Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 28

С финансами у меня откровенно туго, в ближайшее время ситуация точно не наладится.

Ну возьму я эти несчастные десять фунтов… Хотя, почему — несчастные? Очень даже неплохое подспорье к жалованью.

К чему меня это обязывает?

Ну приведу в чувство не в меру зарвавшегося клиента — впрочем, люди мадам Беркли сделают это не хуже меня.

Предупрежу, если кто-то наверху замыслит проверку или облаву…

Убудет от меня? Нет.

Ухудшит криминогенную обстановку в столице — «ха-ха» три раза.

Что-то по-настоящему серьёзное — вроде убийство, даже Кризи не стал бы покрывать. А я и подавно не буду.

Так что — взять эти деньги со спокойной совестью и гуляй, Вася, ни в чём себе не отказывай⁈

Смогу потом без отвращения на себя в зеркале смотреть? Смогу. Не сразу, но потом привыкну, подниму ставку до пятнадцати фунтов в месяц. Скажу — инфляция разгулялась, империю штормит…

Мадам Беркли окинула меня испытывающим взором.

— Десять фунтов — хорошие деньги, — стараясь овладеть собой и не поддаваться искушению, произнёс я.

Она запустила руку в глубокое декольте. Я с удивлением отпрянул — меня что, будут ещё и соблазнять? И это после того, как я отправил погулять её лучшую девочку…

За кого она меня принимает⁈

— Всё в порядке, мистер Лестрейд, — усмехнулась мадам Беркли. — Никто на ваше целомудрие не покушается.

— Очень на это надеюсь, — фыркнул я. — Со своей стороны тоже обещаю быть джентльменом. Хотя, если ваша кисть нырнёт ещё глубже — за себя не ручаюсь. Не каменный…

— Осталось недолго, — засмеялась она.

Рука её вынырнула из бездн платья, теперь в ней был конверт броского красного цвета. Точно таким же выкрашены почтовые ящики. Не хватало разве что букв VR — Victoria Regina, королева Виктория.

Мадам Беркли показала содержимое конверта. Он был плотно набит купюрами.

Я удивлённо посмотрел на женщину.

— У вас проблемы с арифметикой? Вы не умеете считать до десяти?

— Я подумала и решила сделать взнос сразу за полгода. Здесь ровно шестьдесят фунтов. Не верите — можете пересчитать, — заявила она.

Шестьдесят фунтов — половина обещанного мне Скотланд-Ярдом годового жалованья… Уже что-то.

— Да вы мой змей-искуситель, — покачал головой я.

— Берите. Они ваши…

— Вы так щедры… Но, — я выдержал паузу, — брать с женщин деньги — не в моих правилах. Вынужден отказаться.

— Шестьдесят фунтов! — многообещающе произнесла она.

— Спасибо! В прошлом у меня бывали провалы в памяти, но этот миг и этот конверт я запомню на всю жизнь. Клясться, уж извините, не буду — прошу поверить на слово… Я, как никак, джентльмен.

— Вы точно не хотите взять эти деньги? — нахмурилась она.

— Даже у проституток и полицейских есть свои принципы, — строго сказал я. — Вы не целуетесь с клиентами, а такие как я — не берут взятки.

— Я часто имела дело и с публичными девками и с полисменами… Вы — первый, кто отказался взять у меня деньги, — грустно произнесла женщина. — Обычно они говорили, что этого мало и требовали ещё.

— Чтобы вам было легче это принять — считайте меня извращенцем… Или психом, что почти соответствует правде.

— На извращенца или психа вы не похожи…

— А на полицейского?

— И на него тоже. Вы не спите с моими девочками, не берёте взяток… Разве что одним святым духом не питаетесь, только поэтому я и не прошу вас повернуться ко мне спиной.

— Зачем мне поворачиваться к вам спиной?

— Как зачем? Чтобы показать крылья.

— Зря не просите… Может, они у меня есть… — хмыкнул я.

— Я уже начинаю в это верить. Что ж, — с какой-то странной интонацией, в которой я почувствовал целую гамму противоречивых чувств, произнесла она, — не стану настаивать и докучать вам. Приятного аппетита, мистер Лестрейд. И покойного сна.

— Благодарю вас, мадам Беркли, — учтиво склонил голову я.

Она направилась к выходу, на несколько секунд дольше, чем нужно, задержалась возле вешалки у дверей, на которой сушился мой плащ, затем открыла дверь и быстро вышла.

Другой бы на моём месте, наверное, расслабился, но не я. Не понравился мне её взгляд и не стоило ей топтаться у вешалки.

Ох, не зря она так себя вела — чует моё сердце! Не зря.

Жди подлянки.

Я резвым шагом подобрался к плащу, сходу проверил карманы и выудил красный конверт… Так и знал!

И не похоже, чтобы меня таким способом пытались отблагодарить. Определённо запахло подставой — я эту вонь за километр чую.

Слух у меня далеко не идеальный, но со звукоизоляцией в постоялом доме было не очень. И двери хлипкие и стены тонкие. На одном конце этажа чихнут, на другом пожелают здоровья.

— Он взял деньги? — голос спросившего показался мне незнакомым.

Я навострил уши. Разговор в коридоре явно касался моей нескромной персоны и не предвещал ничего хорошего.

— Куда денется⁈ Конечно, взял, — почти шёпотом ответила мадам Беркли, но я отчётливо расслышал каждое слово.

— Видела, куда он их положил?

— Да. У входа вешалка, на ней висит плащ. Ищите в правом кармане. Конверт там.

— Так и сделаем. Приведи пару подружек понадёжней.

— Зачем?

— Делай что тебе говорят.

Так-так… Сдаётся мне, я стал участником древней полицейской забавы — поймай мента с поличным. Хозяйка моего пристанища подкинула мне конвертик с деньгами, а суровые дядечки из местного УСБ сейчас устроят обыск и найдут его в присутствии понятых.

А дальше «Владимирский централ, ветер северный» в исполнении Лондонского симфонического оркестра. Или его аналог.

Кто же такой умный решил поиграть со мной в эту игру⁈ Не иначе те, кто сидел в экипаже неподалёку от постоялого дома. И это вовсе не гуроны.

Скорее всего, моя хозяюшка подала им условный знак, и теперь они тут как тут.

Не на того напали, граждане уэсбэшники!

Я опустил конверт в карман халата, отпрыгнул назад, к столу, за которым собирался вкушать ужин и сел с глубокомысленным видом. Эх, вот с кого надо было ваять Родену своего «Мыслителя». Я был бы идеальной моделью.

Гады из коридора действовали совсем не по-джентльменски. Не стали стучать, а нахрапом ввалились в комнату.

Двое: оба коренастые, физически крепкие, в чёрных плащах поверх чёрных сюртуков и в чёрных же брюках. На лицо похожи как близнецы-братья, разве что один носил усы, а второй очки.

Я возмущённо привстал.

— Господа, что вы себе позволяете⁈

— Мистер Лестрейд⁈ — торжественно провозгласил усатый.

Я огляделся по сторонам.

— Раз тут больше никого нет, да, я Джордж Лестрейд — собственной персоной. А вот вы кто и по какому праву врываетесь ко мне в жилище?

— Королевская инспекция полиции, — усатый сунул мне к глазам своё удостоверение.

Предполагалось, что у меня подогнутся ноги от ужаса.

— Здорово! — восхитился я. — Как настоящее. Сами рисовали?

— Что? — задохнулся от злости усатый.

— Шутка.

— На вашем месте я бы не стал так веселиться! Вы явно не понимаете, с кем имеете дело! — произнёс усач.

— Прекрасно понимаю. С невоспитанными людьми, которые не знают манер. Господа, я вас не ждал. Потрудитесь сообщить причину вашего визита.

Пальцы усача невольно сжались в кулаки. Он явно не ожидал такого приёма.

— Спокойно, Боб! — проявил выдержку очкарик.

Он обратился ко мне:

— Мистер Лестрейд, по нашей информации вы ложными обвинениями запугали владелицу постоялого двора мадам Беркли и вымогали у неё взятку. Речь идёт о сумме в шестьдесят фунтов. Мы обязаны произвести у вас обыск!

— У меня⁈ Обыск⁈ — Меня повело в сторону, чтобы не упасть, я схватился за стоявшего ближе ко мне усача.

— Что с вами, мистер? Вам дурно? — с ядовитой насмешкой поинтересовался он.

— Мне⁈ Разумеется, мне плохо! Плохо от мысли, что меня подозревают в немыслимом! Чтобы я, детектив Скотланд-Ярда, Лестрейд, оказался замешан во взяточничестве — да мои родители умерли бы от стыда при таком известии! И я — тоже! — трагическим тоном произнёс я.