Чудесные рисунки боярышни-актрисы (СИ) - Мельницкая Василиса - Страница 31

Это, пожалуй, надо проверить. Владимир знал, кому он поручит это сделать.

— Зачем? — спросил он. — Меня зачем проверять, если вам хранительница нужна?

— Не знаю, — ответил Красибор. — Не я это придумал.

И это правда. Кощея прочитать бы ментально. Так ведь он не дастся.

О ритуале передачи силы Красибор не соврал. Разве что поездка по Лукоморью необязательна. Знакомиться с главами родов нужно, но можно и после того, как Мира заберет то, что ей принадлежит. Все они соберутся на приеме, что Красибор затеял. А вот «пойди туда, не знаю, куда, и принеси то, не знаю, что» — задание Анастасии. Вернее, условие, что Мира должна выполнить непременно. И принести «это» нужно к кургану, где прах Анастасии покоится.

Идея Миры добыть Кощееву смерть все меньше казалась Владимиру ребячеством.

— Еще вопросы есть? — поинтересовался Красибор. — А то пора в город ехать, я сестре обещал.

Ага…

— Только один, — сказал Владимир. — У Силантия Марковича есть ребенок?

На лице Красибора отразилось его искреннее недоумение. И в разуме его ответа на сей вопрос Владимир не нашел. Кто-то заблокировал эту информацию или стер? И так, что и следов не осталось. К слову, Кощей, а это, несомненно, был он, мог и с личиной поработать. Не с той, что обычный ведун легко сделает, скрывая за иллюзорной маской истинную сущность, а саму личность подменить. Сделать, к примеру, из упыря-убийцы упыря-миролюба.

Так и с ума сойти недолго! Если ничему не верить.

— Стерто, — сказала матушка чуть позже, когда они остались наедине. — Будто краску с холста смыли. Я след оставшийся заметила.

Стало чуть легче, матушке можно верить.

В город Мира, разумеется, не поехала.

— У меня котик пропал! — восклицала она, всплескивая руками. — Какой город! Я пойду котика искать!

Красибор вызвался помочь, слуг пытался на поиски кота отправить, но Мира была непреклонна.

— Испугается, на дерево залезет! Ты летать умеешь? И я не умею! И слуги твои не умеют!

Владимир тут подумал, что истинные упыри в летучую мышь оборачиваются, по слухам. А у Красибора с этим как? Впрочем, он не заикался о том, что расправит крылья и котика с любого дерева вмиг достанет. Летучие мыши боятся котиков?

— Меня он не боится. И вот, его! — Мира ткнула пальцем во Владимира. — Терпеть его не могу!

Владимир обиженно на нее посмотрел, позабыв, что они вроде как в ссоре.

— Но безвыходная ситуация, — заключила Мира. — Придется потерпеть.

— Да ладно, — произнес Владимир небрежно. — Навряд ли этот кот далеко убежал. Уверен, в ближайших кустах прячется. А в город вы вот матушку свозите. Ей к портнихе надо, платье к празднику заказать.

Матушка смерила его многообещающим взглядом, ибо в город к портнихе она не собиралась, но подыграла. Ничего, Владимир после прощения попросит. Не хотелось Красибора в тылу оставлять, увяжется же следом!

— Оскара звать не будем? — спросила Мира, когда они, наконец, вошли в лес.

— Кота куда дела? — поинтересовался Владимир.

— В комнате заперла. Не бросать же его в лесу, в самом деле!

— Правильно, — одобрил он. — Хорошо, что Оскара не попросила приглядеть. Звать его мы не будем. Наоборот, спрячемся.

— А-а-а… — протянула Мира. — Ну да…

И вздохнула. Владимир и сам хотел бы верить Баюнам, но…

Силы вокруг хватало, чтобы полог сотворить, и под ним вместе с Мирой спрятаться. А она еще и лес попросила, чтобы укрыл их. И, наверное, помогло, если до избушки они добрались без приключений.

— Как-то я не подумал, — произнес Владимир с досадой, — что у меня-то кольца нет. Изба меня не пустит.

И странно, что эта простая мысль не пришла ему в голову раньше. Морок?

— Давай попробуем, — сказала Мира, протягивая ему руку. — Со мной пустит. Ты только не отпускай.

Избушка послушно развернулась к ним передом. И преграды, что не пускала подойти ближе, Владимир не ощутил. И по лесенке вслед за Мирой поднялся.

Внутри…

Они остановились, осматриваясь. Добрую часть избы занимала печь. Чистая, беленая, с лежанкой. Горнило закрыто заслонкой. Рядом на полке — горшки в ряд. Лавка у стены. Пучки сушеной травы свисают с потолка.

— Живет здесь кто, что ли… — отчего-то шепотом произнес Владимир.

— Или жил, — отозвалась Мира.

В углу кумирня, и две фигурки идолов: Даждьбог и Жива.

Мира ткнула Владимира в бок, показала на них. К кумирне подошли вместе, вместе поклонились богам. И как-то раньше Владимир не задумывался, что Даждьбог и Жива — супруги. Даждьбог его покровитель, а Жива… выбрала Миру. Случайность ли это?

— Я пришла, — сказала Мира, обращаясь к богине. — Ведь все правильно, правда?

Жива не ответила. Но в избушке стало светлее. До того почти темно было. Хоть солнце и не зашло еще, но кроны деревьев здесь густые, и сквозь окна лучи солнечные едва проникали. А тут…

Владимир и Мира обернулись одновременно. И увидели позади, там, где дверь, круг сияет. А сквозь него берег виден: море и скалы.

— Кажется, нам туда, — сказал Владимир.

— Туда, — согласилась Мира.

И первой шагнула на дорогу, ведущую на остров Буян.

Глава 33

Глава тридцать третья, в которой Любомира видит, а достать не может

Ничего особенного при переходе Мира не почувствовала. Соленый ветер ударил в лицо, да и только. На острове избушка стояла не в лесу, а на берегу, но тоже над землей, и спускаться пришлось по лесенке. А вот как ноги увязли в песке, так и проняло: жаром окатило, и в кожу словно иглы впились. Тысячи игл, сразу.

Мира вскрикнула и крепче уцепилась за Владимира. Он руки не отнимал, хотя и мог бы. Ведь они уже перешли «на другую сторону».

— Не сопротивляйся, — шепнул Владимир, обнимая. — Это сила, дай ей течь свободно.

Она и пыталась, но…

Сложно. Никогда-то Миру ведовству не обучали. Не знала она, каково это, силу чувствовать, силой управлять. И казалось, что все тело горит огнем, и огонь этот вот-вот сорвется с пальцев, опалит Владимира.

— Думала… что сила у Красибора… — едва выговорила Мира. — Я же еще условий… не выполнила…

— Это сила места, — сказал Владимир. — Она к тебе стремиться, потому что ты — хранительница. А ключ к управлению у Красибора. Поэтому не пытайся управлять или копить. Пусть течет сквозь тебя. Давай, это несложно. Я помогу.

Мира не угадала, почувствовала, как он коснулся ее разума, успокаивая. И подумалось, часто ли он так делал: теперь и тогда, в далеком детстве. Сейчас она ощущала поток силы, идущий от Владимира. Он не проникал в нее, не смешивался с силой места, существовал отдельно. Он словно гладил ее по голове, как легкий теплый ветерок. И Мира успокаивалась, а жар отступал.

Но и в детстве ей всегда-то было спокойно, когда Волька находился рядом. Так он… всегда? Специально? Скорее, неосознанно…

Она вздохнула. Отстранилась.

— Лучше? — спросил Владимир.

— Ага. — Мира осмотрелась. — Куда пойдем?

Берег моря. Плеск волн о скалы. Но под ногами — песок, а острые черные камни — дальше. Крики чаек. Запах водорослей.

Рядом избушка, а позади нее…

— Это оно? — Мира отчего-то перешла на шепот. — Мировое дерево?

Огромный… Нет, огромнейший дуб. В поперечнике вполне мог бы поместиться целый дом, комнат на десять. С пристройками. У земли клубился туман, отчего казалось…

Нет, не казалось. Мира четко осознала, что так оно и есть: корни дуба не уходят под землю. Корни еще ниже, а там, под землей, тоже ствол. Подземное царство? А верхушка дуба терялась в облаках. И вокруг ствола вилась цепь. Золотая?

— Где? — спросил Владимир. — Я ничего не вижу.

Мира изумленно на него уставилась. Шутит⁈ Вот же…

Владимир смотрел на нее серьезно, с толикой беспокойства.

— Правда, не видишь? — Мира все еще не могла поверить. — Оно огромное. Вот, рукой подать.

Владимир отрицательно качнул головой.

— А что видишь? За избушкой?

— Холм, — ответил он. — Цветами покрытый. Ромашками. Странно, теперь же поздняя осень. Подозреваю, если на вершину подняться, весь остров будет, как на ладони. Маленький он. И где Баюны живут? Может, на той стороне…