Обманутая жена дракона или заброшенная усадьба попаданки (СИ) - Никитина Полина - Страница 27

Лиззи что-то жалобно пищит, но мне глубоко плевать. Спешу на кухню и в дверях сталкиваюсь с Домовладыкой.

- Хозяин, я честно не хотел обидеть молодую леди, всего лишь спросил, что она желает на завтрак. Кто ж знал, что она такая пугливая?

- Верю, - отмахиваюсь и иду на кухню.

В горле пересохло и нестерпимо мучает жажда. Домовой дух следует за мной и, обогнав меня в дверях, уже наполняет кружку чистой водой из подземной скважины.

- Где Виктория? - спрашиваю лишь из вежливости. Уж больно вывела меня из себя панибратством с деревенскими.

Рисуется передо мной, провоцирует, играет в недотрогу. А сбежавший зверь по какой-то причине потворствует её капризам.

- С утра дома была, - пожимает соломенными плечами, а сам незаметно отводит дыры-глазницы в сторону.

Что-то здесь нечисто. К тому же эти двое успели подружиться.

- А сейчас? - делаю шаг, спрашивая обманчиво спокойно.

Неужто снова задумала какое-то возмутительное безрассудство?

- Не видел, - бурчит Домовладыка, и чувствую - не врёт.

- Ты уверен, что не знаешь, где она? - голос звучит тихо, но в нём звенит сталь. - Может быть, она что-то говорила?

Дух испуганно трепещет, опуская голову:

- С утра её не видел, но слышал, что она очень хотела попасть в соседний город. Однако зная Викторию, она…

- Ни черта ты её не знаешь! - озлобленно рявкаю на притихшего духа и вижу в отражении зеркала, как на лице проступают желваки, выдавая закипающий гнев.

Проходит час, и я ловлю себя на том, что не могу найти себе места.

Мысли упорно возвращаются к Виктории.

Где она?

Почему так долго?

Встретила кумушек и языками чешут?

Подсознание подбрасывает более тревожные варианты, которые я решительно отметаю прочь. Проговариваю вслух, выбрасывая из головы ненужное беспокойство.

- Ничего с ней не случилось. А вернётся - устрою разнос. И плевать, что я сам отправил её в Змеиную Пасть, пока я здесь - чтоб никакого самодурства!

Проходит ещё два часа, и небо заволакивает тучами. Зик и Крис ещё не вернулись, и я сам иду к старосте.

- Они... ещё не прибыли, милорд, - вздыхает и мнётся мужик. Неловко ему разговаривать с власть имущим. Поглядывает на небо и, пораскинув мозгами, добавляет, - Митри телегу привёз, ваши парни уже разобрали. А те двое в городе задержались.

Прибью.

Но сначала заставлю вручную огороды перепахать.

- С ними сам разберусь, - хмуро цежу сквозь зубы. - Супругу мою не видели?

Староста мотает головой, а вот его жена, выбежавшая погреть уши, любезно подсказывает:

- Так уехала с вашими. Митри сказал, из-за неё и задержались.

Глава 44

Ярость клокочет, выплёскиваясь наружу, будто раскалённая лава, сжигающая всё на своём пути.

Да как она посмела?

В этом вся Виктория!

Лживая и насквозь прогнившая, для которой такая мелочь - нарушить мой запрет. Кулаки сжимаются так сильно, что ногти впиваются в ладони, оставляя кровавые следы.

- Может, скоро будут? - робко интересуется староста. Прикладывает натруженную ладонь козырьком ко лбу и всматривается в даль.

Зря.

Никого там нет.

- Милорд, - подаёт голос его нахальная жена, - может отправить кого-нибудь на быстрой лошадке к ним навстречу? У вас вон какие кони! Выносливые, породистые.

- Сам разберусь.

Возвращаюсь в усадьбу и лишь у калитки даю волю гневу, рвущемуся наружу.

- Проклятая женщина! - рычу я, ударяя кулаком по свежевыструганным доскам. Боль пронзает руку, но я её почти не замечаю. Зато в заборе теперь красуется дыра, размером с мой кулак.

Вдалеке яркими вспышками сверкают молнии, и глухие раскаты грома уже доносятся до моих ушей.

В сердце зарождается тревога, а разум отчаянно противится ей, считая слабостью, недостойной моей жены.

Но что, если гроза застанет её в пути?

Я стискиваю зубы, пытаясь подавить это непрошеное беспокойство.

Какое мне дело?

Виктория - предательница. Втиралась в доверие, улыбалась и соглашалась во всём, каждую ночь ложилась со мной в одну постель, лишь бы подобраться к самому ценному, что у меня есть.

Пускай теперь страдает от последствий своего неповиновения.

Закрываю глаза и тру переносицу средними пальцами . Разум подбрасывает тревожные картины, как ураганный порыв треплет её волосы, а дождь с садистским наслаждением хлещет по обеспокоенному лицу.

И даже присутствие Криса и Зика не успокаивают меня ни на секунду.

- Будь ты проклята, - с губ срывается измученный рык. Запрокидываю голову, подставляя разгорячённое лицо прохладному ветерку. - Почему ты заставляешь чувствовать вину?

Гнев борется с беспокойством, желание наказать – с потребностью защитить. Не могу понять, что со мной происходит.

- Найду, - решаю для себя, и ярость послушно утихает в груди. - Найду и накажу.

Мысль о грядущем наказании будоражит воображение. Не сдерживаю ухмылку и спешу к выданному на академической конюшне скакуну.

Конь стрелой вылетает за околицей, попадая во власть бушующей непогоды. Капли хлещут по лицу, ветер пронизывает до костей, но я не обращаю на них внимания. Мои мысли сосредоточены только на одном - найти Викторию и выпускников.

Вернуть их в деревню и устроить такую выволочку, чтоб до старости с содроганием вспоминали!

Сквозь стену дождя бросаю поисковый маячок. Яркая вспышка озаряет небо, и на мгновение я вижу впереди мерцающие всполохи атакующих заклинаний.

Демонова пасть, этого ещё не хватало!

Бью пятками сапог коня, вынуждая сделать ещё один рывок. Стремительно приближаемся к месту сражения.

Тени.

Длинные, извивающиеся как змеи, они уже окружили телегу. Крис и Зик держат оборону, отбрасывая их на расстояние. Чернильная тьма взрывается лишь для того, чтобы вернуться из самой Бездны.

Заклинания вспыхивают реже, а тени становятся наглее.

Однако не это меня пугает.

Под телегой, съёжившись от страха, сидит Виктория с расширенными от ужаса глазами. На секунду мне кажется будто в них при виде меня вспыхивает надежда, но в следующее мгновение её закрывает полупрозрачный бок тонкой, змеиной тени.

Выбрасываю вперёд правую ладонь, и с каждого пальца срывается по искре. В воздухе они переплетаются, удлиняются в нити, создавая тончайшую ловчую сеть.

Накрытые ею тени с воем исчезают. На окровавленном лице Криса появляется вымученная улыбка, а Зик, развеяв одну из них, пользуется мгновением, чтобы отдать мне боевую честь.

- Прочь! - коротко приказываю, а сам бросаюсь в бой, чувствуя дрожь предвкушения.

Руки чешутся вступить в схватку, как в старые добрые времена. Выпустить пар и накопившуюся ярость.

Тени окружают меня, предчувствуя лёгкую победу. Сжимаю кулаки, ощущая, как магическая энергия пульсирует в моих венах.

Ослепительная вспышка света вырывается из центра ладони, разрезая тьму и отбрасывая ближайшие тени. Уродливые порождения тьмы шипят от боли, но быстро восстанавливаются.

Отпускаю разум и действую лишь на инстинктах, притуплённых отсутствием дракона. Руки словно танцуют в воздухе, создавая сложные узоры. С кончиков пальцев срываются огненные шары, врезаясь в тени и заставляя их корчиться от боли.

- Эйвар, осторожно!

На секунду замираю, уверенный, что мне послышался голос Виктории.

В этот момент что-то холодное обвивается вокруг моей лодыжки. Не глядя вниз, я концентрирую энергию в ноге и высвобождаю ее мощным импульсом.

Тень с истошным визгом отлетает прочь.

Нагруженная доверху телега застряла в траве у самой дороги. Зачем эти ненормальные вообще попёрлись в заросшее поле?

Одной боевой магии здесь мало, и я решаю впервые за долгое время призвать силу рода. Ту, что хотела украсть Виктория.

Срываю с пальца обручальное кольцо и сжимаю так, что острая грань разрезает кожу. Прикрыв глаза, начинаю читать древнее заклинание.

Земля под ногами приходит в движение.