Искупление варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 21

Но я знаю, что этого не произойдет. И я чувствую странное легкое трепетание в животе, потому что я не уверена, что и думать.

За последнюю неделю, прошедшую с тех пор, как племя «избегало» Бека, он все еще ошивался поблизости. Он прячется на окраинах деревни и, кажется, всегда где-то поблизости. Как будто он не знает — или ему все равно, — что его избегают. Никто с ним не разговаривает, но он продолжает заниматься своими делами, как будто в этом нет ничего особенного. По утрам он разводит костер на окраине деревни и точит там свое оружие. Он охотится и приносит свежее мясо для племени, и если никто не благодарит его за это, он, кажется, не возражает. Я не уверена, где он спит, но, похоже, он всегда где-то рядом.

Я не должна замечать, и мне должно быть все равно, но я замечаю. Я думаю, это из-за вши. Это перевернуло во мне все с ног на голову. Я беспокойна по ночам, и когда мне снятся сны, они тревожные и эротичные, и я просыпаюсь, чувствуя себя более разбитой и нуждающейся, чем когда-либо.

Позади себя я слышу шаги по присыпанной снегом брусчатке. Мое дыхание учащается, и я чувствую, как трепет в моем животе снова становится диким. Я хочу не обращать внимания на то, что он следует за мной, но я остро осознаю каждый его шаг. Я крепче сжимаю свою корзинку и прибавляю скорость. Должна ли я вернуться в деревню? Спрятаться в моей хижине на несколько часов? Нерешительность мучает меня. Я знаю, что это должно быть простое решение, но из-за вши, жужжащей у меня в груди, я, кажется, не могу этого сделать.

— Привет, — говорит Бек низким и хрипловатым голосом, подходя ко мне. — Тебе не следует находиться здесь одной.

О, я понимаю. Он пытается облегчить мне задачу невзлюбить его сегодня? Я могу это сделать. Я бросаю на него раздраженный взгляд и осторожно отхожу от него, следя за тем, чтобы мои шаги увеличивали расстояние между нами.

Однако он не отстает от меня, и если я пойду еще быстрее, то буду бежать, а это просто смешно. Я замедляю шаг, крепко держа корзину и не отрывая взгляда от земли перед собой. Я могу видеть его ноги, если подглядываю краем глаза, и древко его копья, когда оно ударяется о землю. В другой руке он держит мертвое, похожее на колючку животное, без сомнения, еще одну добычу для племенного рагу. Я бы хотела, чтобы он ушел и передал это, чтобы оставить меня в покое.

Наверное.

Потому что даже когда эти слова крутятся у меня в голове, я понимаю, что, возможно, лгу себе. Я боюсь Бека, но в то же время невольно ловлю себя на том, что очарована им и нашей связью. Я думаю о том, как он прижал меня к себе на охоте на са-кoхчка. Мне следовало бы разозлиться из-за того, что он сжал мою челюсть, и из-за синяка, который он оставил на моей руке, но все, о чем я могу думать, это о том, как он зарылся подбородком в мои грязные волосы и шептал мне, чтобы успокоить. Выражение гордости и радости на его лице, когда мы нашли отклик, как будто он был рад-радешенек быть парой грязной немой девчонки.

Иногда мне кажется, что он видит меня под всей этой грязью. Что я не могу от него скрыться. Эта идея одновременно пугающая и захватывающая.

— Я бы хотел, чтобы ты поговорила со мной. — Он продолжает идти рядом со мной, не отставая от меня ни на шаг. Если я замедляю свои шаги, он тоже замедляется. — Не потому, что я чувствую, что ты должна мне что-то объяснить, — продолжает он. — Я просто хочу знать, что с тобой все хорошо. Что у тебя все в порядке. Что другие относятся к тебе по-доброму. — Он замолкает. — И… Я признаю, что хочу услышать твой голос.

Мою кожу покалывает от осознания его слов, странная форма удовольствия. Но я не разговариваю. Я пока не знаю, смогу ли я это сделать.

— Я знаю, что тебе недостаточно комфортно разговаривать со мной. Что ты беспокоишься о том, что означает наш резонанс. Но я терпеливый охотник. Я могу дождаться, когда ты сама придешь ко мне. От резонанса у меня может заболеть член, но я не буду обращать на это внимания. Я хочу, чтобы ты хотела меня так же сильно, как я хочу тебя.

Что ж, этого никогда не случится. Я слегка фыркаю, мое единственное признание в том, что я слышу его слова.

— Ты можешь думать, что тебе нравится, — говорит Бек, и в его голосе слышится веселье, которое придает ему насыщенный оттенок. Мне это нравится. — Но я знаю, что ты все еще испытываешь страх. Я знаю, что ты плохо спишь по ночам. Я знаю, что ты мало ешь. Но ты моя пара, даже если мы еще не прикоснулись друг к другу, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой. Если тебе не понравится еда, я принесу тебе что-нибудь новое. Если тебе будет холодно ночью, я принесу тебе меха. Если тебе одиноко или грустно, я хочу утешить тебя.

Приятные слова. Но я никогда не верю словам. Их слишком легко произносить, и они ничего не значат.

— Ты снишься мне по ночам, — бормочет он, и по моей коже снова пробегают мурашки. Мне тоже снился он, и вспышки моих грез, которые проносятся в моих мыслях, заставляют мою вошь мурлыкать еще громче. И я слышу его мурлыканье. — Когда я впервые увидел тебя, — продолжает он, — я подумал, что ты странная, но очень храбрая. Было ясно, что ты напугана, но ты никогда не плакала и делала все возможное, чтобы сбежать. И я подумал про себя, что этот человек силен. Она не плачет и не рыдает навзрыд, как другие. Она знает, что побег сопряжен с риском, но все равно идет на это. Она храбрая. И я подумал, что если у меня должна быть пара, то она должна быть такой же сильной, как ты. Вместо этого мой кхай подарил мне тебя. — У него перехватывает горло, как будто он взволнован, и в моем собственном горле образуется сочувственный комок. — Итак, несмотря на то, что это займет время, я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть столько времени, сколько тебе нужно. Я здесь ради тебя, и я клянусь тебе, что никогда не прикоснусь к тебе в гневе или с угрозой. Я никогда не буду принуждать тебя. Когда мы будем вместе, это будет потому, что ты тоже хочешь меня.

Еще несколько слов. Сладкие слова, но все равно такие же пустые и холодные, как воздух вокруг меня.

Пока мы идем, между нами повисает долгая пауза, а затем Бек хмыкает.

— Я бы хотел, чтобы ты, по крайней мере, признала, что услышала меня.

Я кидаю на него быстрый взгляд.

Через мгновение после того, как я это делаю, я сожалею об этом. Я импульсивна, несмотря на свой страх, и я беспокоюсь, что из-за этого мне снова будет больно. Ты когда-нибудь научишься, Элли? Боже. Я держу плечи напряженными, мысленно съеживаясь, ожидая, что он ударит меня.

Но я слышу только мягкий смех.

— Я приму этот ответ, Эл-ли. Спасибо.

И я улыбаюсь про себя под облаком грязных волос.

После этого у Бека, кажется, закончились слова. Мы добираемся до мест гнездования грязноклювых, похожих на пчелиные соты утесов, которые от стены до стены усеяны навозными гнездами, как ласточки на Земле. Я ожидаю, что он уйдет теперь, когда сказал все, что хотел, но он отстегивает свое оружие от пояса и кладет копье и добычу на землю, а затем продолжает помогать мне наполнять мою корзину пустыми гнездами. Их достаточно легко собрать, но в некотором роде приятно побыть в тихой компании, даже если мой кхай все время гудит и поет у меня в груди.

Когда моя корзина наполняется, я пытаюсь поднять ее, но Бек издает горлом угрюмый звук, который заставляет меня в страхе отпрянуть назад. Он вздыхает и берет корзину подмышку с такой легкостью, словно она полна перьев.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда, — рычит он.

Еще несколько слов. Просто еще несколько слов.

Мы молча возвращаемся в деревню, и он ставит корзину перед моей хижиной, а затем замирает на долгое-долгое время. Я смотрю на носки своих меховых ботинок, гадая, наблюдает ли он за мной, и если да, то о чем он думает. Но в конце концов он поворачивается и уходит. Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть ему вслед, но он не оборачивается. Я хватаю корзину и решаю отнести ее в длинный дом.

Пока я это делаю, я замечаю маленького Эревэра, стоящего в дверях длинного дома и наблюдающего. Он улыбается мне так, словно у него есть секрет.