Княжество Семиречье (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 18

— Ты что себе позволяешь, щенок! — оставшийся без внимания приставов, градоначальник направил на меня руки, с которых были готовы сорваться плазменные шары, когда в его затылок уперся ствол рычажной винтовки, которую твердо держали нежные женские ручки.

— Как ты меня назвал, кусок дерьма? — сказать, что Великая княгиня Гюлер рассердилась на Светозара Богуславовича — это ничего не сказать. Тонкий пальчик выбрал свободный ход спускового крючка, и никакая магия не спасла бы градоначальника от пули в затылок.

— Любимая, ты его потом убьешь…

— Как ты сказал? — девушка, не отводя ствол винтовки от головы, замершего, Светозара, уставилась на меня.

— Я сказал — «Любимая, ты его потом убьешь». Пока он мне нужен…- я улыбнулся.

— Ладно. — ствол винтовки скользнул в бок, и не верящего в спасение, мэра схватили за руки и поставили к стенке, где как раз заканчивали с его камарильей. Освобожденные от хранилищ маны, всяческих колец. Брошей и прочих артефактов, господ заковывались в антимагические кандалы, высасывающие из организмов магов запасы магической силы.

— Ваша светлость. — из глубины дома шагнул унтер, командовавший группой приставов, атаковавших здание с черного хода: — Дом захвачен… Извиняюсь…

Унтер –офицер достал из кармана шинели записную книжку, прокашлялся и зачитал:

— На имущество должника наложен арест. Лица, оказывающие противодействие приставам изолированы в каретном сарае.

— Молодец, братец. Найди кладовую, освободи от ценностей и куда препроводишь этих господ, чтоб не препятствовали вашим действиям. — я кивнул на чиновников, выстроенных у стены: — Потом пошлешь кого-то из приставов, пусть расклеит по городу плакат, что на полдень назначены торги по продаже этого дома…

— Ваша светлость! — захлопал глазами мэр, который вдруг вспомнил, как ко мне стоит обращаться: — Какие торги? Вы что! Давайте поговорим как цивилизованные люди!

— Милейший Светозар Богуславович, что значит — какие торги? Покажи. — я махнул рукой, и перед градоначальником развернули заранее изготовленный плакат, из которого следовало, что в полдень сего дня в доме градоначальника будут проведены торги по реализации недвижимого имущества, не погасившего вексель, должника…

— Позвольте, но это просто смешно. Мой дом стоит в три раза дешевле, чем эта чудовищная сумма, что указана в качестве первоначальной, но зато в пять раз дороже, чем я вам должен, если даже признать долг, хотя я долг категорически не признаю…

— Видите ли, Светозар Богуславович, в моем княжестве очень дорогое исполнительное производство, особенно связанное с командировками судебных приставов за пределы Покровска. Если желаете, то можете ознакомиться…

Я щелкнул пальцами и градоначальнику сунули под нос Указ Великого князя Семиречья, утверждающие расценки на действия приставов.

— Вы указ подписали месяц назад? В тот же день, как выписали вексель?

— Ну да, не сегодня же. Просто я подозревал, что вместо того, чтобы рассчитаться, деньги, собранные на благотворительном вечере, потратите на себя.

Подумав немного, градоначальник начал смеяться, да так весело и задорно, что на его глазах выступили слезы.

— Я, Олег Александрович, признаю, что вы изрядно потрепали мне нервы, своим юридическими изысками, но только все это дело зряшное и вам придется убираться в свою степь вместе со своей бумажкой и своей…- тут градоначальник встретился взглядом с Гюлер, что, по-прежнему сидела в приёмной, на оттоманке, положив на колени винтовку.

— Муж мой, я уже могу его застрелить?

— Подожди любимая, он еще нужен. Он нужен мне на время проведения торгов, отлавливать его наследников будет долго и непродуктивно.

— Как скажешь, май дарлинг. — княгиня одарила мэра неласковым взглядом и, потеряв к нему интерес, ушла вглубь дома.

— Вы болван князь. — в отсутствие степной красавицы градоначальник осмелел и принялся эмоционально размахивать передо мной руками: — В моем городе никто не осмелится участвовать в торгах и купить мой дом. Никто! Так что, придется вам убираться к себе, не солоно хлебавши.

— А я не рассчитываю, что что-то продастся. Ваш дом стоит пятнадцать тысяч, вы должны мне три тысячи. Первоначальная цена торгов, с учетом исполнительного сбора, установлена в размере сорока тысяч. Так как желающих выкупить дом не будет, то через два часа назначаются повторные торги, с уменьшенной первоначальной ценой в тридцать тысяч, но и тут желающих не найдется. Ну, а третий раз, если никто не явится выкупить ваш дом за двадцать тысяч, то, в полном соответствии с Имперским сводом законов, торги признаются не состоявшимися и все арестованное имущество передается в собственность кредитору, то есть мне.

— Негодяй, мальчишка, тебя повесят! — взревел взбешённый градоначальник и попытался сотворить какое-то заклинание, но, ожидавшие чего-то подобного, мои бойцы навалились на мэра, повалив на пол и фиксируя руки, чтобы через минуту вздернуть его на ноги, но, уже в антимагических кандалах и лишённого всех амулетов, и прочих хранилищ маны.

— Заприте Светозара Богуславовича в винном погребе, да не забудьте выдать господину коллежскому асессору штопор и кружку. — я махнул рукой: — И начинайте выпускать чиновников.

Административная верхушка города Орлов-Южный, не успела обжиться в кладовой, как их судьба вновь совершила крутой поворот. Офицеров и чиновников выводили по одному, вручали постановление о штрафе в размере трех рублей, за воспрепятствование исполнительских действий, выдавали квитанцию об оплате, так как три рубля в своих карманах имел каждый из задержанных, после чего господам возвращали всю магическую «ювелирку», холодное оружие, у кого было, и вежливо провожали восвояси. Выпущенные из дома градоначальника чиновники и офицеры, не сговариваясь двинулись в ближайшую ресторацию господина Белкина, дабы хорошим вином прочистить мозги и дождаться своего предводителя.

Через некоторое время с подворья выпустили многочисленную прислугу и семейство градоначальника, уже часы на башне пожарного депо пробили полдень, а дорогого руководителя все не было, тогда начальник гарнизона, штабс-капитан Кривицин Апполон Маркович, как старший по званию, назначил на два часа совещание в отдельном кабинете этой же ресторации военный совет, вызвав на него также всех богатых купцов города.

Отдельный кабинет ресторана «Версаль».

— Итак, господа, разрешите начать совещание. — начальник гарнизона постучал вилкой по запотевшему графинчику «Столового вина номер двадцать один» от винокурен господина Смирнова: — Как всем известно, у нас в городе сложилась чрезвычайная ситуация и необходимо принимать срочные меры по ее разрешению.

— А в губернию сообщили о этом разбойнике? — вопросы посыпались со всех сторон: — И будет ли подмога войсками?

— Господа…- штабс-капитан повысил голос: — Из-за бурана телеграфная связь нарушена, поэтому справляться будем сами, своими силами. Поэтому у меня первый вопрос — кто-то знает, какими силами располагает этот бандит?

— Позвольте мне, господа? — откашлялся купец второй гильдии Иконников, монопольно занимавшийся поставкой в города тканей и прочих полотен: — Я неким образом заявил об участии в торгах и…

Речь купчика потонула в дружном оре всех, без исключения, собравшихся, причем сидящие слева и справа от него купцы Благодеев и Барышников, имея торговые претензии к удачливому соседу, с криками «Предатель!» и «Скопидом!», стали хватать Иконникова за грудки и, даже, за бороду.

— Хватит! — грохнул кулаком по столу военный комендант, отчего шум за столом тут-же затих: — Пусть любезный Макар Викентьевич расскажет, что он хотел, а побить его вы всегда успеете…

— Так вот, господа, я неким образом записался на торги…- купец испуганно косился на своих, более крупных телесно, соседей, а единственный крик с противоположного конца стола «Негодяй!», штабс-капитан удавил хмурым взглядом.

— Помилуйте, господа, у меня и денег то таких нет! — взмолился купец: — Я, единственно, хотел полюбопытствовать личностью дерзкого разбойника, больше ничего. Так вот, господа, заправляет там всем сын покойного князя Булатова — Олег, с ним какая-то степнячка, в ружьем подмышкой, и человек сорок солдат, с ружьями, револьверами и саблями, а у каждого на груди бляха металлическая, написано «Пристав суда». Меня в дом, как я назвался покупателем, пустили, по всему дому провели, только в подвал спускаться никто не хотел. Дали фонарь и говорят, мол, иди, мил человек, туда самостоятельно. А из подвала голос такой заунывный доносится, как неживой, который все время бормочет «Купите мой дом! Купите мой дом». Ну я заробел идти в темноту, распрощался с этими солдатами и сюда пришёл.