Огненные стрелы (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 9

— Ну и смотри! Бе-бе-бе! И терпи! — а потом добавила, шепотом. — До завтра…

И спрятала лицо в ладонях на секунду. А потом села на постель и сказала:

— Рассказывай уже! И садись сюда, скорей, — и поерзала на простыни.

С тяжким вздохом Аркан достал из кармана кожаную книжечку — дневник Мамерка Тиберия Аркана Пустельги и взмахнул ей перед своим лицом.

— Вот! Это — записи моего предка. Он искал средство против Феникса, представляешь⁈ — постепенно ему удалось перестать так остро реагировать на прелестную Зайчишку и увлечься темой разговора: — Наследие прежних, какой-то то ли клад, то ли хранилище. И он нашел след! Точнее, был уверен, что нашел!

— Ого! — Габи ожидала чего угодно, но не этого, точно. — Дай посмотреть!

Рем на одно мгновение пожалел, что затеял этот разговор: определенно, с невестой стоит говорить о любви, восхищаться ей, дарить цветы и комплименты, но… Это ведь была Зайчишка! И сейчас, увидев в ее глазах искренний интерес, он почувствовал, как расслабляется душевный спазм: он не ошибся!

— Давай, показывай, что там? — ее голос был нетерпеливым. — Но сначала пообещай, что возьмешь меня с собой! Я не хочу ждать тебя у окошка и рыдать в платочек!

Ее прямолинейность иногда была просто восхитительной!

— Габи, знаешь как я тебя люблю? — не выдержал Рем. — Знаешь, как я надеялся, что именно это ты и скажешь?

И он быстро-быстро принялся рассказывать про то, что прочел в дневнике Мамерка Пустельги. Девушка слушала, затаив дыхание.

…Пустельга — авантюрист и кладоискатель, стал свидетелем сражения мятежных орра Южных провинций с войсками императора Генриха Моро. Тогда несгибаемая пехота южан — легендарные «серые кафтаны», зажали рыцарскую императорскую конницу в ущелье, а кавалерия южных аристократов отправилась в обход, чтобы занять склоны и обрушить на неприятеля лавину из камней и стрел. И в этот момент явился Феникс, призванный оптиматскими клириками. Его появление напугало лошадей кавалеристов Юга, скакуны понесли… А потом крылатая тварь обрушилась на пикинеров, сокрушая строй, сводя с ума и калеча людей. Воодушевленные рыцари императора ворвались в пробитую тварью брешь, прорубили себе дорогу к свободе и победе!

Сумасшедших на поле битвы осталось гораздо больше, чем убитых и раненых. Это произвело на Мамерка Аркана неизгладимое и ужасное впечатление, и он решил найти оружие, или любое другое действенное средство против такой напасти. Как настоящий ортодокс он обратился к священным текстам: перерыл библиотеки Кесарии, Тимьяна, Первой Гавани, личные коллекции великих ортодоксальных семей, добрался до Преторианского книгохранилища — и там все-таки нашел свидетельства об артефактах и знаниях древних, которые были предназначены для поражения врага, атакующего с небес! К тому же — что-то из этих чудесных вещей, по мнению Мамерка, могло сохраниться!

— Ой-ей! И что мы будем делать? — Габи придвинулась еще ближе, и Рем не удержался — обнял ее, притянул к себе, нашел губами мягкие горячие губы и…

— Всё-всё-всё! — она отстранилась и принялась бить его кулачками по груди. Глаза девушки сияли, щечки разрумянились. — Маэстру жених, не становитесь банальным! Обсуждать спасение мира от летающего чудища с без-пяти-минут мужем — это самое необычное, что только можно себе представить! А целоваться — это очень здорово, но… Завтра, завтра!

— Скорей бы уже это завтра! — проворчал Аркан, отстраняясь. — Мы обвенчаемся, и после того, как закончится церемония дарения — сбежим!

— Как — сбежим? — удивилась Габи. — Куда? Нет, я согласна, но…

— Так в свадебное путешествие, в Преторию! На Юг! — Рем вскочил и принялся размахивать руками. — Мамерк прямо пишет: искать нужные тексты стоит в Преторианской Библиотеке! Тут даже номера фондов и полки указаны! Конечно, времени прошло немало, всякое могло произойти, но южане очень консервативны и историю свою чтут! Да они молятся на своих предков, особенно аристократы. Так что с чего бы им не сохранить написанные ими тексты? И Преторию за эти двести лет никто не брал штурмом, бумаги не должны были пропасть… Найдем, обязательно найдем кончик путеводной нити — и пойдем дальше!

— И ты так просто бросишь все это? Герцогство, Орден… — она пожала плечами. — Как ты себе это представляешь? Нет, я тебя не отговариваю, идея ужасненько замечательная, но…

— Плох тот лидер, без которого все, что он строил, разрушится, — покачал головой Рем. — Мне есть на кого все оставить. Разор, Ёррин, Эадор, Оливьер, Скавр и многие-многие другие — они талантливые руководители и совершенно точно разделяют мое видение будущего. Нет, мне не страшно оставить Орден и Аскерон — здесь справятся без меня. По крайней мере — какое-то время. Да и к отлучкам моим все привыкли. Мы оставим им записку — прямо в шатре новобрачных, то-то будет хохма!

— Габи, можно я войду? — вдруг раздался женский голос от входа в шатер.

— Мама? — удивилась девушка, широко открытыми глазами глядя на Аркана. — Ты так поздно?

«Теща!» — мелькнуло в голове у Буревестника.

— Я войду? — голос был требовательным.

— Подожди, я приведу себя в порядок! — откликнулась Габи. А потом она зашептала: — Давай, лезь под кровать, тут в пологе расстояние между колышками чуть больше, ты пролезешь!

— Что происходит, Габи? Я вхожу!

Когда госпожа Атерна вошла и потерла глаза, привыкая к свету фонаря, то увидела Габриель, которая сидела на постели, закутавшись в простынь. Лицо юной невесты полыхало румянцем, глаза блестели.

— Доченька, ты не спишь? Ты плакала? Почему у тебя так горит лицо? Бедная моя малышка…

Рем же в это время прятался в лопухах и шарил по карманам, пытаясь понять, где именно внутри шатра оставил дневник Мамерка Аркана.

V ВТОРОЙ ДЕНЬ

— Ты посмотри на него! — Децим повернулся к Флавиану. — Он просто светится от счастья! Помнишь, брат, каким мы встретили его на Сафате? В крови — своей и чужой, среди убитых и раненых, с иззубренным клинком! Его глаза горели жаждой убийства, он был похож на одного из древних богов войны! А теперь? Нет, я не против, и желаю счастья и любви братику, но это просто удивительно, что женщина делает с человеком!

Молодые как раз подходили к алтарю — на сей раз вместе, рука об руку, и на лице Буревестника действительно сияла улыбка, и взгляда он не сводил со своей невесты. Габриель Атерна, впрочем, тоже смотрела на будущего мужа с восторгом, и говорила ему что-то и он отвечал… Было видно: если убрать всех важных гостей, и все, что угодно вокруг — ничего не изменится, они так и продолжат говорить, и смеяться, и размахивать руками — совсем не так, как приличествует герцогу и герцогине, но вполне допустимо для ортодоксального баннерета и его невесты.

— Конечно, они влюблены и молоды, — задумчиво проговорил Флавиан Аркан. — Но есть у меня подозрение, что эти двое задумали что-то такое… Аркановское. Ты просто посмотри на эти счастливые глазки маленького братца! Он также счастлив был, когда власть на отца повесил, провозгласив его Деспотом!

— И когда придумал на баржах с мрамором сплавиться по Эдари… — кивнул Змий. — Пожалуй, я приведу войска в боевую готовность. Мало ли!

Децим Аркан шагнул в сторону, найдя глазами Бриана дю Грифона, подозвал его к себе и зашептал старому коннетаблю что-то на ухо. Молодые в это время приблизились к Флавиану и к алтарю, сопровождаемые свитой и родичами. Служки уже раздавали свечи, разжигали кадило с ладаном. Все расположились по своим местам, и Флавиан Аркан воздел руку к небесам:

— Блаженны люди чтущие Господа и ходящие путями Его!

Плоды трудов твоих вкушать будешь!

Блажен ты, и благо тебе будет! — сильным, звонким голосом завел он.

И все гости, что не были знакомы с ортодоксальной манерой вести богослужение — когда в нем участвует каждый из собравшихся, вздрогнули, когда хор мужских голосов — хриплых, свирепых и радостных, подхватил: