Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 39

– Ты меня поучи ещё, как делом своим заниматься! – завопила женщина. – Все вокруг фермеры учёные, а денежки всё одно не вам дали! Значит, и нечего нас учить – похитрее вас будем! Никто не догадался индюков держать – а мы догадались! Как посмотрели, почём кило индюшатины продают – так и написали сразу бизнес-план аж на двух листах. Николай Артёмович сразу наш план одобрил, сразу сказал, что грант нам дадут. Из десяти миллионов три ему за юридические консультации и помощь в оформлении бумаг заплатили, а остальное всё нам. По всем тратам отчёт у нас полный: дом у муниципалитета выкупили, трактор приобрели, птиц закупили – всё чисто, все денежки на дело оприходованы. – Женщина любовно погладила дублёнку и подбоченилась: – Больше вопросов нет? Так и ступайте, откуда пришли, мне некогда пустые разговоры разводить.

Выйдя из свинарника, неумело превращённого в индюшиную ферму, Василиса с недоумением воскликнула:

– Они же просто поморозили всех птиц! Кто этим людям государственные деньги доверил?!

– Ты же слышала: некий Николай Артёмович, и у муниципалитета тоже всё отлично: выделенные деньги освоены фермерами в полном объёме, что важно для отчётности: высшее начальство страшно не любит, когда выделяемые на область деньги не осваиваются.

– Можно было другим людям грант выдать!

– А смысл другим выдавать? Настоящие фермеры почти треть гранта на «юридические консультации» тебе не отстегнут, они ж прекрасно знают, как тяжело эти денежки отработать будет.

– И этим надо будет как-то их отработать, какой-то результат показать, грант – это ж не подарок, так?

– Так, но с этих-то что возьмёшь? Здание бывшего управления у них отберут, а больше и нечего. Вернутся в прежний дом к своим курам, станут жить как раньше – человеческая глупость законами не карается. Забавная ты, Василиса, всё никак не привыкнешь к провинциальному своеобразию. Выходи из ступора, а я пока в дом загляну, на девочку посмотрю. – Директор пролетел к дому, просочился сквозь стену, а спустя минуту вновь стоял рядом с Василисой, успокаивающе говоря: – Обычный насморк у девочки и температура невысокая, в визите лешего необходимости нет. Пришла в себя?

– Да, кажется. Я страшно виновата, что напрасно вас побеспокоила!!!

Чувство вины усугублялось воспоминанием о словах кота Баюна, что в нерабочее время директора только по вопросам жизни и смерти беспокоить дозволено. Где находится Елисей и чем занят в нерабочее время, Василиса не знала: в лекциях они ещё не дошли до изучения высших могущественных духов (с одним из которых она была знакома) и до личей (вид, о котором она вовсе ничего ведать не ведала).

– Не переживай, отдых у меня с утра не задался – в сосновской школе надо было коридоры и проёмы дверей подправить, пока никого в здании нет. Ты поступила правильно, одна из твоих новых учительских обязанностей – проверять всё, что может касаться незаконного использования магии или быть проявлением тёмных сил.

Елисей лукаво усмехнулся и повернул в сторону дороги, по которой еле тащилась машина Игната, доставляющая домой пьяного горе-фермера и буксирующая его заглохшую машину. За рулём волочащихся на тросе жигулей сидел курносый Алексей Михайлович. Бывалый фермер вышел из машины, сунул ключи от неё в карман агрессивно огрызающегося хозяина жигулей, отстегнул трос и горестно посмотрел на свороченный в канаву трактор. Махнул рукой, выдал серию отборных ругательств и нырнул в машину Игната.

– Как оно там? – осторожно спросил Игнат у Василисы, когда директор усадил её на переднее сиденье и захлопнул дверь, попрощавшись.

– Просто глупость и жадность, без бабочек, – вздохнула Василиса.

– Директор у тебя красавец, – будто невзначай заметил Игнат.

Кивнув, Василиса уныло уставилась на серо-белый пейзаж из голых деревьев и снега. Если бы можно было обменять красоту на жизнь! Но нет, директор школы у Перехода – должность, которую живой занимать не может.

Глава 14. Съезд молодых специалистов

В приёмной начальника управления образования сидела всё та же секретарша, не изменяющая привычке хорошенько перекусить на рабочем месте. Василиса не знала: то ли она всегда приходит не вовремя, то ли дама пьёт чай и жуёт яблоки непрерывно весь рабочий день. С недовольным видом закрыв круглую коробку с печеньем, помощница Твердолобова кисло напомнила, что съезд молодых специалистов начнётся через час и не здесь, а в актовом зале дома культуры.

– Я на минутку к Анисию Аркадьевичу заглянуть хочу, – объяснила цель своего визита Василиса, робко пряча за спиной конфеты, купленные три дня назад по настоянию Игната. Она ужасно стеснялась презента, ей представлялось, что начальство грозно нахмурится при виде подарка и негодующе выскажется по его поводу. Её страхи не могли определиться с одним: начальство будет недовольно самим фактом подношения или его незначительностью? Возможно, следовало отложить в конверт третью часть от выданных ей подъёмных?

– Заглядывайте, Василиса Алексеевна, заглядывайте, я сам хотел словечком с вами перемолвиться, – дружелюбно забасил Твердолобов, услышавший её через приоткрытую дверь.

Бочком протиснувшись в кабинет, Василиса выложила на стол конфеты с невнятным бормотанием слов благодарности. И убедилась, что совет Игнат, как всегда, дал толковый: начальство расплылось в улыбке, коробку прибрало в ящик стола и широким жестом предложило присесть и рассказать об успехах. Что именно считать успехом не уточнялось, и Василиса сообщила самую последнюю новость:

– В областном конкурсе коротких литературно-математических рассказов участвовала: мои ребята забавную сказку сочинили.

– Видел-видел в школьном отчёте. Только зачем же сказку? – сморщился Твердолобов. – Надо было что-то патриотическое на математическую тему сочинить! Или про космос там, про IT-технологии, чтобы в струю свежих веяний в образовании попасть. Новинками надо детей заинтересовывать, показывать, что наша российская школа шагает в ногу с прогрессом и последними достижениями человечества, а вы – сказку. Казалось бы, молодой специалист должен лучше меня разбираться в трендах, а вы отправили на областной конкурс сказку! Устаревший это формат в эпоху искусственного интеллекта, Василиса Алексеевна. Чем ещё порадуете?

– Как бы... той же сказкой. Она второе место на конкурсе заняла, её в журнале «Современная школа» напечатали, мне один экземпляр прислали, вот. И грамоту тоже.

– Да что вы! – изумился Твердолобов, открывая журнал на отмеченной закладкой странице. – Молодец, Василиса Алексеевна! Я так сразу и сказал себе: «Что за прелесть эта сказка! В самый раз на конкурс». Дайте-ка я её прочитаю...

В журнале было написано:

***

Сказка о дробях

В одной математической стране жили самые обыкновенные дроби. Высокие дроби, двухэтажные, а порой – и трёхэтажные. Даже простые числа были тут высокие – двойного размера, чтобы сравниться со своими соседями дробями. Иногда целые числа дружили с дробными и частенько прогуливались парами, вот так:

Такая пара именовалась смешанным числом и настолько гордилась своей тесной дружбой, что требовала записывать себя без знака, вот так:

Мирно жили дроби, между собой не ссорились, и вдруг к ним нагрянула заграничная гостья: десятичная дробь. Десятичная дробь была маленькой и длинной, вот такой:

3,50784

– Какая она странная! Как червячок, – зашептались стройные простые дроби. – Неужели она взаправду наш сородич? Быть такого не может, не верим!

– И тем не менее, я – ваша более молодая родственница. Впервые я родилась в Китае, в третьем веке, а нынешнюю гармоничную форму обрела уже в Европе, в конце 16 века, – горделиво вытягиваясь в струнку, ответила десятичная дробь.

– А что с тобой можно делать? – недоуменно спросили простые дроби.