Вкус тьмы (ЛП) - Снайдер Мария - Страница 44

Она представилась как Фиделия, и я назвала ей своё имя. Одна из моих многочисленных тревог исчезла. Я беспокоилась, что все называют друг друга по номерам, а поскольку я не знала номера Мелины, найти её было бы невозможно.

— Давай поднимемся на несколько этажей и поболтаем, — Фиделия взглянула на охранников.

Мы поднялись на третий этаж. Остальные, которые уже были на этом этаже, уставились на меня с любопытством, но, казалось, были довольны тем, что все разговоры вела Фиделия. Я предположила, что ей около сорока.

— Что думаешь о своём первом дне? — спросила Фиделия.

— Он был ужасным, — сказала я, потирая заднюю часть шеи. Она пульсировала.

— Ты привыкнешь к этому или…

— Или что?

— Или сойдешь с ума. Некоторые сходят.

Мои мысли вертелись вокруг того, как привыкнуть к этому или сойти с ума.

— Это…

— Да. Каждый день одна и та же рутина. Если бы у нас не было этих нескольких часов для разговора, мы бы все сошли с ума.

— Кто сказал, что мы не сошли с ума? — крикнула какая-то женщина.

Несколько женщин рассмеялись.

— Да, но мы помогаем друг другу. Мы не воюем между собой и не объединяемся в банды. Мы не собираемся усложнять чью-либо жизнь ещё больше, чем она есть. Я покажу тебе несколько упражнений, чтобы облегчить спазмы, но сначала расскажи, что происходит? У нас уже несколько месяцев не было никаких новостей.

Я ввела их в курс дела. Они внимательно слушали, наклонившись вперед, чтобы слышать каждое слово.

— Высшая Жрица возвращается? — спросила Фиделия.

— Как нам говорили.

— Проклятье, — Фиделия обменялись взглядами с другими женщинами, прежде чем её внимание вернулось ко мне. — Война становится хуже, да?

— Ага.

Наморщив лоб, она задала мне еще несколько вопросов об отступлении Эстрид. В какой-то момент раздался негромкий свист, и все разошлись. Фиделия усадила меня рядом с собой на койку. Вскоре после этого пришли два охранника, чтобы проверить нас.

Когда они ушли, Фиделия сказала:

— Они проводят выборочные проверки, и, если видят, что мы собрались в группы или выполняем упражнения, они приходят чаще. И если им кажется, что мы слишком дружелюбны, они разделяют нас и распределяют по разным башням на случай, если мы что-то планируем, — фыркнула она.

— Упражнения? — спросила я, надеясь подтолкнуть в этом направлении. У меня ныли ноги, и, хотя я исцелялась быстрее, я всё ещё чувствовала боль.

Фиделия одарила меня жестким взглядом.

— Если ты замышляешь сдать нас, чтобы заслужить благосклонность охранников, подумай ещё раз. Они накажут тебя так же сильно, как и нас, а потом тебя заклеймят как предателя. Если ты думаешь, что сейчас это плохо… то, когда на тебя злятся более двух тысяч кающихся, это ад, и тебе не захочется иметь такой опыт.

— Я не скажу ни слова.

Несколько секунд она изучала выражение моего лица. Затем она позволила мне подняться на шестой этаж башни. Женщины растягивали мышцы различными способами. Фиделия показала мне, как снять спазмы в шее, пояснице и бёдрах.

— Это не волшебное лекарство, — сказала она. — Лишь вопрос развития твоей выносливости. Тебе станет хуже, прежде чем твоё тело адаптируется. После этого каждый день будет немного лучше. И как только ты пройдёшь через физические испытания, мы поможем тебе с психологическими.

— Психологическими?

— Как только боль в твоём теле перестает занимать твои мысли, настанет долгий день, когда ты будешь смотреть в это окно.

— Ох.

Я повторила упражнения, которые продемонстрировала Фиделия. Время от времени этажом выше раздается глухой стук. Ещё упражнения или что-то ещё?

* * *

Трудно поверить, но следующий день был ещё хуже, чем первый. Стоило мне запрокинуть голову, как у меня сводило шею. И ломота с болью вспыхивали с новой силой. Сидеть неподвижно оказалось почти невозможно. Весь день рядом со мной находился охранник.

Когда дневная молитва закончилась, ноги отказывались разгибаться. Рядом со мной появилась Фиделия и помогла мне подняться на ноги. По пути в столовую я искала не только Мелину, но и Одда или членов его отряда. Мне нужен был знак, что наш безумный план может сработать. Иначе я бы сошла с ума. Жаль, что я не узнала никого из охранников.

Позже Фиделия присоединялась ко мне, когда я растянулась а башне.

— Держись, Ирина. Ещё несколько дней, и затем станет легче, — сказала она.

Несколько? Неприятная перспектива.

— Что случится, если я откажусь? Будут ли охранники просто бить меня весь день?

— Нет. Они заберут тебя в склеп, и… — Фиделия обняла себя руками.

— Убьют тебя? — спросила я шёпотом.

— Если бы. Склеп — место для наказаний. Отказ молиться приведёт тебя на два дня в склеп. Чем больше грех, тем дольше ты там остаёшься.

— Я должна знать…

— Нет. Поверь мне.

Я раздумывала, стоит ли выпытывать у неё подробности. Моё воображение разыгралось. С этими мрачными мыслями, кружащими в голове, я чуть не выпрыгнула из кожи, когда этажом выше раздался глухой удар.

— Ещё упражнения? — спросила я Фиделию.

Она сжала губы, обдумывая мой вопрос.

— Когда будешь готова, я покажу тебе.

— Ты имеешь в виду, когда ты будешь мне доверять?

Она улыбнулась.

— Вот оно. Я бы хотела знать, кого ты ищешь.

Прокололась. Больше нет смысла ждать, я всё равно планировала спросить её позже.

— Мелину из Менгельса Королевства Сектвен. Знаешь её?

— Зависит от того, кто ты ей.

— Я — друг.

— И что? Не похоже, чтобы тебе представился шанс поболтать и наверстать упущенное.

Правда.

— Я бы хотела знать, в порядке ли она… Ну, в порядке настолько, насколько можно быть в этом месте. И, у меня сообщение от её матери, — это было не совсем правдой, но Мелина была бы рада знать, что её мать беспокоится о ней.

Фиделия пристально посмотрела на меня, затем поправила обтрёпанный подол своей робы.

— У неё было тяжелое начало, и в итоге она оказалась в склепе. Но, как и большинство из нас, после одного похода туда она усвоила урок и не дала охране повода забрать её обратно. Мелина выживает.

Лучше, чем быть сумасшедшей. Ещё одна тревога с плеч долой.

— Ты знаешь, в какой башне она находится?

— Нет.

А теперь настал мой черёд изучать Фиделию. Она ответила слишком быстро.

— Ты пытаешься защитить меня? Уберечь от неприятностей?

Она фыркнула от удовольствия.

— А ты сообразительная, да? Конечно, я пытаюсь помочь тебе. Я говорила об этом раньше, — Фиделия вытащила нитку из подола и намотала её на палец. — Я была тут дольше, чем остальные. Я видела нескольких кающихся, нарушающих правила снова и снова. Они оставались в склепе всё дольше и дольше, пока совсем не вернулись.

Комок, который был со мной с ужина, подкатил к горлу, угрожая выплеснуть желчь. Страх и неуверенность всколыхнулись во мне. Я бы запаниковала, если бы не доверяла своим ребятам. Передо мной промелькнуло выражение лица Одда, и я повторила эти слова про себя. Я. Доверяла. Своим. Ребятам.

— Какое сообщение для Мелины? — спросила Фиделия.

— А что? Она в другой башне. Ты не сможешь сказать ей в любом случае.

Фиделия снова колебалась.

— Что ещё ты скрываешь от меня? — спросила я.

— Я не рассказываю тебе всего не без причины. Когда тебя заберут в склеп, охранники будут задавать вопросы. Много вопросов. Они почувствуют, что мы не так послушны, как притворяемся. Более слабые кающиеся будут болтать, а мы будем страдать.

Ах.

— И ты не знаешь, вдруг я тот тип, который болтает.

— Верно.

Я обдумала всё, что мне удалось узнать. У них была какая-то система скрытой связи.

— Хорошо. Не могла бы ты, пожалуйста, передать Мелине, что у меня есть для неё сообщение?

— И как же ты собираешься передать это сообщение?

— Я полагала, что она это устроит. Очевидно, ты ей доверяешь.

— Откуда ты знаешь? — требовательно спросила Фиделия.

— Ты не поинтересовалась, как ты передашь моё сообщение для неё, что означает, она не болтает охранникам.