Двойник короля 14 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 30

Нужно было видеть лицо сержанта и его шок. Парень открыл рот, закрыл, снова открыл. Явно не знал, как реагировать на возмущённого аристократа. Вскочил с пола, отряхнул пиджак.

— Руки убрал, пока я тебе их не сломал! — грозно заявил я, отстраняя жандарма.

Прошёл мимо него к двери. В коридоре царил полный хаос — люди бегали туда-сюда, кричали, пытались понять масштабы катастрофы. Кто-то тащил вёдра с водой — видимо, обнаружили потоп в туалете.

Меня попытались задержать двое жандармов из коридора.

— Стойте! — крикнул один. — Вы не можете просто уйти!

— Пошли вон! — рявкнул я, доставая документы. — Вот мои бумаги. Я Магинский, капитан и земельный граф! Что за бардак тут творится? Позор… И я ещё хотел с вами сотрудничать. Идиоты! — голос поставил командный, властный.Размахивал военным билетом как знаменем. — Приехал по вашему же приглашению! — продолжал негодовать. — Хотел дать показания, сотрудничать со следствием! А вы что? Заперли в допросной и сами все уснули! Что это за работа? Бедлам. Буду жаловаться!

Жандармы растерялись. С одной стороны — граф и капитан, человек высокого положения, с другой — обстоятельства крайне подозрительные. Но документы в порядке, претензий формально никаких. Я спал со всеми.

— Следователь исчез! — выпалил один из них. — Капитан Дрозд пропал!

— А я-то тут при чём? — развёл руками. — Сидел в допросной, ждал, когда со мной работать начнут. Потом что-то странное произошло, я заснул. Проснулся — кругом разгром.

Логика железная. Если граф пришёл добровольно, дал показания, ждал следователя, какие к нему претензии? Наоборот, он пострадавший.

— Может, это Дрозд устроил диверсию? — предположил я. — Освободил подельников и скрылся? Проверьте его связи, контакты!

Жандармы переглянулись. Версия звучала правдоподобно: капитан вполне мог оказаться предателем.

— Где вы были, когда началось? — спросил старший.

— В допросной сидел! — возмутился я. — Ждал, когда ваш Дрозд соизволит прийти! Потом начал дремать и… проснулся от криков.

Мешать мне никто больше не стал. Я сделал вид крайне разозлённого аристократа, которого подвели казённые служащие. Направился к выходу, возмущённо бормоча себе под нос:

— Приехал по доброй воле… хотел помочь следствию… а они спят на рабочем месте… безобразие… пожалуюсь в министерство…

У выхода стояла толпа любопытных. Я вышел на улицу, где меня тут же подхватили двое моих наблюдателей. Они выглядели растерянными — видимо, не знали, что делать в такой ситуации.

— Чего вам? — спросил, продолжая изображать возмущение.

— Как же… — смутился один из них. — Это… Это…

— Вот научишься говорить, тогда и продолжим, — отмахнулся я. — А сейчас в гостиницу меня.

Внаглую направился к их машине. Жандармы растерянно последовали за мной.

«Ну что, могу себя поздравить? — думал я, садясь в автомобиль. — Очень неплохо вышло. Ещё и Дрозда повстречал, даже с собой забрал. Хороший вечер».

Сели в машину. Ребята молчали, только переглядывались в зеркало заднего вида. Вообще забавно получается: я типа потенциально опасный элемент в столице, а у меня жандармы как таксисты. Почему бы и нет?

Водитель — тот самый мужик, который с утра следил за мной, — нервно крутил руль: то ли от усталости, то ли от непонимания ситуации. Его напарник сидел рядом и что-то записывал в блокнот, периодически косясь на меня.

— Слушайте, — обратился я к ним, — может, хотя бы музыку включите? А то как-то тоскливо ехать в тишине.

Жандармы снова переглянулись, но радио не включили. Видимо, в инструкции такой пункт не предусмотрен.

Я откинулся на спинку сиденья, любуясь ночными видами столицы. От одной головной боли почти избавился. Думал над словами Дрозда, что ученик, которого послали, — хемофаг от Елизаветы и деда, оно не человек. И это тот редкий случай, когда бы лучше было по-другому.

Ещё один крайне странный «родственничек»… Да, везёт мне. Сначала мать со злом внутри, теперь племянник-мутант. Семейные встречи будут просто очаровательными.

Ладно, это проблемы ближайшего времени. Осталось два дня до суда. Нужно подготовиться к встрече с Сюсюкиным, довести до ума стратегию защиты. А там посмотрим, что преподнесут мои оппоненты.

За окном проплывали столичные кварталы. Даже ночью город жил своей жизнью — горели фонари, ездили машины, в окнах мелькали силуэты. Где-то работали заводы, дымили трубы. Империя не спала.

Интересно, дошли ли уже слухи о разгроме участка до моих противников? Наверняка дошли. У них же везде люди сидят. Что они подумают?

Тем временем мы остановились у гостиницы. Швейцар, как обычно, распахнул двери, поклонился.

— Вы тут будете или внутрь пойдёте? — спросил у своих «водителей».

Мне ничего не ответили. Один зевнул, второй потёр глаза — долгий был день у ребят.

— Ну, ладно тогда, — открыл дверь машины. — Отдыхайте, завтра увидимся.

Вышел и направился ко входу. Прошёл мимо администратора, и мужик в безупречном фраке кивнул с профессиональной улыбкой. Поднялся в номер на втором этаже. Коридор был пуст, только слуга в конце протирал пыль с картин. Открыл дверь своего номера и завалился на кровать, не раздеваясь. Матрас мягко принял тело, пружины тихо заскрипели.

Уже собирался отключиться, как в дверь постучали. Так лень было вставать, но пришлось — кто-то очень настойчиво долбился. Может, Булкин хочет поблагодарить? Или администратор с каким-то вопросом?

Поднялся с кровати, подошёл к двери. Заглянул в глазок — знакомая физиономия. Открыл.

— Магинский! — пыхтел старлей.

Тот самый мужик, который с утра пытался меня арестовать, потом вешал артефакт слежения. Сейчас он выглядел ещё хуже — красное лицо, взъерошенные волосы, мятая форма. Видимо, подняли среди ночи и заставили разбираться с последствиями.

— Его нет, — ответил я, изображая сонную мину.

— Почему ты тут, а не в участке? — никак не унимался жандарм.

Голос срывался, руки дрожали. Мужик явно на грани нервного срыва.

— Ну, я был там, — хмыкнул в ответ. — Ваши люди довезли. А дальше почему-то мы все вырубились. Как понял, сбежали преступники. Ну, я и уехал.

— Ты хотел признаться! — взвился старлей. — Я готов принять твои показания немедленно!

Лицо у него было уже не такое счастливое, как недавно.

— Хорошо, — кивнул с понимающим видом. — Признаюсь: работаете вы хреново. Люди ваши не профессионалы. В участке чёрт-те что происходит. Бардак… И после этого вы мне говорите, что я опасный?

— Ты… Ты… — шипел мужик, не находя слов.

— Уже ночь, — зевнул для убедительности. — На мне ваша метка. Ваши люди перед гостиницей и внутри. Что вам ещё нужно?

Показал запястье с «татуировкой» слежения. Штука тускло светилась, демонстрируя своё исправное состояние.

— Точно! — осенило меня. — Вы поймали тех, кто сбежал?

— Нет! — огрызнулся жандарм.

— Ну, тогда не смею задерживать, — развёл руками. — У вас много дел. До свидания!

Попытался закрыть дверь, но мужик упёрся ногой в проём.

— Думаешь, что ты такой умный и на тебя не найдётся управы? — поставил ногу в проход старлей. — Деревенщина! Какой ты аристократ? Тем более земельный. Свиней, что ли, пасёшь? Позор нашей империи!

Слова, конечно, плохие. Молодое тело кипело и требовало сатисфакции, но бросаться на каждого, кто плохо говорит? Пока ещё сдерживал себя.

— Выговорился? — уточнил спокойно. — А теперь вали отсюда, мусор! В следующий раз придёшь на порог… Посчитаю это нападением на аристократа, и там уже твои погоны тебя не спасут.

— Дешёвка! — плюнул в меня жандарм.

Слюна попала на рубашку, оставила мокрое пятно. Да он нарывается! Я сжал руку в кулак.

— Лично тебя буду сопровождать на рудники после суда, — продолжал старлей со злобной ухмылкой. — И клянусь тебе, ты до них не доедешь!

Достал! На моей руке появился ледяной шип длиной с палец. Он тут же угодил мужику в голову. Его тряхнуло и отбросило в стену коридора, тело ударилось о мрамор с глухим звуком. Прямо рожей поцеловал пол. Кровища тут же потекла. Думаю, это охолодит его пыл. Мог бы убить, но и так хватит. Мир круглый, ещё пересечёмся.