Двойник короля 14 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 31

— Видели! — прозвучало рядом.

Открыл дверь шире. В коридоре стояли люди и ещё несколько жандармов. Подстава чистой воды.

— Нападение на старшего лейтенанта при исполнении! — выпалил какой-то мужичок в очках с папкой в руках. — Использование магии против сотрудника правопорядка! Покушение на жизнь офицера! Нарушение правил гостиницы!

А двое, как я понял, выступали тут в роли свидетелей. Идиоты кивали, как болванчики, и уже что-то подписывали в бумагах.

У меня даже возмущения не возникло. Так топорно и в лоб… Против меня? После всего, что сделали, это настолько примитивно…

— Подпишите здесь и здесь, — подавал свидетелям бумаги мужик в очках. — Да, вот тут ещё. Вы всё сами видели.

Постановка дешёвая, но могла бы сработать против обычного человека.

Я хрустнул шеей. Хотите по-плохому? Ну что ж, настроение у меня соответствующее. И вот уже магия потекла по каналам.

Сейчас я вам покажу другую постановку.

— Вон! — закричал чей-то командный голос.

Все замерли. Даже я.

Глава 7

Сработала военная память. Я узнал этот голос ещё до того, как увидел его владельца. Командный бас, которому привыкли подчиняться без вопросов. Голос, отдававший приказы в окопах и на полях сражений.

Тяжёлые шаги на лестнице, мерный стук сапог по мрамору. Генерал Ростовский поднимался не спеша, но каждый его шаг отдавался в коридоре как удар молота.

Князь появился на нашем этаже, будто грозовая туча. Высокий, широкоплечий, в безупречном мундире. Золотые эполеты поблёскивали в свете люстр. На груди — ордена и медали, знаки отличия, которые говорили сами за себя.

Его появление изменило атмосферу мгновенно. Воздух словно сгустился, температура поднялась на несколько градусов.

Ростовский остановился рядом с мужиком в очках и свидетелями. Окинул их взглядом сверху вниз — презрение читалось в каждой черте лица. Генерал привык иметь дело с офицерами и аристократами, а тут какие-то мелкие чиновники пытались играть в большую политику.

Щёлкнул пальцем. Искра магии вспыхнула в воздухе. Бумаги в руках очкарика мгновенно загорелись ярким пламенем. Мужик взвизгнул, выронил горящие документы. Пепел посыпался на дорогой ковёр, оставляя чёрные пятна.

— Документы! — рявкнул князь, протягивая руку.

Голос прозвучал как пушечный выстрел. Очкарик задрожал всем телом. Пот выступил на его лбу, очки съехали на кончик носа. Руки тряслись, когда он полез во внутренний карман.

— Я… я… ваше… — заикался жандарм, пытаясь достать удостоверение.

— Быстрее! — рявкнул Ростовский.

Мужик едва не уронил документы, пальцы не слушались от страха. Он несколько раз промахнулся, прежде чем смог вытащить кожаную обложку с удостоверением.

Князь сам залез ему во внутренний карман, грубо оттолкнув дрожащие руки. Выхватил документы, раскрыл, пробежался глазами по тексту. Лицо его исказилось от отвращения.

— Старший лейтенант Крюков, — прочитал он вслух. — Третий отдел, особые поручения.

Генерал разорвал удостоверение пополам, потом ещё раз. И ещё. Клочки бумаги упали к ногам перепуганного жандарма.

— Чтобы завтра ты уволился и свалил из столицы, — дёрнул щекой генерал. — Я лично проверю. И если увижу твою рожу в этом городе — отправлю на рудники. Рыть каналы.

— Ш-ш-ш… — хлопал глазами жандарм не в силах произнести ни слова.

Свидетели жались к стене. Двое мужиков в дешёвых костюмах смотрели на происходящее с ужасом. Они явно не ожидали, что их простая подработка обернётся встречей с одним из самых влиятельных людей империи.

— Вы! — указал князь на свидетелей железным пальцем. — Документы! Живо!

Мужики тут же протянули свои паспорта дрожащими руками. Один из них что-то бормотал про семью и детей. Второй просто молился, шевеля губами.

Ростовский раскрыл паспорта, изучил записи. Его лицо становилось всё мрачнее.

— Пётр Сидоров, грузчик. Василий Петров, кладовщик, — прочитал он вслух. — Вас тоже не должен видеть в столице. И никогда больше сюда не приезжайте. Поняли?

— Да, ваше высочество! — в один голос выпалили мужики. — Да! Конечно! Мы поняли! — кивали они, как болванчики.

Князь убрал их документы в китель. Теперь эти люди полностью зависят от его милости. Без паспортов они не смогли бы даже покинуть столицу официально.

— Ты, недоразумение! — ткнул он пальцем в грудь очкарика. — Забирай своего подельника и сваливай отсюда.

Жандарм кивнул так энергично, что очки окончательно слетели с носа. Он упал на колени, пытаясь нащупать их на полу среди обрывков документов.

— Хотя постой! — остановил князь. — Его документы. Эта тварь тоже больше не будет служить.

Очкарик метнулся к лежащему старлею. Мужик всё ещё был без сознания. Дрожащими руками жандарм обыскал карманы, достал удостоверение.

— Вот! Вот оно! — пролепетал он, протягивая документы Ростовскому.

Князь даже не взглянул на бумаги. Щёлкнул пальцем, и удостоверение вспыхнуло и сгорело за секунду.

— А теперь убирайтесь! — махнул рукой, будто отгоняя назойливых мух. — И чтобы духу вашего здесь не было!

Очкарик попытался поднять старлея, но тот был слишком тяжёлым. Свидетели бросились помогать. Втроём они кое-как оторвали от пола бессознательного жандарма, потащили к лестнице.

— Быстрее! — рявкнул князь. — У меня терпение кончается!

Импровизированная процессия заковыляла к ступеням. Очкарик что-то бормотал про недоразумение и извинения. Свидетели молча тащили тело. Старлей безвольно болтался у них в руках.

Жильцы гостиницы, высунувшиеся из номеров на шум, тут же захлопнули двери. Никто не хотел привлекать внимание разъярённого генерала.

Коридор опустел. Только запах гари от сожжённых документов напоминал о недавней сцене.

Ростовский постоял несколько секунд, приводя себя в порядок. Поправил мундир, одёрнул эполеты. Подошёл ко мне и уставился тяжёлым взглядом. В его глазах плясали огоньки — магия ещё не успокоилась после вспышки гнева.

— Поговорим? — спросил он басом.

Вопрос прозвучал скорее как приказ. Мне такой подход не нравится, но я был благодарен за решение проблемы с жандармами, хотя мог и сам. Вышло бы более… кроваво.

— Проходите, — толкнул дверь своего номера.

Мы зашли внутрь. Князь окинул взглядом обстановку — дорогую мебель, хрустальные люстры, картины на стенах. Он оценивал номер, как хозяин, проверяющий состояние имущества.

Ростовский прошёл в центр комнаты и развернулся ко мне. Движения точные, военные, каждый жест отработан годами службы. Он не просто занимал пространство — он им владел.

— Выпить налей! — бросил генерал и упал в кресло.

Мебель заскрипела под его весом. Князь откинулся назад, но расслабленным его назвать было нельзя. Готовность к действию читалась в каждой линии тела.

Меня немного покоробило от приказного тона. Я всё-таки уже не в армии, но ладно. Буду считать это моей благодарностью.

Подошёл к бару в углу номера. достал бутылку коньяка — лучшего, что было в наличии. Два хрустальных стакана. На свету они переливались всеми цветами радуги. Налил щедро — граммов по сто в каждый стакан. Коньяк плеснулся золотистой струёй. Аромат поднялся в воздух — выдержанный, благородный.

— Садись! — кивнул мне князь на кресло напротив.

Я подал ему стакан, сел в указанное место. Ростовский тут же осушил бокал одним глотком, даже не поморщился.

Пришлось последовать его примеру. Коньяк обжёг горло, разлился теплом по груди. Хороший напиток. Жаль, что обстоятельства не располагают к неспешному смакованию.

Князь поставил пустой стакан на столик, уставился на меня. Изучал лицо, словно пытался прочитать мысли. Взгляд тяжёлый, пронзительный.

— Скажи, Магинский, — произнёс он наконец, — а ты в край охренел?

Вопрос прозвучал мягко, почти ласково. Но в этой мягкости таилась угроза. Тон, каким офицер спрашивает у солдата, почему тот не выполнил приказ.

— Я? — подался вперёд. — Да вроде бы нет. Есть моменты с лёгким налётом наглости, но то, что вы говорите… Точно не про меня.