Страх на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 30

Поэтому виллы громоздились друг на друга, и с балкона одного особняка можно было наблюдать за бассейном другого. Или за открытой террасой. Или за бегающими по черепичным крышам котами.

Обожаю такие места.

Умиротворяет.

Приблизившись к владениям герцога вплотную, я перешёл на свой фирменный шаг — почти невесомый, скользящий и бесшумный.

Здание расположилось на некотором возвышении, к главным воротам вела заасфальтированная подъездная дорожка. Кованые фонари освещали массивную стену, выложенную из камня. Ворота с калиткой, видеокамера. Всё, как положено. Гвардейцев не видно, но они есть — моё зрение позволяет видеть сквозь стены. По ту сторону забора — два меха, пост охраны и смутные тени с собаками на поводках. А вот это плохо. Собаки могут меня учуять, несмотря на камуфляж.

У сторожевых псов имеются естественные ограничения — они воспринимают запахи на дистанции до двадцати метров. Если же это матёрый доберман, он разорвёт вас в клочья и глазом не моргнув.

Я врубил проницаемость.

По логике вещей, летучие вещества, которые и представляют собой запах, тоже должны стать нематериальными. А если так, псы меня не заметят. Не проваливаться сквозь асфальт в этом состоянии я уже давно научился. Просто хочешь стоять на твёрдой поверхности — и желание трансформируется в состояние.

Вхожу в стену.

Кладка основательная, такую и коловратом хрен протаранишь.

Глаза давно адаптировались к темноте, вот только двор герцога хорошо освещён. Фонари расставлены таким образом, чтобы создавать приятный полумрак и не напрягать глаза. Оконные проёмы дворца на верхних этажах занавешены плотными шторами. Там, насколько я понимаю, расположены хозяйские спальни и гостевые апартаменты.

Дворец не сильно впечатляет.

Четырёхэтажный куб с плоской крышей. Рядом — бассейн, кипарисы, открытая парковка, беседки. Земли мало, поэтому нет ощущения простора. Зато от самого здания веет стариной.

Псов всего два.

Следуют за охранниками на поводках, ведут себя мирно. Насколько это вообще возможно для доберманов. На меня реакция нулевая… Но следует учитывать, что я нахожусь внутри стены. Выйти со мной на телепатическую связь почти нереально — я выставил блоки, которым меня обучил Аркус.

Охранники расходятся в разные стороны.

Дворец я уже изучил, просмотрел все комнаты и удостоверился в том, что хозяева спят. Гости Кантарини тоже занимали положенные места, вот только я не мог рассмотреть лиц.

Что ж, надо действовать.

Я отделяюсь от каменной кладки и медленно продвигаюсь вперёд. Прикидываю дистанцию до собак — метров тридцать-сорок. Ветер дует в мою сторону, но главное не это. Я не спешу возвращать себе материальность.

Просачиваюсь через фонтан.

Вступаю в круг света от фонаря.

Сейчас я полностью сливаюсь с окружающим ландшафтом. Иллюзион включён и настроен на поддержку мимикрии. Я — фонарь, каменная дорожка, ствол кипариса, тень от скамейки. Я — отражение луны и звёзд.

Поднимаюсь на примыкающую к дому террасу.

Здесь в лунном свете вырисовываются силуэты античных статуй. По краю чернеют абрисы балюстрады. Двор, каменная ограда, мехи и охранники — всё это ниже. Забор сейчас на уровне моих ног.

Шагаю сквозь дверь и оказываюсь в просторном холле.

Очертания предметов угадываются смутно, и я отступаю в нишу справа, чтобы постоять и немного привыкнуть к темноте. Снаружи всё же имелись фонари, да и луна серебрила крыши своим светом.

Здесь же — полный блэкаут.

Кусаригама была плотно намотана на мой правый кулак. Я держал серп таким образом, чтобы использовать его в качестве ножа при необходимости. Шипованный груз свисал на пару сантиметров, но цепь не издавала ни единого звука.

Псы меня не учуяли.

Добрый знак.

Минут через пять-шесть я понял, что готов. Колбочкам для полной адаптации требуется около десяти минут, иногда — двадцати. Но я все эти месяцы упорно тренировался и достиг успеха.

Стены и потолки сделались прозрачными.

Все спали.

Я мог бы двинуться наверх по главной лестнице, но предпочёл свернуть в крыло для прислуги — там располагалась винтовая лестница, которая меня устраивала.

Внутри дворец оказался просторным — с широкими галереями, высокими потолками, целыми анфиладами комнат. Я не мог сполна оценить убранство, но подозревал, что хозяин выдерживает классический стиль в духе своих венецианских предков.

Смущало меня то, что самого итальянца я не видел.

Личные апартаменты Контарини выглядели так, словно там давно никто не жил. Чехлы на креслах и диване, идеально заправленная кровать, отсутствие беспорядка. Окна занавешены шторами, чтобы создать иллюзию обитаемости. Аналогичная картина — в спальнях других членов семьи. Я, конечно, понимаю — люди небедные, дворцы и виллы разбросаны по всей Италии, но… Если нет хозяина, к кому тогда Джонс приехал?

Я замер, пропуская мимо себя ночного охранника. Матёрый боец, одноручный меч у пояса, на глазах — прибор ночного видения. Меня он заметить не мог из-за камуфляжа. Я узнал наглазник без особых проблем — ИК-подсветка и электронно-оптический преобразователь. Конечно, если бы мужик обладал тепловизором, я бы от него не скрылся. Пришлось бы вступить в бой, а это плохо. Прежде всего из-за шума, который мы неизбежно создали бы.

Охранник скрылся за дальним поворотом.

Мне оставалось преодолеть анфиладу взаимосвязанных помещений и выйти в служебное крыло, где размещались кухня, прачечная, кладовка и крохотные комнатушки персонала. Там же предсказуемо обнаружилось помещение с дежурным охранником, который следил за видеокамерами с нескольких телеэкранов. Ну, как следил… Просто дремал, свесив голову на грудь. Рядом вычерчивались контуры небольшого цилиндра, напоминающего термос.

Анфилада представляла собой последовательность большой гостиной, бильярдного и обеденного залов, библиотеки… И чего-то, подозрительно смахивающего на додзё. Обеденный зал, библиотека и гостиная были связаны между собой, туда могли беспрепятственно проникать слуги. А вот додзё… Ровно один выход в боковую галерею.

Непонятное чувство вынудило меня замедлить шаг.

Я замер посреди бильярдной и начал сканировать додзё. Меня смутило… сложно объяснить. На долю секунды почудилось присутствие. Как будто из мрака вынырнул силуэт, продвинулся на несколько метров и снова исчез. Такое могло произойти лишь в одном случае — если по спящему дворцу перемещался прыгун.

Застыв на месте, я продолжил наблюдать.

Больше никто в поле зрения не появлялся, но я захотел удостовериться, что не ошибся. Просочившись в додзё, застыл у стены. Если в этом зале крайняя точка телепортации, я бы хотел иметь за своей стеной твёрдую поверхность, а не потенциального врага.

Несколько секунд ничего не происходило.

А потом вспыхнул свет.

Перепад был настолько резким, что на долю секунды я ослеп — перед глазами поплыли багровые круги. Но глаза вновь оперативно перестроились — по моему методу, проверенному веками. То, что я угодил в хитро расставленную ловушку, не вызывало сомнений. Вопрос в том, как мои противники собираются сдерживать человека, для которого не существует преград.

Додзё выглядело… оригинально.

Ни тебе стоек с оружием, ни матов или татами, ни тренажёров и других атрибутов для качественной боевой подготовки. Зал, вероятно, предназначался для поединков. Эдакая арена, но квадратная и без зрительских мест. В дальней стене что-то загудело, и сегмент деревянной обшивки сдвинулся, открывая нишу с телеэкраном.

Щелчок.

На выпуклом экране появилось цветное изображение.

Мистер Джонс собственной персоной.

— Сергей, мне очень приятно, что ты оправдал мои ожидания, — голос миллиардера раздавался из встроенных в стены колонок. — Я примерно догадывался, как работает твоя служба безопасности. И понимал, что стоит мне появиться в одном из портов, как твои люди об этом узнают. Сейчас ты познаешь боль, но перед этим я хочу объяснить, где именно допущен просчёт.