Тепла хватит на всех 3 (СИ) - Котов Сергей - Страница 7

«Не делай поспешных выводов, — сказал Вася. — Дождись нормального разговора с Сергеичем. Наверняка у них есть план. В то, что их просто списали и забыли, я не верю. К тому же, ты помнишь, все эти годы не было ни одной новой попытки кого-то запустить к мирам Пентакля. Значит, на то есть веская причина».

«Посмотрим», — уклончиво ответил я.

Вася оказался прав. Уже на следующее утро, едва я вышел в столовую, чтобы принять завтрак, доставленный самоходным дроном, мне навстречу из внутренней двери второго шлюза вышел улыбающийся Чжан. Он подошёл ко мне и протянул руку.

— Майор Алданов! Поздравляю. Сегодня утром мы получили официальное заключение биологов. Ваш карантин закончен! Теперь для вас доступны остальные помещения базы. Кроме того, мы начинаем подготовку к вашему возвращению на родину!

Я пожал его плотную сухую ладонь, чувствуя, как губы невольно растягиваются в улыбке.

Домой! Наконец-то. Я понял, что соскучился даже по земным комарам и мухам. Кстати, какое сейчас время года в Северном полушарии? Задумавшись об этом, я нахмурился.

— Всё в порядке? — уточнил Чжан.

— Да. Да, спасибо большое за отличные новости.

Он улыбнулся, чуть поклонился и кивнул.

— Всегда рад. Подскажите, вам удобно было бы посетить небольшую экскурсию по нашей станции? Трудовой коллектив был бы признателен за ваше внимание.

— Да, конечно, — я пожал плечами. — Когда?

— Если позволите, то прямо сейчас. Вам в комнату доставили униформу. Такой пользуются работники станции. Мы изготовили комплект для вас, по последним меркам. И добавили необходимые утяжелители для вашего комфорта.

— Хорошо, — кивнул я. — Пойду переоденусь.

Комбинезон оказался удобным и не слишком обтягивающим. На левом плече имелся шеврон с изображением белого дракона и надписями на китайском, русском и английском: «Международная Лунная Станция». На правом был вышитый флаг России.

Переодевшись, я снова вышел в центральный коридор.

Чжан был уже не один. Рядом с ним стояла миниатюрная китаянка с тонкими, точёными чертами лица и умными чёрными глазами.

— Майор Алданов, разрешите представить доктора Бай. Главу биологической службы станции, — сказал старший полковник.

Девушка подошла ко мне и протянула тонкую ладонь. Я изобразил осторожное пожатие.

— Очень приятно, — ответил я. — Меня можно по имени. Женя.

— Взаимно, Женя, — ответила она. Её русский был даже лучше, чем у Чжана. Акцент едва улавливался. — Можете звать меня Лу. Или Лиля, как меня называют русские сотрудники.

— Рад познакомиться, Лиля, — улыбнулся я.

Она кивнула мне в ответ.

— Если вы не возражаете, я бы хотела показать вам нашу главную гордость. Лунную оранжерею! Там же можно провести и встречу с коллективом. Что скажешь, Чжан Гэ?

Биолог вопросительно посмотрела на коллегу. Тот улыбнулся и согласно кивнул.

— Я уже отдал распоряжение.

Оранжерея действительно впечатляла: огромное круглое помещение, может, метров пятьсот в диаметре. Круговые террасы, амфитеатром спускающиеся вниз. На каждой террасе — своя культура, от небольших фруктовых деревьев до заливных рисовых полей. В каждом сегменте поддерживается свой микроклимат — с помощью хитрой системы вентиляции, безо всяких грубых стенок. Яркий свет лился откуда-то сверху, как мне показалось, из большого кольцевого светильника. Прищурившись и прикрывшись ладонью, я попытался рассмотреть его.

— Это настоящий солнечный свет! — с гордостью сказала Лиля. — Наверху есть система зеркал и подземные светопроводы. Своего рода шедевр оптики! Да, строительство потребовало определённых усилий — зато теперь мы не тратим лишней энергии, а растения показывают лучшие показатели, чем выращенные на полностью искусственном свете!

— Это… очень впечатляет! — честно признался я.

В самом низу амфитеатра находилась небольшая круглая площадка с одиноко растущим деревом гинкго. Его золотистые веерообразные листья мягко колыхались в искусственном ветре.

— Старейший обитатель Луны! — улыбнулась Лиля, проводя рукой по шершавой коре. — Ему ровно тысяча двадцать четыре года. Его привезли с горы Удан.

Я присвистнул.

— Тысячелетнее дерево… на Луне? Как он вообще выжил при перегрузках?

— Он пережил монгольские нашествия, опиумные войны и революцию. Что ему космос? — засмеялся Чжан.

Лиля добавила серьёзнее:

— Это не просто растение. Это символ. Каждый новый сотрудник станции сажает здесь своё дерево — берёзу, яблоню, бамбук, сливу. Но гинкго — центр нашего «сада». Его ДНК модифицировали для лунной гравитации… и кое-что ещё.

Она обменялась взглядом с Чжаном. Тот кивнул, будто давая разрешение.

— Он — часть интеллектуальной системы станции, — тихо сказала Лиля. Его корни связаны с нейросетью. Они с Сяо Ваном своего рода братья.

Я осторожно коснулся листа. Он дрогнул, и в воздухе вспыхнули голубоватые искры — словно статический разряд. Отдёрнув руку, я тревожно посмотрел на биолога.

— Это просто биолюминесценция, — успокоила меня Лиля. — Иногда он так… общается.

В этот момент ствол гинкго начал слабо пульсировать розоватым светом, а на экране у площадки высветилось:

«欢迎, Евгений. Ваш сердечный ритм повышен. Успокойтесь — вы в безопасности».

— Вот же ж…— вырвалось у меня. — Я не считаю, что я в опасности!

— Он почувствовал, как у вас участился пульс и, вероятно, чуть подскочил уровень кортизола. Его кора и листья — что-то вроде чувствительного биосенсора, — усмехнулся Чжан. — Сообщение сгенерировано автоматически.

Лиля хлопнула в ладоши.

— Правда же он прелесть? — улыбнулась она. — Я горжусь им почти так же, как «рисоградом»! Это наш местный, лунный гибрид риса и винограда. Идеальный источник глюкозы и антиоксидантов для условий внеземелья!

Наверняка она бы могла ещё много чего рассказать о своей работе, но тут на площадку начали подтягиваться люди. Они не спускались сверху, как мы — а выходили из портала, расположенного в самом нижнем уступе.

Людей было много. Может, несколько десятков. Как китайцев, так и сотрудников европейской и даже африканской внешности. Я пригляделся к флагам на плечах их комбинезонов: русские, бразильцы, жители ЮАР и, кажется, Намибии. В целом — полный интернационал.

Они становились полукругом чуть поодаль. Они тихонько перешёптывались между собой, то и дело кидая в мою сторону любопытные взгляды.

В какой-то момент, когда новые люди перестали прибывать, вперёд вышел Чжан. Он поднял над головой руку — и разговоры тут же стихли. Несколько десятков пар глаз внимательно наблюдали за руководителем.

— Дорогие коллеги! — Чжан говорил на китайском, но Вася быстро подключил свой перевод, так что я всё понимал. — Наверняка до многих из вас в эти дни доходили странные и даже тревожные слухи о том, что происходит на станции. С чем может быть связана изоляция двенадцатого сектора? Почему пятый причал тоже закрыт? Верно?

Он улыбнулся и выдержал паузу, оглядывая присутствующих. Потом продолжил.

— Как говорится, в бумажный пакет невозможно завернуть огонь! Сегодня с Земли мы получили разрешение на раскрытие информации для персонала станции, которая имеет огромное значение для всей нашей цивилизации! — старший полковник чуть выпятил грудь, видимо, чтобы придать большее значение моменту. — Итак, разрешите представить: майор Алданов Евгений Викторович. Первый человек, побывавший за пределами Солнечной системы. Посетивший иной обитаемый мир и наладивший контакт с иной цивилизацией!

Среди присутствующих прокатился вдох удивления. Теперь все взгляды были устремлены на меня. И это было крайне некомфортно. Я не привык к такому вниманию! К тому же меня накрыл жесточайший приступ комплекса самозванца. Я ведь не какой-то там космонавт, который всю сознательную жизнь готовился к важнейшей миссии. Не моральный идеал, на который следовало бы ориентироваться. Я простой вояка, со своими скелетами в шкафу. Что будет, если теперь кто ни попадя начнёт копаться в моей биографии⁈