"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 76

— Упрямство, достойное лучшего применения, — скупо улыбнулся Распутин.

— Если бы не оно, мы бы не разговаривали, — я пожал плечами, — а в этих землях кишели бы полозы.

Латная перчатка, на которой мы стояли, дернулась и замерла напротив шлема. Забрало с лязгом поднялось, являя нам кабину управления. Изнутри тотчас же повеяло могильным хладом. Распутин подался вперед, но не рискнул ступить внутрь. Вместо этого он замер и принялся внимательно разглядывать старый потертый трон управителя. Мужчина протянул руку, но тут же ее одернул, словно боялся, что забрало, словно гигантская пасть, закроется и сделает его калекой.

Зная характер Чернобога, я мог бы с уверенностью сказать, что подобная выходка была бы вполне в его духе.

— Сколько же ваших предков нашли свой конец, сидя на этом месте? — несмотря на то, что вопрос звучал риторически, наставник вполоборота взглянул на меня. Его бледно частично сокрытое длинными спутанными черными волосами лицо выглядело жутко.

— Понятия не имею, — выдержав тяжелый взгляд, ответил я. — Но, насколько мне известно, до нашего с ним знакомства, доспех очень долго стоял без дела.

— Ваши близкие родственники страшились проклятья, — подняв руку, Распутин осторожно провел кончиками пальцев по краю забрала. — В наш век для многих это слово звучит, как пережиток прошлого, суеверие или бред сумасшедшего. Но, уверяю вас, граф, проклятье драгуна реально. И теперь, когда я воочию увидел ваш доспех, утверждаю, что он проклят.

— И у вас есть тому подтверждение? — ни мой голос, ни взгляд, не выражали сомнений. Наоборот, я оказался заинтригован словами наставника.

— Абсолют — непростой металл. — Тихо произнес Распутин. — Он прибыл к нам из тех мест, о которых мы ничего не знаем, и обладает такими тайнами, которые не постичь смертному разуму. Скажите, что, по-вашему, есть душа?

— С такими вопросами вам лучше обратиться к настоятелю местного монастыря. Хотите, я вас познакомлю? У нас с ним отношения не задались, но вдруг вы поладите?

Распутин лишь презрительно хмыкнул.

— Душа — есть энергия, заключенная в оболочке тела, — сказал он. — И когда оболочка увядает или погибает, энергия высвобождается. Если мы умираем на поле боя, дома или где-то еще — душа устремляется вверх, так как не имеет веса.

— А грехи тянут ее вниз? — не удержался я от сарказма.

— Оставьте эти мысли священнослужителям, — поморщился Распутин. — Мы говорим о науке, а не о религии, граф. Современные ученые считают, что наша энергия, сознание, если хотите, устремляется в космос.

— Вас бы отец Иоанн тоже невзлюбил, — вынес свой вердикт я.

Распутин пропустил мой комментарий мимо ушей и продолжил:

— Но, если погибнуть внутри драгуна, — он снова провел пальцами по вороненой броне, — абсолют впитает энергию, поглотит душу и присоединит ее к тем, которые в нем уже заключены. Вечная тюрьма, вечное проклятье…

— И как же оно может воздействовать на живых управителей? — у меня пересохло во рту, от чего голос сел и прозвучал глухо и безжизненно.

— Как по-вашему, что испытывает умирающий внутри брони воин? — спросил Распутин, заглянув мне в глаза.

Несмотря на то, что я и сам окончил свою прошлую жизнь в схожей ситуации, делиться этим с наставником было бы глупо.

— У меня в этом не сказать, чтобы большой опыт.

Распутин не оценил мою попытку отшутиться и уйти от ответа.

— Что испытывает управитель, погибая внутри драгуна? — повторил он свой вопрос.

Все, что сохранила моя память, так это желание прикрыть ребят и забрать с собой как можно больше врагов. Никакого страха, только…

— Злость. — Тихо произнес я.

— Именно, — удовлетворенно кивнул мой наставник. — Это основное чувство того, кто решается принять героическую смерть на поле брани. Иногда она смешивается с отчаянием и ненавистью, возможно, с желанием кого-то защитить. Но злоба есть всегда. Она пропитывает покидающую тело душу, черной гарью впитывается в броню, уродливыми шрамами вспарывает ее изгибы, ядом вытравливает темные литании ненависти и проклятья на благородной стали. И все это копится веками. Десятки душ сливаются в одну, формируя сознание драгуна.

— И чем древнее доспех…

— Тем чернее его душа, — закончил за меня Распутин. — Прибавьте к этому закалку кровью порченых и получите своего Чернобога. Это не боевой доспех, не машина войны, а чистое воплощение концентрированной ненависти, которой тут скопилось столько, что она сочится сквозь зазоры да трещины, отравляя все вокруг.

— Да, я помню, что вы говорили о том, как Чернобог сводил моих предков с ума, — длинная и мрачная речь наставника помогла мне лучше понять, что из себя представляет доспех.

— Но не вас, — подметил Распутин.

— Я не так давно стал его управителем. Возможно, все еще впереди.

— Сначала я тоже так подумал, — признал мужчина. — Но теперь вижу, что это не так. В вас мало злобы, Михаил. Благородство, честь, даже доброта. Ничем из этого не могли похвастаться целые поколения Воронцовых. Не могу и я. Но не вы. В вашей биографии хватает темных моментов, но сейчас вы стали совершенно другим человеком. Никто не может окунуться в дёготь и выбраться из него чистым. Как удалось вам?

— Пересмотрел свои взгляды на жизнь, — я пожал плечами.

— Вы можете хохмить сколько угодно, — скривился Распутин. — Мне нет дела до ваших секретов. Меня самого уже ничего не изменит. Слишком поздно. Но до того, как стать частью той ненависти, что питает моего драгуна, я хотел бы узнать правду.

Во взгляде Распутина проскользнуло нечто похожее на печаль. Но оно появилось и исчезло настолько быстро, что мне не удалось разобраться. На краткий миг мне стало жаль этого человека. Он заслуживал правды. Но не понял и не принял бы ее. Услышь он историю о переселении души, то счел бы, что я над ним попросту издеваюсь.

Но и оскорблять его молчанием было бы не лучшим решением.

— Простите, Григорий Ефимович, но у меня нет ответа на ваш вопрос. В первое наше знакомство Чернобог едва не убил меня, а потом… я будто проснулся ото сна. И все изменилось.

— Что же, — задумчиво протянул Распутин. — Похоже, древние драгуны хранят куда больше тайн, чем мы думаем. Благодарю, что показали мне ваш доспех. Теперь пора нам возвращаться в Академию. Вы одолжите мне своего шофера?

— Одолжить? — не понял я. — Но мы же поедем вместе.

— Вы приведете с собой Чернобога, — заявил мой наставник. — Как я уже говорил — другие драгуны вас не примут, да и ваш не простит измены. Мне придется обучать вас править именно Чернобогом. Кто знает, возможно, он откроет нам свои темные секреты.

— А захотим ли мы их узнать? — от взгляда Распутина мне стало не по себе.

Он же тяжело вздохнул и произнес:

— Меня мучит иной вопрос: какую цену придется заплатить за эти знания.

— Но не вы ли недавно сказали, что достойная цель оправдывает любые средства? — парировал я.

— Это так, — не стал спорить Распутин.

И в этот момент я четко осознал, что он легко разменяет на тайны Чернобога не только мою жизнь, но и свою тоже.

7. Лиха беда начало

Распутин дозволил мне вернуться в Академию чуть позже, а сам уехал обратно вместе с Федором сразу же, как только покинул подземелье. Стоило машине выехать за территорию парка, как стоявшие за моей спиной порченые с облегчением выдохнули.

— Очень жуткий дяденька, — прошептала Акулина. — И сам страшный, и вещи страшные рассказывал.

— Ну-ка цыц! — прикрикнул на ученицу Петрович. — Тебя не учили про благородных господ дурного не говорить?

— Учили, дедушка, — поспешно закивала девчонка. Она глядела на старшего порченого глазами доверчивого теленка. — Бранили за это, на чем свет стоит. И пороли даже. Но вы же сами сказали, что наш барин так не поступит.

— Ну, это он сейчас так не поступает, — почесал косматую голову Петрович, — а раньше-то, конечно, порол — только в путь. Слуги на конюшнях так выли, что даже в подвалах слышно было.