыхнул свет, включился телеэкран.

— Впечатляет, — похвалил Джонс. — Но ты не учёл одну деталь.

Я был единственным, кто стоял на ногах посреди арены. В разных концах зала были разбросаны трупы теневиков. Сейчас они не мерцали и не искажались. Просто лежали в расползающихся красных лужах. У одного из моих бывших противников конвульсивно подёргивалась нога. Второй съёжился в позе эмбриона, пытаясь вернуть на место вывалившиеся внутренности. Третий просто уткнулся мордой в пол, из обрубка ступни толчками выливалась кровь.

— Что за деталь? — я, как и прежде, сливался со стенами, полом и потолком. Джонс испытывал определённый дискомфорт. Как деловой человек, он предпочитал видеть своего собеседника. — Ты про стены из протоматерии?

— Ну, я мог бы оставить тебя наедине с разлагающимися ребятами, без воды и еды. Через трое суток сам взвоешь и приползёшь ко мне с Абсолютом.

Я фыркнул, откровенно наслаждаясь ситуацией.

— Тебе смешно? — удивился британец.

— Очень, — я щёлкнул пальцами.

В стене образовалось прямоугольное отверстие. Сначала абрисы, потом выпуклое полотно двери. И, наконец, ручка. Я решил, что не хватает родового герба и отдал Бродяге дополнительный приказ.

Да, сэр Иезекииль меня запер.

Но мысли через стены додзё очень даже неплохо просачивались.

— У тебя есть артефакт, — сообщил я, — но нет домоморфа. Подозреваю, что эта безделушка уже выведена из строя. А за протоматерию спасибо.

Повернувшись к телевизору спиной, я пересёк зал и повернул ручку двери.

Бросил через плечо:

— Увидимся.

Дворец я обыскал, всех охранников перебил, но так и не добрался до проклятого британца. Понятно, что трансляция могла вестись откуда угодно, но я придерживаюсь версии, что урод находился именно в этом комплексе. Подключение было кабельным, чтобы все эти приключения не пролезли в эфир.

Хозяина во дворце не было.

Гостей — тоже.

Значит, мой оппонент телепортировался сразу на «Шоггот» или ещё куда подальше. Будить Федю, чтобы запустить Проектор, я не стал. Вместо этого переместил Бродягу на побережье, а оттуда — к плавучей базе Контарини. Отсутствие подлодки меня не удивило. Уверен, что британец сразу отдал телепатический приказ отчаливать. «Шоггот», как и многое в эту ночь, послужил приманкой для меня.