Предатель (ЛП) - Райан Энтони - Страница 23

Она рассеянно кивнула и насмешливо приподняла бровь:

— Арнабус?

— Мёртв. — Я наклонил голову в сторону Тессила. — От руки вот этого, по всей видимости. — Ложь, конечно, не совсем.

Тессил дёрнулся на земле и угрюмо зарычал.

— Этот неверующий пёс заслуживал и худшего. Он хотел, чтобы я запятнал свою честь трусливым бегством.

Я его проигнорировал и протянул руку в сторону города. Огонь там поднимался уже высоко, распространяясь от квартала мирян до района ремесленников.

— Мне понадобятся роты Дервана и Уилхема, чтобы это остановить.

От этих слов Эвадина нахмурилась и бросила краткий взгляд на разрастающееся пекло, словно впервые его заметив. В прошлом вид бессмысленных разрушений причинял ей страдания. Но не сейчас. Я увидел, как она прищурилась, изогнула губы, и в её глазах плясал свет пламени — было ли то началом улыбки? На самом деле это выражение на её лице лишь мелькнуло и быстро исчезло, но я его видел и, изо всех ужасных вещей, которым стал той ночью свидетелем, эта была хуже всех.

— И правда, милорд, — убеждённо сказала она. — Я не допущу, чтобы первый день моего правления отметился разрушением самого священного города.

— Значит, правления? — вскричал с земли Тессил, и изогнулся так, чтобы крикнуть окружавшим нас участникам похода. — Слышали, собаки лакейские? Она собирается заделаться королевой! Это не священный поход. Это бунт, за который вас всех повесят…

Его слова стали неразборчивой мешаниной, оттого что Эвадина крепко пнула его по спине, и его связанное тело покатилось по склону земляного укрепления в толпу священного похода. Я слышал, как Тессил выкрикивал ещё какие-то яростные обвинения, даже когда посыпались первые удары. Но вскоре, по мере того, как опускались всё новые клинки, его крики сменились краткими мучительными визгами, а затем стихли.

— Нам лучше подошёл бы судебный процесс, — посоветовал я Эвадине. — Который продемонстрировал бы, что восходящая-королева будет гарантом законов этих земель, а не тираном.

— Верное замечание, Элвин. — Она наклонила голову в лёгком раскаянии. — Но он пытался убить тебя, а в моём королевстве это будет худшим из преступлений. Пойдём… — она пошли вниз по склону в сторону горящего города, маня меня за собой, — …и давай успокоим эту бурю.

После падения Атильтора в живых нашли только пятерых светящих. Казнили за краткое время пребывание в должности Арнабуса лишь одного. Этот невезучий так и гнил, подвешенный вниз головой на шпиле собора, пока я не приказал срезать его и отправить в склеп. Остальные сбежали, когда Арнабус победил в игре за абсолютную власть над Ковенантом, оставив их всех позади. Я подозревал, что из оставшихся все, кроме одного, были слишком старыми и немощными, чтобы организовать побег. Но, несмотря на возраст, светящие быстро продемонстрировали эффективность в части восстановления своей власти. К полудню они заняли свои места в зале совета и приступили к сбору избранного круга восходящих и низших священников, которые раньше заботились об управлении священным городом.

Мы с Эвадиной обнаружили, что они заняты сортировкой документов и распределением заданий среди толпы чиновников, хотя и соизволили оказать Помазанной Леди тёплый приём.

— Восходящая Эвадина, ваши стремительные действия и неустрашимая храбрость никогда не будут забыты, — заверила Эвадину высокая светящая с волосами цвета стали, когда та прошла в центр зала.

— Благодарю вас, светящая Дарила, — смиренно поклонилась Эвадина. — А я не сомневаюсь, что ваши действия перед лицом этого безобразия будут равноценным примером веры и силы духа.

В ответ светящая лишь рассеянно кивнула и снова вернулась к учётной книге перед собой. Самая младшая из уцелевшей части Совета, она была по меньшей мере на два десятилетия старше Эвадины и, как я понял, слыла весьма опытной священницей. Однако на её лице я не разглядел настоящего ума. Вместо этого там читалась только жёсткая самонадеянность человека, привыкшего к власти. Для неё и остальных присутствующих священников ересь Арнабуса стала всего лишь странным, хотя и пугающим перерывом в потоке естественного хода вещей. Никто здесь ещё не осознал, что еретик был всего лишь незначительным препятствием, а истинная предвестница перемен только что вошла в зал.

Если бы Сильда заняла законное место в этом совете, то я уверен, она бы уделила куда больше внимания солдатам Верховой роты, которые заходили и выстраивались вдоль стен. И только от эха их сапог, когда они встали по стойке «смирно», светящая Дарила и её пожилые коллеги соизволили уделить всё своё внимание Помазанной Леди.

— Благодарю вас, восходящая, — сказала Дарила и указала пером на солдат, — но Великий Еретик и его ужасный капитан убиты, и мне кажется, такая защита не оправдана. — Она улыбнулась. — Мы ещё раз благодарим вас за службу и предписываем разместить своих солдат на территории собора в ожидании дальнейших приказов.

— Приказов? — повторила Эвадина. — От кого?

— От совета, разумеется. — В голос светящей уже закралось некоторое раздражение, но когда её взгляд натыкался на солдат Эвадины, в нём также отражалась растущая тревога.

— Какого совета? — Эвадина говорила мягко и рассудительно, но эти два слова ознаменовали внезапную тишину в зале. Все глаза повернулись к ней, разные священники выпрямились над журналами и документами — одни с мрачным пониманием, другие с пустой озадаченностью.

— Пускай нас стало меньше, — сказала Дарила, и я испытал чувство уважения к твёрдости её тона, — но всем истинным служителям Ковенанта надлежит отдать свои силы восстановлению…

— Восстановлению чего? — оборвала её Эвадина. — Гнезда́ корыстных лжецов, занятых исключительно своим комфортом и обогащением? Думаете, я проливала кровь и вела добрых и честных людей на битву и смерть, чтобы поддержать ваше долгое продажное правление? Нет, ваши дни окончены, и вы больше не светящая, поскольку само это название омерзительно для примера мучеников. Им не нужны были ни высокие титулы, ни огромное богатство, которым вы себя окружаете. И с этого дня не нужны они и Ковенанту.

Храбрость Дарилы оказалась поистине глубокой, поскольку она стояла строго и решительно, твёрдо и вызывающе глядя на Эвадину.

— Каковы ваши намерения? — спросила она. — Стать таким же великим еретиком, как то существо, которое мы только что свергли? Будете ли вы, как и он, совершать кровавые убийства в этом самом священном месте?

— Вы никого не свергали, — напомнила ей Эвадина. — И только жадность и праздность этого совета позволили возвыситься такому, как он. А что касается кровавых убийств... — Она помолчала с милой улыбкой на губах. — Зачем мне вас убивать? На данный момент вы не представляете собой ничего. Разумеется… — она раскинула руки, переводя взгляд на испуганные или обиженные лица младших священников, — всем истинным служителям Ковенанта предлагается остаться и прославиться на этом новом пути. Но отныне никто не назовёт себя иначе, как просящий, и любой, кто служит себе, а не Ковенанту, будет называться еретиком. — Эвадина снова взглянула на Дарилу. — Добро пожаловать и вам, просящая Дарила, если считаете, что простое смирение вам по плечу. А если нет… — она наклонила голову в сторону двери, — убирайтесь отсюда и больше не пятнайте это святое место.

Разумеется, посыпались возражения. Сводчатые залы собора зазвенели криками ярости и отчаяния небольшой армии священников, узнавших, что их изгоняют из места, которое они веками называли домом. А когда пришло осознание, что эта чистка святейшего из святилищ не будет сопровождаться насилием, помимо резких толчков и случайных ударов руками, крики стали ещё громче.

Капитан Дерван, не скрывая отвращения к всеобщему беспорядку, наотрез отказался предоставить свои войска для его подавления. При штурме тылов Тессила его рота потеряла полдюжины убитыми и столько же ранеными. Ничтожные потери в сравнении с некоторыми сражениями, что я повидал, однако капитан-простолюдин явно остро их переживал.