Искупление варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 41

Он молчит.

Я прижимаюсь к его груди, хмурясь.

— Бек? Ты же не оставишь меня одну в деревне, правда? Я не хочу возвращаться без тебя!

— Эл-ли, — говорит он срывающимся голосом. Выражение его лица встревоженное. — Это… трудно.

— Так не должно быть! Они твои люди!

Но выражение его лица мрачное и наполняет меня беспокойством.

БЕК

Эл-ли расстроена из-за меня. Я могу сказать это по тому, как напряженно опущены ее плечи. Она слезает с моих колен и ложится на свои меха, ее изящный подбородок упрямо вздернут. Она не хочет возвращаться в деревню одна.

И я не хочу, чтобы она уходила. Нисколько. Моя самая большая радость — это то, что она рядом со мной, слышать ее смех, видеть ее лицо. Каждый день становится лучше, когда я просыпаюсь с ней рядом и засыпаю с ее руками на моей груди. Для меня не имеет значения, что мы еще не спарились, и мое тело ноет от потребности в ней. Я хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно и в безопасности. Я хочу, чтобы она ждала этого с радостью. Больше всего на свете я хочу, чтобы она сказала мне, что готова. Я не хочу давить на нее.

Я не хочу, чтобы она уходила.

Но… Я не уверен, что мне следует возвращаться с ней в деревню.

Вэктал дал мне разрешение. Я уверен, что если я вернусь, некоторые будут смотреть на меня радостными глазами. Моя сестра будет довольна. Но я не знаю, простит ли меня Клэр. Или другие люди. Я помню беспомощный гнев Шорши, когда я не понимал, почему она расстроена. И я думаю о четырех новых людях, которых недавно привезли сюда из-за меня. Они ненавидят меня.

Они все ненавидят меня. И почему им чувствовать ко мне что-то другое? Я ведь купил их. Я не понимал, насколько это плохо, пока моя пара не объяснила мне это. Пока она не показала мне, каково это — не иметь значения для того, кто контролирует твою жизнь. Теперь я понимаю это, и у меня болит сердце от того, что я натворил. В моих глазах я спасал людей. В их глазах я ничем не лучше тех, кто их украл.

Так что я не знаю, смогу ли я вернуться. Ещё нет. Не раньше, чем остынет гнев.

Но я также не знаю, смогу ли я оставить мою милую Эл-ли. Я не хочу бросать ее… но я также не хочу, чтобы мое племя ненавидело меня еще больше. Что, если другие неспаренные самцы полны негодования из-за того, что я привел сюда самок для них, и все же я единственный, у кого есть пара?

В моей голове так много вопросов, и я не знаю, есть ли на них ответы. Я смотрю на свою пару. Она сидит, закутавшись в меха, ее плечи поникли, счастье в ее глазах опять потускнело. Мне больно это видеть. Я сделал это с ней. Я огорчил ее.

— Эл-ли, поговори со мной.

Она пожимает плечами.

— Ты хочешь бросить меня. — Выражение ее лица напряженное, но в голосе слышится дрожь. — Ты думаешь, я хочу туда вернуться? Я хочу остаться здесь, с тобой.

Я тоже этого хочу, больше всего на свете. Я подхожу к ней и сажусь рядом на меха, скрестив ноги. Я не прикасаюсь к ней, но мое колено задевает ее розовое колено.

— Я не хочу покидать тебя…

— Тогда не надо, — быстро отвечает она. — Не бросай меня.

— Я совершил ужасный поступок, — говорю я ей. — Я купил людей, потому что мы хотели иметь пару. Остальные все еще злятся на меня, и я не хочу, чтобы они ненавидели меня еще больше.

— Вэктал сказал, что ты можешь вернуться, — снова говорит она мне. — Он ведь вождь, верно? Поэтому они должны следовать тому, что он говорит.

Она права, и все же…

— Если мое присутствие сделает других несчастными, у меня не будет другого выбора, кроме как снова уйти.

— Тогда я пойду с тобой, — кричит она, обнимая меня за талию. — Мы пойдем вместе, куда бы мы ни направились.

Я притягиваю ее к себе, зарываясь пальцами в ее мягкую гриву. Я хочу этого больше всего на свете.

— Ты бы отказалась от племени только ради того, чтобы быть со мной? Ты бы отказалась от дома?

Элли откидывается назад и смотрит на меня снизу вверх, ее глаза блестят.

— Бек, у меня никогда не было дома до того, как я попала сюда. Я никогда не была в безопасности. Ты — мой дом. Я с тобой навсегда.

Мое сердце кажется невероятно переполненным. Я обхватываю ладонями запрокинутое лицо моей пары и нежно целую ее в губы.

— Даже если я плохой мужчина, который купил людей?

— Ты не знал, что натворил, — просто говорит она. Ее руки касаются моих. — И как только ты понял, тебе стало жаль. Есть разница между этим и теми, кто никогда не будет смотреть на рабов как на людей. Которые используют шоковые ошейники. Которые пытают рабов просто из жестокости. Ты никогда не смог бы быть жестоким. — Выражение ее лица становится задумчивым. — Хотя я помню один раз, когда ты сбил меня с ног и покрыл синяками на охоте на са-кoхчка…

Я полон раскаяния и стыда.

— Я думал, ты убегаешь. Уйти в тот момент было бы равносильно смерти. Эл-ли…

— Я шучу, — беззаботно говорит она, берет меня за руку и целует ладонь. — Я люблю тебя, Бек. Даже когда ты нетерпелив и сварлив.

— Не с тобой. Никогда с тобой.

Ее улыбка ярче звезд.

— Никогда со мной

— Ты — мой мир, моя пара. — Я изучаю ее любимое лицо, смиренный тем, что мне посчастливилось найти отклик у такой женщины. — Я хотел себе пару, но никогда не представлял такую идеальную, как ты. Мне повезло больше, чем я мог себе представить в самых смелых мечтах.

Она придвигается ближе, ее руки опускаются на мои бедра.

— Я никогда не знала, что значит быть счастливой, пока не встретила тебя, Бек. Я думала, что буду здесь несчастна, потому что это будет просто еще одно место, где я окажусь в ловушке. Но с тобой я не чувствую себя в ловушке. Я чувствую себя в безопасности. Как будто у меня есть что-то, чего я жду с нетерпением каждый день.

У меня комок в горле. Я обнимаю свою Эл-ли и прижимаю ее к своей груди. Моя пара. Мое все. Ни одному мужчине еще никогда так не везло.

А потом, когда я чувствую, как ее маленький язычок скользит по моей шее, я хихикаю. Мой член сразу же начинает болеть.

— Даже сейчас ты хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие? Моя женщина ненасытна.

— Ты создал монстра, — соглашается она, проводя пальцем по изгибу моего рога.

— Я хочу доставить удовольствие своему монстру, — говорю я ей и представляю, как укладываю ее на меха, мой рот между ее бедер. Я ничего не хочу больше, чем этого. Ничего.

— Тогда положи на меня свои руки.

— Я бы прильнул к тебе губами, Эл-ли. — Я осторожно укладываю ее на меха, а затем снимаю с нее леггинсы. Она уже полуобнажена, моя пара, но через несколько мгновений она оказывается полностью обнаженной. — Я бы поцеловал твое влагалище и лизал тебя до тех пор, пока ты не закричишь.

Она ахает и слегка извивается на мехах, возбужденная этой идеей.

— Ты бы сделал это?

Я стону. Моя бесстрашная пара.

— Это доставило бы мне огромное удовольствие. Ты даже не представляешь, насколько.

Руки Эл-ли опускаются к бедрам.

— Тогда я сделаю то же самое с тобой, как только кончу.

Ах, моя прекрасная пара.

— Очень красивая. — Я наклоняюсь и запечатлеваю поцелуй на внутренней стороне ее колена, затем на мягкой внутренней стороне бедра. Ее тело дрожит, когда я подхожу ближе, ее запах сводит меня с ума. У меня слюнки текут при мысли о том, что я смогу попробовать ее на вкус. Есть поговорка, что нет ничего вкуснее, чем оказаться между бедер своей второй половинки. Я ждал этого много дней, и мой кхай поет настойчивую песню согласия.

Я целую ее бедро, и она слегка вздрагивает, когда я делаю паузу, а затем раздвигаю ее бедра шире, чтобы я мог насладиться ею. Ее розовые складочки открыты моему взгляду, влажные от желания, и я не могу удержаться, чтобы не лизнуть ее долго и медленно. Сдавленный стон, который она издает, заставляет мой член пульсировать от желания. Я хочу большего. Я раздвигаю ее складочки и зарываюсь лицом в ее сладость.

Эл-ли вскрикивает, выгибаясь дугой, и я обхватываю рукой ее бедро, удерживая ее неподвижно, чтобы я мог лизнуть ее. Я уже пристрастился к ее вкусу. Мне нужно испытывать это каждый день, нужно просыпаться с ее вкусом на своих губах. После долгих дней прикосновений я знаю, какие ласки ей нравятся больше всего, и я использую свой язык, чтобы подарить ей их. Я обвожу маленькие круги вокруг ее третьего соска и провожу языком по ее чувствительной плоти долгими, томными движениями, пока она не прижимается к моему лицу, ее дыхание учащается от возбуждения. Ее руки порхают по моей гриве, по моим рогам, как будто она хочет держаться, но не хочет меня беспокоить. Как будто я остановлюсь, пока она не закричит. Я провожу языком по ее сладости и ласкаю ее сердцевину, затем просовываю кончик языка внутрь нее.