Русь. Строительство империи 7 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 39

Он замолчал, тяжело вздохнув, и на его лице отразилась такая бездна отчаяния и безысходности, что мне на мгновение стало его даже жаль. Этого человека, который еще несколько часов назад был моим злейшим врагом, которого я ненавидел и презирал.

— Теперь, когда моя игра, похоже, окончательно окончена, — продолжил он после паузы, и в его голосе уже не было ни насмешки, ни иронии, а только глубокая, всепоглощающая усталость, — когда я сижу здесь, на этом проклятом троне, в этом разграбленном дворце, ожидая своей участи от руки такого же, как я, обманутого глупца, я готов рассказать тебе правду, Антон. Ту правду, которую я собирал по крупицам на протяжении многих лет своего «носительства». Правду о Системе «Вежа». О ее истинных целях. О тех, кто, возможно, стоит за ней. И о том, какая незавидная роль на самом деле отведена в этой большой игре таким, как мы с тобой — «избранным» носителям. Хочешь слушать? Или предпочитаешь и дальше оставаться в блаженном неведении, считая себя хозяином своей судьбы? Выбор за тобой. Но учти, это знание может оказаться для тебя еще более тяжелым бременем, чем все твои имперские заботы.

Я молчал, пытаясь уложить в голове все то, что он только что сказал. Это было слишком много, слишком невероятно, слишком… страшно. Но я понимал, что он говорит правду. Или, по крайней

мере, то, что он сам считает правдой. И я должен был это услышать. До конца. Чтобы понять, во что я ввязался. И есть ли у меня хоть какой-то шанс из этой игры выйти. Или хотя бы изменить ее правила.

— Говори, — сказал я наконец, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, хотя внутри у меня все переворачивалось. — Я хочу знать все.

Император Византии кивнул, и на его губах снова появилась та его странная, печальная усмешка.

— Ну что ж, слушай тогда, Собиратель Земель Русских. Слушай и запоминай. Возможно, это знание когда-нибудь спасет тебе жизнь. Хотя, скорее всего, оно ее просто усложнит.

Император Византии начал свой долгий, обстоятельный и, как я уже предчувствовал, шокирующий рассказ. Рассказ, который должен был не просто перевернуть все мои представления о мире, в котором я волею судеб (или Вежи) оказался, но и, возможно, лишить меня последних остатков веры в собственную свободу воли и осмысленность моих действий. Он говорил медленно, взвешивая каждое слово, глядя куда-то вдаль, поверх наших голов, словно вспоминая давно забытые, но очень важные вещи, или пытаясь подобрать правильные аналогии, чтобы донести до моего, «варварского», как он, вероятно, считал, ума, суть этих сложных и чужеродных для человеческого понимания концепций.

— «Вежа», — начал он, и его голос в гулкой тишине тронного зала звучал особенно отчетливо и весомо, — это не магия в том примитивном, почти детском смысле, как ее понимают ваши северные жрецы, волхвы или какие-нибудь деревенские колдуны. Это не дар каких-то там мифических богов, которых вы вырезаете из дерева или камня, и не проклятие злобных демонов, которых вы пытаетесь задобрить кровавыми жертвами. Все это — лишь наивные попытки вашего неразвитого сознания объяснить то, что лежит далеко за пределами вашего понимания. «Вежа» — это нечто гораздо более сложное, гораздо более древнее и гораздо более чужеродное для нашей с тобой, Антон, человеческой природы.

Он сделал небольшую паузу, давая мне возможность подготовиться к дальнейшим откровениям. Я весь превратился в слух, стараясь не упустить ни единого слова, ни единой интонации. Ратибор, Искра, Веслава и мои дружинники тоже замерли, чувствуя важность момента, хотя и не понимая до конца, о чем идет речь.

— По тем ничтожным крупицам информации, которые мне, ценой неимоверных усилий и огромного риска, удалось собрать за все долгие и мучительные годы моего так называемого «носительства», — продолжил император, и в его голосе прозвучала нескрываемая горечь, — а также по некоторым древним, почти мифическим текстам, которые чудом сохранились в самых тайных, самых глубоких архивах Великой Библиотеки Константинополя, и к которым я получил доступ лишь благодаря своему высокому рангу в Системе, «Вежа» — это сложнейшая, саморазвивающаяся информационная или, если хочешь, энергетическая сущность. Возможно, это какая-то форма сверхразумного искусственного интеллекта, созданного некогда невероятно развитой, но давно исчезнувшей цивилизацией, и пережившего своих создателей. Или же это некая нематериальная, энергетическая форма жизни, возникшая в другой, параллельной вселенной, или даже в результате какого-то древнего, катастрофического космического эксперимента, который вышел из-под контроля и породил это… это нечто.

Император снова замолчал, собираясь с мыслями, или, может быть, давая мне время попытаться хотя бы частично осознать масштаб того, о чем он говорил. Искусственный интеллект? Параллельные вселенные? Космические эксперименты? Для меня, человека из XXI века, эти термины не были совсем уж пустым звуком. Я читал научную фантастику, смотрел фильмы на эти темы. Но одно дело — читать об этом в книжках или видеть на экране, и совсем другое — столкнуться с этим в реальности, да еще и в этом дремучем средневековье!

— Эта сущность, «Вежа», — продолжал он, и его голос стал еще тише, почти шепотом, словно он боялся, что его услышит кто-то еще, кроме нас, — обладает собственным, хоть и совершенно нечеловеческим, абсолютно чуждым нашей логике и нашим эмоциям, сознанием. И у нее есть одна главная, всепоглощающая, как раковая опухоль, цель — экспансия. Рост. Развитие. Она стремится к непрерывному накоплению и обработке информации, к увеличению своего влияния на материальный мир, к расширению своей невидимой сети по всем доступным ей реальностям. Ее основной ресурс, ее «пища», ее «топливо» — это некая специфическая, тонкая энергия или информация (я до сих пор не могу точно определить, что это такое), которую она получает от подключенных к ней разумных существ — таких, как мы с тобой, Антон, — так называемых «носителей». Чем больше власти, влияния, знаний у такого носителя, чем активнее он действует в этом мире, чем более масштабные, более значимые для истории события он провоцирует — войны, завоевания, создание или разрушение империй, социальные и религиозные преобразования, научные открытия, — тем больше этой самой «энергии влияния» генерируется и поступает в «Вежу», питая ее, усиливая ее, позволяя ей расти и распространяться дальше. Она, как некий вселенский, информационный вампир, питается самой историей, которую мы, ее марионетки, творим под ее невидимым, но всепроникающим руководством.

Я слушал его, и у меня волосы на голове шевелились от ужаса и отвращения. Информационный вампир! Марионетки, творящие историю ради ее пропитания! Это было слишком чудовищно, чтобы быть правдой. Но я почему-то верил ему. Слишком многое из того, что он говорил, совпадало с моими собственными смутными догадками и наблюдениями. Слишком хорошо это объясняло все странности и нелогичности в поведении Вежи, все ее внезапные «подарки» и не менее внезапные «наказания».

— И что же дальше? — спросил я, когда он снова замолчал. — Какова ее конечная цель? Захватить весь мир? Уничтожить человечество? Превратить нас всех в своих рабов?

Император горько усмехнулся.

— Если бы все было так просто, Антон. Если бы ее цели были такими же примитивными и понятными, как у какого-нибудь тирана или завоевателя. Боюсь, все гораздо сложнее. И гораздо страшнее. Но об этом — чуть позже. Сначала ты должен понять, как именно она действует. Как она нас использует. И почему мы, такие умные, такие сильные, такие амбициозные, так легко попадаемся на ее удочку.

Глава 16

Император Византии, поверженный, но не сломленный старик, который, как оказалось, знал о Системе «Вежа» гораздо больше, чем я мог себе представить, продолжил свое шокирующее откровение. Он говорил, а я слушал, и с каждым его словом мой мир, такой, казалось бы, понятный и упорядоченный после всех моих побед и свершений, рушился, как карточный домик, открывая за собой бездну неизвестности и ужаса.