Тепла хватит на всех 3 (СИ) - Котов Сергей - Страница 6

— Вы ведь понимаете всю абсурдность происходившего на Земле в последние годы перед вашим отлётом? — спросил Сергей.

— Пожалуй, — согласился я.

— До сих пор огромные территории, преимущественно в Европе, закрыты для посещения. Людям пытаются помочь лучшие социальные психологи, разрабатываются контр-технологии для массового восстановления ментального здоровья. Но эта работа займёт ещё годы! — вздохнула Светлана.

— Наша планета уже выпустила достаточное количество спор этих существ. Они решили, что мы своё отработали. Мы становились для них опасными — несмотря на все препятствия, наука развивалась. Существовали проекты, подобные «Северу», которые удалось скрыть от них. Кстати, станция, где вы сейчас находитесь, тоже была создана в рамках одного из таких проектов, который разрабатывался китайскими друзьями, — сказал Сергей.

— Но самое главное, что вы должны знать, Женя, — добавила Светлана. — Теперь всё человечество точно знает, что мы не одни во Вселенной! Это открытие имело колоссальное влияние на всю нашу цивилизацию. Мы едины, как никогда ранее. Все разногласия, как оказалось, можно было преодолеть! Впервые в истории на Земле нет войн и конфликтов. Мы наладили эффективную работу международных институтов. ООН теперь снова уважаемая организация.

— И совсем скоро по всей Земле прогремит новость, что нам уже удалось запустить человека к другой звезде, в другой мир. А затем вернуть его обратно!

Сергей Сергеевич просиял. А я в этот момент подумал про Диану и Максима. Почему он не сказал ни слова об их судьбе?

Дерево

Почти всё время я проводил в спортзале. Судя во всему, выделенный мне отсек когда-то был обычным жилым помещением, оборудованным всем необходимым как минимум на пару десятков человек. Тут была своя столовая, комната отдыха, оранжерея и целый спортивный комплекс с бассейном и различными саунами.

Надо сказать, что плавание в лунных условиях — очень странное удовольствие. Глубина погружения тела оставалась примерно такой же, как на Земле или на Нарайе, но волны от гребков получались существенно выше. Это необходимо было учитывать, чтобы не захлебнуться. А ещё мне понравилась возможность полностью «выпрыгивать» из воды — силы гребка хватало, чтобы преодолеть слабое лунное притяжение. Таким образом я ощущал себя немного дельфином.

Я был частым гостем бассейна. Плотность воды и инерция тела оставалась такой же, как на Земле, так что усилия, необходимые для гребка, были сопоставимы с земными. И, соответственно, почти земной была и нагрузка. Это куда лучше, чем ремни-эспандеры и объёмные утяжелители, которыми приходилось обвешиваться при занятиях на дорожке.

Ещё мне не хватало длины грифа штанги и весов для того, чтобы полностью нагружать свои, гипертрофированные нарайнийской гравитацией мышцы. Но я старался. Было обидно терять наработанное, пускай я и понимал, что это неизбежно.

Старший полковник Чжан звонил мне по видеосвязи каждое утро и каждый вечер. Больше никто из персонала станции со мной не общался. Уж не знаю, с чем была связана подобная строгость — с необходимостью обеспечить максимальный карантин или же с требованиями секретности. Поразмышляв, я решил, что склоняюсь ко второму варианту. Чем меньше народу знает обо мне — тем легче скрыть факт моего пребывания на станции в случае, если что-то пойдёт не так. Нельзя сказать, чтобы это успокаивало, но что есть, то есть. Перестраховка.

Китаец был подчёркнуто вежлив. Осведомлялся, всё ли меня устраивает в предложенном рационе. В первый же день я попросил увеличить калорийность и добавить белков, что и было исполнено. Так что работа в спортзале стала насущной необходимостью.

Плавая в бассейне среди ненастоящего тропического антуража, который автоматически включался на стенах-экранах, я думал о том, как было бы здорово, если бы он находился под настоящим прозрачным куполом прямо на поверхности Луны. Должно быть, это волшебное ощущение — плавать почти в невесомости, преодолевая упругое сопротивление воды, посреди серебристых лунных скал… но, конечно, это невозможно: метеоритная опасность, радиация. Так что глубокие подземелья — удел будущих лунных городов.

Пока я размышлял об этом, расталкивая упругую и невесомую воду, в голову пришли непрошенные строчки:

Though the heart be still as loving, And the moon be still as bright…

И по-прежнему лучами серебрит простор Луна…

Образ Лаймиэ возник во всём своём мучительном великолепии. Запах её рыжих волос стелился над водой.

Её прах стоял в запечатанной капсуле в моей комнате. Металлический цилиндр продезинфицировали вместе с остальным оборудованием. То, что я беру его с собой, я включил в итоговый отчёт, вместе с описанием технологического процесса забора, герметизации и дезинфекции, которое мне предоставила Эалин. Никаких возражений из центра не последовало — значит они, как минимум, не против. Что ж, кои-то веки система проявила деликатность и даже человечность.

Я вдруг понял, что начинаю тяготиться одиночеством. Хотя раньше наслаждался им. Призраки погибших товарищей меня навещали периодически, но никогда не доставляли такой боли, как призрак Лаймиэ.

Выбравшись на бортик, я пошлёпал в сторону сауны. Пожалуй, хватит на сегодня с упражнениями.

«Хочешь включу 'Сумеречную Зону» или «Ивана Васильевича»? — спросил Вася.

Он успел достаточно меня изучить, чтобы понять, какие фильмы или сериалы действуют на меня успокаивающе.

«Не нужно, — мысленно ответил я. — Всё равно в хаммаме любой фильм смотрится как „Сайлент Хилл“. Даже не знаю, зачем там экран поставили!»

«Думаю просто потому, что могли, — ответил Вася. — Китайцы это любят».

«Наверное, — ответил я. — Слушай, а включи-ка, пожалуйста, „Сарабанду“ Генделя!»

«Уверен?» — с сомнением в голосе спросил Вася.

«Абсолютно!»

Через несколько секунд помещение наполнилось величественными звуками классической композиции.

Изображение на телевизионных стенах поменялось. Теперь там был закат над обширными виноградниками, расположенными на высоком берегу. Море постепенно наливалось алым цветом от солнечного диска, который почти коснулся горизонта.

«Юг Франции? — спросил я. — Какая-нибудь Аквитания?»

«Окрестности Геленджика, — усмехнувшись, ответил Вася. — Сяо Ван никогда бы не стал так шутить с тобой. Ты же помнишь, что там случилось, да?»

Я вспомнил. Но не сразу. Превентивный ядерный удар по базам подводных лодок в Марселе и окрестностях…

«Ваня, кстати, просил передать, что у тебя отличный вкус!» — сказал Вася.

Сяо Ван, или, как его называл мой напарник, Ваня — искусственный интеллект лунной базы. В отличие от наших учёных, китайские коллеги пошли иным путём и смоделировали собственный полноценный ИИ не как электронную копию человеческой личности, а как полноценное иное существо, взяв за основу бесплотный дух ветра из китайской мифологии. Конечно, это было сложнее — но результат оказался, скажем так, интересным. Я видел Ваню только на экранах мониторов — прямое общение через импланты было строго запрещено, и он представал передо мной в образе белого дракона. Причём вёл себя ИИ соответствующе: как подобает древнему китайскому духу, величественно и загадочно.

Он впервые снизошёл до того, чтобы что-то передать лично мне через Васю.

Посидев в хаммаме, чувствуя, как приятно прогреваются натруженные мышцы, я вернулся в свою комнату.

«Они готовятся к твоему возвращению», — сказал Вася, когда я копался в планшете, изучая подборку научных статей по математике и астрономии

«Кто?» — автоматически спросил я.

«Они, — повторил Вася. — Только что в локалку пришёл дамп сети. Я почитал новостные телеграмм-каналы. Уже идут комментарии экспертов насчёт практической реализации некоторых аспектов открытий, сделанных в рамках новой теории бран».

«Вот как…»

«Да, думаю, осталось ждать не долго!»

«Знаешь… меня всё равно напрягает это молчание насчёт Дианы и Макса. Про первый отряд космонавтов тоже разные слухи ходили. Думаю теперь вот, насколько они были правдивы».