Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 40

– Всё! – самоуверенно ответила гостья. – Складывать и вычитать, умножать и делить – так же, как и вас. Причём со мной все эти действия произвести намного проще.

Простые дроби возбуждённо зашептались: неужели вправду проще? Неужели люди скоро откажутся от них, обычных дробей, и будут пользоваться только такими длинными червячками?! Кошмар! Катастрофа!

– И как же тебя можно складывать и вычитать? – уточнили расстроенные простые дроби.

– Как целые числа – в столбик, – хвастливо ответила заграничная гостья. – Не нужно мучиться с общим знаменателем, переводами в неправильную дробь и прочими глупостями.

– А как тебя умножать и делить?

– Тоже в столбик! Легче всего меня умножать и делить на десять, сто и прочие единицы с нулями – достаточно лишь сдвинуть запятую на число нулей, вот так.

И гостья продемонстрировала это:

3,50784×100=350,784

350,784:100=3,50784

– В самом деле просто, – уныло вздохнули простые дроби. – А сокращать тебя как?

– Что? – переспросила десятичная дробь.

– Сокращать тебя как? Сделать проще и короче? Например, вот так:

– Э-эээ..., – протянула десятичная дробь, сворачивая колечком длинный хвостик. – Э-ээээ... Загостилась я у вас, уже и домой пора!

– Погоди! – закричали ей вослед. – Если ты наша родственница, то должна обозначать то же, что и мы! Как ты выразишь

В ответ иностранная гостья растянулась до самой границы, но так и не закончилась:

0,333333333333333333333333333333333333333333333333333...

***

Твердолобов вздохнул, повертел в руках журнал, словно сомневался в его подлинности, глянул на грамоту, вложенную за обложку, и сказал:

– Что ж, коротко и со смыслом, м-да... Патриотизм, конечно, не помешал бы, с ним могли бы первое место занять, вы возьмите на заметку для будущих конкурсов. Вы тут про Европу и Китай упомянули, а надо было про родину написать, постигаете, к чему клоню?

Василиса постигала с трудом, но кивнула уверенно. Начальство просветлело и ошарашило вопросом:

– Директором школы стать не мечтаете?

Кем?! Хранителем Перехода, бесплотным духом, стать которым можно лишь погибнув самой ужасной безвременной смертью?

– Нет!!! – выдохнула Василиса, отшатнувшись и чуть не рухнув со стула на пол. Опомнилась, взяла себя в руки, извинилась: – Простите, нервничаю перед съездом.

– Удивительно, только в вашей школе никто из учителей не хочет быть директором, все отказываются категорически, – проворчал Твердолобов. – Между тем, руководителей нужно периодически менять, а то со временем они начинают халатно относиться к своим обязанностям.

– Елисей Назарович относится к ним со всей ответственностью, – ледяным тоном заверила Василиса, непримиримо выпрямляясь и складывая руки на груди. Она почувствовала, как замерцали синим светом её серые глаза, и опустила ресницы, беря силы под контроль. После нашествия засохших насекомых в директорский кабинет она точно знала, что вольно гуляющие силы некроманта объект приложения всегда отыщут.

– Как он вашу ярую преданность заслужить сумел, это ж вы за него все отчёты строчите, да? В том числе – о его работе в качестве наставника? – буркнул Твердолобов. – Не отнекивайтесь, я прекрасно помню, как раньше из лысогорской школы любой отчёт приходилось выбивать чуть ли не по году. Чаще бывало проще забыть и махнуть рукой, чем чего-то требовать. Однако я говорил о директоре другой школы, которую приходится закрывать из-за неумелых действий руководства. Настолько неумелых, что и родители, и учителя все жалуются, причём жалобы строчат в самые высокие инстанции, через мою голову! Ждите пополнения классов новенькими учениками, Василиса Алексеевна, учащихся закрывшейся школы переведут к вам. Школьный автобус у них есть, доставку обеспечим.

– К-как к нам? – запнулась Василиса. Обыкновенных детей в их деревню?! Очень плохая идея! Детишкам быстро потребуется помощь психиатров! – А Елисею Назаровичу вы уже сказали?

– Вот на съезде и скажу, поставлю в известность, так сказать.

Из приёмной донёсся раздражённый голос секретарши:

– Анисий Аркадьевич, дайте приказ выделить деньги на новый монитор, этот у меня опять тухнет! Стоит-стоит и тухнет!

Картинка, сформировавшаяся в голове Василисы при изречении «стоит и тухнет» была определённо навеяна кладбищенской практикой. Оказывается, всяческие мертвецы не вызывают чувства отвращения, когда думаешь лишь о том, как бы укрыться от них и не стать их обедом, – тогда тебе в принципе не до чувствительности и брезгливости. Отвращение появляется позже, постфактум, когда опасность уже позади, при этом триггером для тошноты могут выступить самые обычные слова. Судорожно сглотнув подступивший к горлу комок, она сдавленно поправила:

– Монитор гаснет! Гаснет!

– Какая разница? – хрустнув сухарём, хмыкнула секретарша.

– Большая, – отозвалась Василиса, вставая со стула. – Я в дом культуры пойду, Анисий Аркадьевич.

– Да-да, сядьте ближе к сцене: если вы мне понадобитесь, я вас подниму.

– Позову, – тихо поправила Василиса, вновь передёрнувшись. Она горячо надеялась, что «поднимать» её собратья-некроманты не будут – не хотелось пополнить собой коллекцию институтского кладбища. Да уж, после практик она стала привередлива к выбору слов! Скоро её характер начнут считать тяжёлым и занудливым – таким, какой положен всем некромантам. Впрочем, привычка – великая сила, надо лишь дожить до её устойчивой сформированности.

Съезд молодых специалистов шёл своим чередом: презентации были показаны, отчёты прочитаны, все собравшиеся учителя «глубоко впечатлены». Теперь поднявшееся на сцену начальство иносказательно, тщательно выбирая выражения, вещало о том, что на рынке труда в целом наблюдается острая нехватка высококвалифицированных низкооплачиваемых кадров. В связи с чем, собственно, в сельских школах таковая нехватка тоже имеется. Огромный процент учителей на селе составляют люди в возрасте под семьдесят и выше, которые так и норовят уйти на заслуженную пенсию, несмотря на слёзные моления руководства области. Их область (и их район в частности) титаническими усилиями сумела привлечь в текущем учебном году нескольких молодых специалистов на село, однако в году будущем ситуация может стать удручающей. Среди ожидаемых выпускников педагогического вуза всего один человек был контрактником от их района.

– Зато с первого по третий курс таких контрактников у нас восемь человек! – Твердолобов поднял вверх указательный палец, подчёркивая важность сообщения. – Удивлены, к чему я говорю об этом? К тому, что областное управление образования поддержало нашу общую инициативу по привлечению будущих профессионалов к делу обучения школьников уже сейчас, с чем я всех нас и поздравляю. Совмещение учёбы с непосредственной работой по специальности – новая парадигма современного образования!

Учителя в зале тихонько зашептались, выясняя, кто из них поддержал указанную «общую инициативу». Выходило так, что никто, но начальство настаивало на том, что инициатива шла именно снизу, выдвигалась от лица родительской общественности и школьных педколлективов, а высшее руководство милостиво её одобрило. Краткая суть часового монолога Твердолобова сводилась к тому, что работать в школу со дня на день придут студенты: очники и заочники, отправленные районом обучаться на учителей. Благодаря этому имеющиеся вакансии наконец-то будут закрыты, а неподъёмная двойная нагрузка некоторых учителей уменьшена до норматива.

– Подождите, ладно третий курс, но студенты первого курса сами лишь полгода назад закончили школу, – взял слово пожилой учитель, историк школы №2 Энска. – Каким образом вчерашние школьники смогут вести уроки?

– Самым наилучшим образом смогут. Не сомневайтесь в способностях наших молодых специалистов, они могут больше нашего! Например, кто из вас занимал призовые места на областных конкурсах в этом году? Никто, кроме самой юной нашей коллеги – Василисы Алексеевны Горенко, а вы сомневаетесь в талантах молодёжи! Я так подозреваю, вы боитесь конкуренции, Евгений Вячеславович.