Ненормальный практик 3 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 17

— Уклоняйтесь! — кричу им. — Не пытайтесь блокировать!

Первый фланговый с кучерявыми волосами послушался и отскочил в сторону. Неутомимый Конь пропорол воздух, хохоча.

— Хорошо! Как хорошо!

Второй из фланговых решил проявить героизм. Попытался заблокировать удар. Кулак Коня снёс его с ног, отбросив на добрый пяток метров. Тот рухнул в снег и больше не поднимался. Жив, но точно выбыл из боя.

— Четверо, — прокомментировал офицер, разворачиваясь к остальным. — Кто следующий⁈

Митька и Савельев атаковали одновременно — слева и справа. Неуклюже, любительски, но хотя бы пытались скоординироваться.

Коняра отразил их атаки без усилий. Подхватил Митьку за шиворот, приподнял на полметра и швырнул в Савельева. Оба покатились по снегу.

Вот и всё.

Открылся.

Пробиваю ему в спину ладонью.

Однако плотно.

Тот спотыкается. Глаза выпучены.

Резко оборачивается. Ох и взгляд. И яростный. И удивлённый.

А я с серо-синей ладонью стряхиваю остатки его конячей энергии и деактивирую эфир.

Тишина.

Секунд десять, не меньше.

Коняра смотрит мне в глаза. Я ему. Так и стоим, не моргаем.

И тут он рассмеялся. Громко, заливисто.

— Великолепно! — и деактивировал свой эфир. — Просто великолепно! Ты использовал тактику малых групп против превосходящих сил. Отвлёк внимание своей нелепой атакой, создал ложную цель в виде фланговых с фронтовыми, и дождался, дабы нанести удар в миг наибольшей моей уязвимости!

И подошёл ко мне, всё ещё улыбаясь:

— Ты учился этому, парень? Или природный талант?

Смотрю ему в глаза, при этом не расслабляясь. Мало ли, что этот чудик выкинет?

— Читал в книжках, старший лейтенант.

— Вот как, — кивнул он с интересом. — Исполнение было интересным. Удар засчитывается. Как звать?

— Александр Волков.

Тот кивнул и повысил голос, обращаясь ко всем:

— Александр Волков! Поздравляю, теперь ты — сержант и новый командир второго отделения!

По поляне прокатился сдавленный возглас.

— Чего…

— У него получилось?

— Не верю. Этот мелкий — сержант?

Бойцы, лежавшие после давления ауры, начали подниматься. Захара пришлось поддерживать под руки.

— На этом всё! — усмехнулся Коняра. — Скажите спасибо своим товарищам, давшим бой! Иначе я бы кого-то из вас шлёпнул ради дисциплины! — и развернувшись, подхватил тулуп, после чего пошёл прочь.

Анисимов подошёл, затушив папиросу в снегу:

— Неплохо, Волков. Не ожидал такого от новичка.

Если бы ты знал, что я мог разобрать твоего старшего лейтенанта по частям… Но пусть думают, что это была удача неофита с хорошими инстинктами.

— Товарищи помогли, — отвечаю как всегда без какой-то радости. Многие пока не понимают, что стать сержантом, значит первым идти в бой. Первым принимать удар. Такова участь командира отделения. Готовы ли нести они подобное на плечах? Возможно. Но не сегодня.

Митька, отряхиваясь от снега, улыбался:

— Ты… ты крут, Сашка! Как достал его?

— Повезло.

Остаток тренировки прошёл в привычном ритме. Анисимов показал базовые приёмы боя с оружием — выпады, блоки, парирования. Отработали по полной. После испытания «Коняры» всё теперь казалось детской забавой. Солдаты двигались вяло, но исполнительно. В принципе, каждый понимал: сегодня все достаточно поиграли со смертью. И если в Чёрном Лебеде каждый день таков, то теперь понятно, что долго здесь не протянуть.

К обеду даже у меня стали поднывать мышцы от нагрузки, но настроение в порядке. Боевые действия ранним утром, работа, тренировка, бой с «Конярой», боевые учения — событий хватило на неделю.

В столовой выдали ту же похлёбку, но порцию заметно больше. Повар — та самая щекастая тётка подмигнула и добавила лишний кусок хлеба.

После обеда нас распустили на час отдыха перед дневными работами. Я устроился на ящике возле юрты со швейным набором. Значок командира отделения — маленький серебристый лебедь с цифрами «4−2», означавшими сержант второго отделения четвёртого взвода, требовал аккуратного пришива к левой грудной части кителя.

Шестеро моих новых подчинённых расположились неподалёку на разномастных пеньках и досках. Захар и Митька — единственные знакомые. Остальных видел впервые. Их вообще приставили с третьего взвода, что тут были уже с две недели: Семён Гирев — бритый налысо здоровяк с квадратной челюстью и маленькими умными глазками, не знаю, лет сорок на вид, может сорок два. Его товарищ — Пётр Сивый. Тощий как палка, с поседевшими висками шатен. Ему пожалуй ещё нет сорока, лет тридцать восемь. Ещё Рыжий, c именем Игнат, блин. Теперь даже непонятно, буду ли из-за имени предвзято к нему относится? Скорее всего нет. Не имя делает человека, а человек имя. Так что Игнат он или не Игнат, похрен. Сам Рыжий — коренастый, с огненной бородой и небольшим пузиком, эдакий крепыш-гном-переросток, но явно не слабак. Замыкал мою удивительную шестёрку Клим Беззубый. Да, у него вообще не было зубов, из-за чего хрен поймешь что он говорил. Поначалу. Через двадцать минут уже начинаю разбирать его фразы. В пору подаваться в переводчики. Что до Беззубого Клима — простецкий старичок лет семидесяти с ввалившимися щеками, который завалил пол деревни вилами. Такой вот пассажир.

Все они сейчас курили самокрутки из махорки, выданной после обеда, и не особо скрывали своё отношение к новому командиру. Ещё и новоприбывшему чужаку-молокососу.

— … командир, блядь, — бормотал Гирев, выпуская дым через нос. — Мальчишка сопляк. Я в его годы уже третью ходку отматывал.

— И чего тебе это дало? — съехидничал Сивый. — Всё тут же оказался, как и мы.

— Дело не в этом! — Гирев стукнул кулаком по колену. — Просто обидно. Я старше его в три раза, а подчиняться должен.

— А ты попробуй не подчиняться, — усмехнулся Рыжий. — Посмотрим, как долго протянешь.

— Заткните рты, — огрызнулся купец Захар, выплёвывая табачные крошки. — То что вы тут больше нашего херня. Наш Сашка двух подмастерьев завалил! Думаете, вас не завалит?

— Во-во, — поддакнул Митька. — А сегодня ещё и старшему лейтенанту подзатыльник дал! Тому ведь никто не мог раньше даже близко подойти!

— Подмастерьев завалил, «Бешенного Коня» ударил, — передразнил Беззубый. — Ага. Верим. Какие ещё подвиги совершил? — и сузил глаза. — Сдаётся мне, он просто пронырливый и только языком чесать горазд.

Просто продолжаю пришивать значок. Вступать в полемику? Смысл? Пусть убедятся глазами. На остальное всё равно. Переубеждать попросту не хочу. Лень.

Многие бойцы поёживались от холода, кутаясь в тулупы и переминаясь. Я же сидел в одной майке, занимаясь шитьём.

— Да как тебе не холодно-то? — удивился Сивый, обратившись ко мне во второй раз за всё знакомство. — Смотрю на тебя и зуб на зуб не попадает.

— Привык уже.

Закончив с нашивкой, надеваю китель и аккуратно застёгиваю все пуговицы. Поправляю воротник, одёргиваю рукава. Серебристый лебедь поблёскивал на груди. Нет какой-то радости или удовольствия от полученной власти. Подумаешь, сержант? Ничего сверхъестественного. Однако вокруг этого звания такой ажиотаж. Даже странно.

— Второе отделение четвёртого взвода, — произношу размеренным тоном. Все шестеро итак смотрели на меня, так что просто чуть более сосредоточились. — Знаю, не все довольны моим назначением. Мне плевать.

Гирев фыркнул, но продолжаю, не обращая внимания:

— В какой-то степени я вас даже понимаю. Вчера мы были на одной ступени, сегодня один из нас стал командиром, и теперь ему нужно подчиняться. Однако, правила есть правила. Не нарушайте дисциплину и устав, иначе мне придётся наладить их силой.

И смотрю в глаза каждому. Поочередно. Неспешно. Ну же, бросьте мне вызов здесь и сейчас.

Нет?

Ладно.

Убежусь в этом ещё раз, уже словесно:

— У кого есть в этом сомнения, может проверить прямо сейчас. Готов к дуэли с каждым.

Гирев и Рыжий обменялись взглядами, но промолчали. Умные мужики. То ли поняли, что слова не пустая угроза. То ли решили придерживаться иерархии.