Огненные стрелы (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 20

— В круг, в круг! — закричал Гарм Рукастый. — Отступаем в долину, там должен быть путь вниз!

И они отступали и сражались, поражая извечного врага боевыми молотами и широкими тесаками, кромками щитов и твердыми кхазадскими головами, закованными в стальные шлемы… Кровь лилась рекой, отрубленные конечности тварей, мерзкие головы, размозженные мощными ударми, и искаженные скверной тела устилали весь путь небольшого хирда от места нападения к спасительному потайному ходу в подземелья. Шаг за шагом они пробивали себе дорогу.

Однако чудовищ было больше, много больше чем храбрых, но усталых хэрсиров. И то один, то другой воин оказывался выхвачен из плотного строя, и фоморы набрасывались на него и топтали ногами, и рвали на части, сдирая доспех.

— Время умирать, — констатировал Гарм Рукастый, когда бестия с длинными извивающимися щупальцами вместо верхних конечностей обвила его молот и рывком выдернула из рук.

Тесак и щит — не то оружие, с которым можно победить орду монстров! И насупились гномы, и приготовились броситься в последний натиск, чтобы перед смертью у порога дома унести с собой в могилу как можно больше мерзких отродий, но…

— И-и-и-и-ха!!! — раздался дикий крик, и с фоморы на миг замешкались.

Еще бы не замешкаться! С горки несся вниз фургон, запряженный двумя мулами, из-под копыт которых летели искры. Крыша фургона натуральным образом горела синим пламенем, на козлах восседал долговязый ортодокс в шапели и с пылающим ярким огнем мечом в руках…

Резко дернулись поводья, мулы заревели, фургон пошел юзом — и ударил бортом в толпу фоморов, одновременно разбрызгивая жидкое пламя на спины, головы и конечности чудовищ. Многоголосый вопль разнесся над долиной…

А потом Гарм Рукастый, который, кажется, передумал умирать, увидел, как высокий воин сиганул с козел прямо в середину ошеломленных фоморов и пошел хлестать их своим огненным мечом, прорубая настоящую просеку в их рядах. Его спину прикрывал какой-то коренастый боец с мечом и щитом — он действовал не менее эффективно. Чудища гибли одно за другим!

— Навалимся, братцы! Ай-ой! — воспряли духом хэрсиры.

— Ай-ой!!! — и ударили, сминая уже и не думающих атаковать, чудищ. Хирд заработал как одна большая мясорубка, ободренный неожиданной подмогой, полетели ошметки фоморской плоти…

Враги были обращены в бегство и бежали прочь из долины, бросая увечных и раненых. Подгорные воители валились с ног, обессиленные: даже двужильных гномов доконала эта безумная схватка. В вертикальном положении оставался только Гарм Рукастый, ибо — вождь и принц, и невместно встречать неожиданных союзников валяясь ничком.

— Всем — териака, Габи! — сделал широкий жест рукой высокий воин и снял с себя шапель, давая свободу гриве черных как смоль волос. — Мулам — двойную порцию. И, если можешь, потуши уже это пекло на крыше!

Из фургона появилась премиленькая мистрисс — такая, что даже усталые гномы как-то активно зашевелились, набрала полный рот какой-то зеленоватой жидкости из стеклянной колбы и — п-ф-ф-ф-фы-ы-р-р-р-р! — распылила состав на фургонный тент, а потом сказала:

— Тьфу, какая ужасненькая гадость! Надо, может, лимончика добавить, для вкуса?

Огонь меж тем совершенно унялся, так что мистрисс принялась реализовывать первую часть плана — поить животных и бойцов чем-то из фляжки.

Воин меж тем по очереди обходил поверженных фоморов и отделял им головы от тел — тщательно и со знанием дела.

— Нужно сжечь их всех, — сказал он. — Ёррин, надо нарубить дров или насобирать валежника, у нас собой нет ни земляного масла, ни ворвани…

Его соратник согласно кивнул, и сдернул с себя обычную железную шапку, так что хэрсиры Подгорного Царства увидели перед собой своего соплеменника — татуированного и лысого.

— Ёррин? Ёррин Сверкер⁈ — с большим удивлением констатировал Гарм Рукастый. — Ты?

Лицо легендарного вождя клана изгоев-Сверкеров вдруг озарила самая счастливая улыбка из всех возможных:

— Как же, разгарнак и разгарнак, я до усрачки долго ждал этого момента! Дорогой ты мой туповатый принц туповатого царственного отца… Итак, внимание! — он развел руками, показывая на трупы фоморов, набрал как можно больше воздуха в легкие и заорал во все горло: — Я ЖЕ ГОВОРИЛ! Я ЖЕ ГОВОРИЛ, МАТЬ ВАШУ КХАЗАДСКУЮ, УПРЯМЫЕ ВЫ И ТУПОВАТЫЕ ОСЛЫ! Я ЖЕ ГОВОРИЛ!!!

X СОЛЯНЫЕ СТОЛБЫ

Меж белых, высоких Соляных Столбов гулял ветер. Странные эти природные конструкции чётко выделялись на фоне изумрудно-зеленой травы. Громадные, локтей пятьдесят или больше, созданные прихотью местного климата каменные исполины на самом деле состояли и в том числе и из соли. И всякий проезжий скептик считал своим долгом убедиться в этом: человек культурный — отколупнув кусочек породы и попробовав его на вкус кончиком языка, неотесанный варвар — облизав сам столб.

Южане считали Соляные Столбы чем-то вроде национальной достопримечательности, и такого поведения не одобряли. Поэтому тут, на границе владений орра, несли стражу летучие патрули лёгкой кавалерия — лучшей в мире. Южные всадники — аристократы все до единого, с юных лет учились сидеть в седле владеть шпагой и арбалетом. Многие из них — обедневших дворян — жили военной службой, не имея других источников дохода. Именно этим воспользовался Аркан, формируя из этих отчаянные рубак свою вспомогательную кавалерию: часто аристократа от фермера на юге отличали только длинные волосы и шпага, да ещё седло у коня. Простолюдины-южане верхом ездить права не имели, довольствуясь колесным транспортом всех видов.

— Не видать орра, — удивлённо проговорил Рем. — Обычно патрули держатся в видимости друг друга, не разрывая зрительный контакт — и таким образом прикрывают границу… По крайней мере Доэрти говорил именно об этом.

Ёррин высунул бородатую башку из кузова, прислонил ко лбу ладонь, защищаясь от солнца и осмотрел окрестный пейзаж: длинную гряду Столбов, до самого горизонта, изумрудные луга, ленту дороги, темнеющий лес на горизонте.

— А вон, гляньте! Дымок! Там точно есть кто-то… И это… Понюхайте воздух! — заявил он, тыкая пальцем куда-то влево.

Зайчишка, которая сидела рядом с мужем, смешно наморщила нос и сказала:

— Сгорели зерна Ко! Точно вам говорю, в конце концов — я владелица таверны или кто? И очень хорошего качества зерна!

— Что ж, едем туда, — кивнул Аркан. — Разберемся, что к чему.

Он тронул поводья, направляя мулов прочь с дороги. Животные — без шор и попон, — недоверчиво косились на возницу: это кто ж в своём уме с такого приятного твердого тракта по бездорожью-то двигаться захочет? С другой стороны, луг — это свежая травка, а травку ушастые гибриды одобряли. Они ведь не были избалованными жизнью жеребцами, которые только и знали что хрупать дорогущее зерно. Мулы — скотинки неприхотливые, так что трава для них являлась вполне приятным кушаньем.

— Пшли, пшли! — усмехнулся Рем понимающе. — Как поймем, что здесь происходит — распряжем вас, дадим попастись вволю!

— Дерьмо здесь происходит! — в обычной своей бесцеремонной манере заявил Ёррин. — Трупешники вокруг костра валяются, со шпагами в пузах! Отвратительно зрелище! Кто ж шпаги из доброй южной стали в пузах-то ржаветь оставляет, м? Ай-ой, непорядок!

Гном, самооценка которого здорово поднялась, а настроение — улучшилось после давешней встречи с соплеменниками, полез в кузов — одеваться в новенькую броню. То есть это для него она была новенькой, так-то её подарил ему Гарм Рукастый — за спасение жизней, своей и хэрсиров, сняв с одного из павших воинов. И Сверкер очень такому раскладу обрадовался: купленные в Турнепсе доспехи были ему не по размеру и в бою доставляли некоторые неудобства.

Увидев такие приготовления своего друга, Рем поморщился, но тоже полез за кожаной кирасой и шапелью.

Габи и спрашивать ничего не стала: её боевой пост размещался в кузове, как в самом защищённом месте. Молодая герцогиня являла собой последний рубеж обороны и огневую поддержку в одном лице, и роль эта была весьма и весьма важной и ответственной, как показала схватка с фоморами. Алхимия — страшная сила!