Римлянин. Финал (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 4

4 — Отходники — это крепостные, которых помещики сдавали в аренду мануфактурам, фабрикам и купцам. Формально этот крестьянин был прикреплён к поместью, но жил и работал в городе. Как говорится, прописка и фактическое место жительства. Это явление называлось отходничеством, властями не поощрялось, но и не порицалось — некоторые императоры понимали, что нужно как-то развивать промышленность, поэтому не препятствовали такому «лайфхаку», несмотря на то, что это сильно снижало точность переписи податного населения. Некоторые особо хитрожопые помещики специализировались на отходничестве и сдавали сотни своих рабов в город, на мануфактуры, имея высокий доход, буквально, на ровном месте, без каких-либо вложений.

Глава II

Непредвиденные обстоятельства

//Курфюршество Шлезвиг, г. Александриненсбург, 11 июня 1749 года//

Таргус сидел в своём полутёмном кабинете и мрачно размышлял.

«Будь прокляты эти поганые варвары…» — с раздражением подумал он.

План вторжения в Османскую империю, к сожалению, пришлось отложить.

Мятеж в Богемии был безжалостно подавлен, для чего пришлось использовать «американские» легионы, которым всё равно, кого и в каких количествах убивать. Они убивали англичан и французов, а затем переключились на испанцев в Мезоамерике — им уже равнодушно…

Всё это они делали для, безусловно, благой цели — деколонизации. В интересы Таргуса не входило появление за Атлантическим океаном государственных образований наподобие США, поэтому решение у него имелось только одно — истребить колонистов, пока колонии ещё сравнительно маленькие, а освобождённую землю вернуть аборигенам.

И все эти благородные легионеры-освободители, по завершению своей работы, были возвращены в Европу, чтобы помочь Таргусу удержать его власть над огромными пространствами.

В Богемии они выполнили свою работу на все 100%: мятежники были разбиты сначала на поле боя, под городом Брюнн, а затем загнаны, как дикие звери, в лесах и полях Богемии. Кто-то бежал в Венгрию, но Таргус предвидел подобное развитие событий, ведь так совпало, что Мария Терезия — королева Венгрии, поэтому ему не составило никакого труда сконцентрировать «американских» эксплораторов на границе и встретить беглецов.

Урок был дан: никто не должен даже думать о восстаниях, потому что они заведомо обречены на жестокий и кровавый провал. Для этого он и использовал профессиональных убийц — только такие способны подавить любое сопротивление без лишней жалости.

По приблизительным подсчётам, людские потери Богемии составили около 120 тысяч человек. Из них непосредственно в бою под Брюнном погибли лишь около тридцати пяти тысяч, а остальные — это мятежники из основной богемской армии, прятавшиеся в лесах, деревнях и городах. Сопутствующий ущерб — примерно двадцать тысяч человек, которые не имели никакого отношения к мятежу.

Это 4,4% населения Богемии, то есть, удар вышел очень жестоким и с долгоиграющими последствиями…

Также, в ответ на мятеж, Таргус приказал интенсифицировать романизацию, чтобы утративший его доверие народ исчез в ближайшие лет пятнадцать-двадцать.

Помимо этого, он юридически отнял королевство Богемию из-под управления Марией Терезией, передав его под свою безраздельную власть. Его жена не протестовала, хотя очень сожалела о том, что погибло столько людей.

Она с облегчением отдала ему бразды правления, несмотря на протесты своих высших чиновников — она влюблена в него, видела, насколько велик его потенциал и понимает, что лучше, чем он, никто с управлением империй не справится.

Юридическая и фактическая власть — это власть абсолютная, чем Таргус уже начал злоупотреблять, затягивая хомут всё туже и туже…

Но его действия вызвали острую реакцию в Австрийских Нидерландах, подконтрольных Марии Терезии — там случилось восстание, негласно поддержанное англичанами и голландцами.

Французы в этом никак не участвуют, во всяком случае, старательно делают вид, что они тут вообще ни при чём, потому что войну против объединённой мощи двух империй они могут не выдержать, а вот англичане наглеют — они уверены, что до них не добраться, они ведь на острове…

Этот мятеж, в отличие от богемского, является «мятежом городского типа», то есть, крестьяне в нём участвуют в роли ведомых, а управляется всё из городов. Городские элиты координируют мятеж и показывают, что у них на порядок лучше организационные способности, поэтому просто так ввести легион и вырезать всех недовольных не получится.

Каждый город придётся брать штурмом, а это всегда кровавая мясорубка, в ходе которой гибнет несправедливо много легионеров. А городов много…

Брюссель, Антверпен, Гент, Брюгге, Мехелен, Льеж, Намюр, Лёвен, Монс, Турне, Шарлеруа, Арлон, Динан, Ипр, Куртре, Остенде, Ла-Лувьер, Синт-Трёйден, Тонгерен, Вервье и многие другие.

У ряда крупных городов стоят полноценные бастионные крепости, а у некоторых оборудована бастионная сеть, делающая осаду и штурм делом неблагодарным.

Например, как брать Намюр ещё непонятно даже Таргусу. Это один из самых укреплённых городов в мире — он уступает только Александриненсбургу, опоясанному непробиваемой цепью из бастионов с крупнокалиберными казнозарядными орудиями, стреляющими осколочно-фугасными бомбами.

На крепостях Намюра тоже установлены крупнокалиберные орудия, но они дульнозарядные, что влияет лишь на скорострельность, но не на дальность и убойность их бомбических снарядов. Они всегда будут бить дальше и мощнее, чем осадная артиллерия, так как орудия эквивалентной мощности не привезти на место без железной дороги.

А железной дороги в тех края ещё нет — у Таргуса только-только пошла первая серия бессемеровской стали, которую решено назвать терезианской сталью, в честь Марии Терезии. Таргусу это не стоило ничего, а для его жены значило очень многое, что напрямую отразилось на постели — похоже, что уже следует ожидать ещё одного отпрыска…

Эта сталь, при добавлении в плавку ферромарганца, обретает потрясающие свойства, делающие её пригодной для изготовления железнодорожных рельс, колёс, осей и соединительных элементов.

Сейчас интенсивно строится железная дорога из Александриненсбурга в Гамбург, а там она раздвоится на два направления — в Ганновер и Магдебург. Из Магдебурга она пойдёт через Лейпциг в Дрезден, оттуда в Прагу, оттуда в Брюнн, а уже оттуда в Вену. Из столицы «Священной Римской» империи будет проложена дорога в Пресбург, (1), а оттуда в Пешт. Последний, в соответствии с изменившимся планом, станет главным логистическим узлом для будущего вторжения в Османскую империю.

«Турок, пока что, трогать нельзя», — подумал Таргус с сожалением. — «Нужно как-то разобраться с Нидерландами. Провал будет равнозначен смерти империи. Нельзя, чтобы кто-то подумал, будто можно без последствий выйти из-под моего контроля».

В Российской империи же идёт другая великая империалистическая стройка.

Из Петербурга началась прокладка железнодорожного пути в Москву, причём сразу с прицелом на расширение в четыре колеи — глобальный план Таргуса предусматривал умопомрачительно интенсивный трафик.

Железные дороги будут быстро доставлять легионы в разные уголки России, защищая её от всевозможных агрессоров, а также приращая к ней новые территории.

Сначала, через Малороссию, в покорённый Крым, а затем, через Поволжье, на покорённый Кавказ. Сейчас переселение освобождённых крепостных идёт очень медленными темпами, потому что конные подводы с колонистами движутся небыстро, особенно весной и осенью.

А с применением поездов скорость переселения всех этих людей, хомутом висящих на бюджете Таргуса, увеличится многократно — они быстро займут пустующие земли и постепенно ассимилируют остатки аборигенов, параллельно с этим романизировавшись.

Доклады с мест оптимистичны: подселять колонистов в эвокатские деревни оказалось отличной идеей, так как ветераны, пусть и неохотно, имеют с колонистами какие-то общие дела и тем самым ускоряют ассимиляцию.