Теория заговора (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 15

— Здрасьте, — кивнула она. — Дома-то чего сидеть… Все здесь, а я что же…

— Мать твою видел сегодня, — кивнул я.

Она потупилась.

— Объяснил, что бояться ей нечего.

Галка кивнула и покраснела. И тут верхний свет погас.

— Друзья! — раздался из динамиков голос Каткова. — Начинаем нашу дискотеку. Сейчас прозвучит композиция «Миссисипи» в исполнении группы Пуссикэт.

— О! — воскликнул я. — Пуссикэт! Пошли, потанцуем, клёвая песня.

Правда клёвая, я сразу вспомнил, как мы под неё отжигали в своё время. На «танцпол» вышли первые девчата, самые смелые и горячие.

— Не, — помотала головой Галя. — Я не танцую.

— Не ври, я видел раньше.

— Это Любка попросила, её не приглашают, вот я и того. По-дружески.

— Ну, ладно, как хочешь. В общем, Галя, если будет кто приставать, ты не стесняйся, говори, поняла?

Несостоявшаяся жертва молча покивала, и я повернулся, чтобы идти к своим пацанам, которые стояли как раз напротив, но Галка взяла меня за локоть. Я удивлённо оглянулся.

— Это, Григорий… — смущённо произнесла она. — Спасибо… что вчера, ну, с шабашниками теми. И сегодня вон опять… Я… в общем, если хочешь…

Она встала на цыпочки, положила мне руки на плечи и дотянувшись губами до уха, прошептала:

— Если захочешь, приходи… мать не узнает, в общем… Камушек в окно кинь. Маленький только… У меня розовые занавески. Собаки нет.

Вот это поворот. Я внимательно посмотрел ей в глаза и пожал руку. Ей вообще-то ещё семнадцать только стукнуло, если я не путал.

— Галь, да ты с этим делом не спеши, у тебя всё впереди ещё. Главное, чтоб по любви, поняла?

— Так это… Я может, как раз…

— По любви, Галя. Это важно, запомни. И с шабашниками поосторожнее.

Интересно, в прошлой жизни ничего такого не было. Впрочем, и разговор с Гавриловной совсем иначе произошёл в тот раз. Любопытно, что влияло на ход событий, а что нет… А может, это давала сбой моя память и поэтому какие-то моменты не совпадали?

Я подошёл к Ромке. Честно говоря, всё было так реально, что думать, будто вокруг меня иллюзия и помутнение разума, совершенно не хотелось.

— Смотри, — пихнул меня локтем Ромка. — Как тебе вон та?

— В красном платье?

— Нет, рядом с ней, в джинсах.

— Ничо так, — одобрительно кивнул я. — О, да, прям красотка. Пластичная.

— Какая?

— Двигается красиво.

— Ага, и лицо ничего вроде.

— Ну, иди, чего стоишь-то?

— Ладно… пошёл тогда. А ты что, с Галкой что ли решил закрутить?

— Да ну тебя, Рома. Иди, подёргайся.

Он пошёл знакомиться, а я остался с парнями. Они никак не могли выбросить из головы потасовку с шабашниками и донимали меня вопросами. Обстановка становилась всё более свободной. Уже и некоторые парни начинали танцевать. Звучали Стиви Уандер, Абба и Бони-М. Душу мне рвали.

— Григорий…

Я обернулся. Ух ты… Даже и не узнал сначала. Блин…

— Людмила.

Передо мной стояла Люся. Но выглядела она сейчас совсем не так, как в сельсовете. Никакой косынки не было и в помине. Густые тяжёлые тёмные волосы, как у Мирей Матье — то ли Паж, то ли Сэссон. Надо же названия причёсок выплыли из памяти.

Помада, тушь… На ней было синее, с мелким орнаментом, платье на пуговицах, с глубоким вырезом, без воротника. Расклешённое книзу, оно закрывало колени, но оставляло достаточно простора, чтобы можно было вообразить, что под ним скрывается. Тем более, что бюстгальтера на Люсе точно не было, и тонкая ткань предательски свидетельствовала об имеющемся в обществе дефиците женского белья. Впрочем, вполне возможно, что так и было задумано.

На ножках у неё красовались туфельки на каблучке с открытой пяточкой. Вот по пятке и будем воображать, усмехнулся я про себя, как Дон Жуан, это его тема была.

Люся показалась мне немного скованной. Заметив, что я её разглядываю, она нахмурилась и поправила очки.

— Чудесно, — улыбнулся я.

— Что? — ещё сильней сдвинула она брови.

— Замечательное платье, — ответил я. — Просто отлично. Ты сейчас совсем по-другому выглядишь, не так, как утром.

Мне показалось, она покраснела. Впрочем, в зале было довольно темно, чтобы можно было утверждать.

— Сама сшила, — пожала она плечами и отвернулась, словно заинтересовалась происходящим в центре зала.

— Серьёзно? Сама? Потрясно!

— Почему? — чуть приподняла она брови. — Все так делают…

— Э-э-э… здорово получилось, я думал фирменное.

— Вещизмом не страдаем, — улыбнулась Люся и чуть повела бровью.

Я залюбовался. Сейчас она показалась мне красивой. Не яркой и вызывающей красотой, а неброской и естественной. Правильное лицо, светлая кожа, большие голубые глаза… В полутьме это было не видно, но утром я разглядел. Худая, но не тощая, как цыплёнок, а гибкая и женственная.

Точно, женственная. Она излучала что-то типа неосязаемого тепла, что ли… женского тепла… и вызывала в груди тонкие вибрации. Что-то такое тревожное и возбуждающее, заставляющее подбираться и глубже втягивать воздух. Короче, томление духа. Природа, понимаешь, химия. В моём теле вся химия давно уже определялась приёмом лекарственных препаратов, а тут вишь какое счастье, реактор омолодился и понеслось. Того и гляди взыграет кровушка молодая.

— Пойдём, — кивнул я и взял её за руку. — Знаешь, кто это?

— Нет, — мотнула она головой и по волосам пробежала красивая блестящая волна.

— Иглз, классная песня, «Отель Калифорния» называется.

— В последнее время только иностранные крутят, — пожала она плечами, но руку у меня не забрала.

На танцполе уже колыхались слипшиеся парочки. Мы прошли к ним, и я развернул Люсю к себе. Положил правую руку ей на спину, не слишком низко, но и не слишком высоко, чтобы постараться вызвать небольшое волнение.

— О чём поют? — спросила Люся.

— Поют? — переспросил я, прижимая её к себе.

Она не отстранилась, только хмыкнула, и моей щеки коснулось её дыхание, тёплое и мимолётное. А ещё я ощутил тонкий запах парфюма и её кожи. Я вдохнул ещё раз, как волк, втягивая воздух по чуть-чуть. М-м-м…

— Да, о чём эта песня? Как-то странно слушать и не знать, о чём там поётся.

— Поют… ну, о любви, о том, что девушка влюбляется в парня с первого взгляда, но стесняется ему сказать, и с ним такая же история происходит. Из-за стеснительности они расстаются и всю жизнь живут врозь, но продолжают любить друг друга. И вот, когда они становятся уже совсем старыми, приезжают в Калифорнию и случайно оказываются в одном отеле…

Она откинула голову и расхохоталась. Я тоже не выдержал и засмеялся.

— Врун! — весело сказала Люся мне на ухо и, сжав кулачок, чуть легонько стукнула по плечу. — Я ведь английский учу. Там вообще всё про другое.

Меня снова коснулось её дыхание и по спине пробежали мурашки. Такого уже тысячу лет не бывало. Я даже губу прикусил.

— Ну, да, ты права, — согласился я. — Я пошутил.

— Ладно, получилось смешно.

Потом были Марыля Родович с «Ярмаркой», Машина и, конечно, Пугачёва, а потом Баккара с песенкой всех времён и народов «Йес, сэр, ай кэн буги». В общем, бомба. Люся танцевала здорово. И я отжигал так, будто завтра умирать. Хотя, кто знает, может, действительно завтра. Я, конечно, танцор тот ещё, но изощрённая хореография и не требовалась, достаточно было время от времени попадать в ритм.

А потом поставили Санту Эсмеральду, «Дом восходящего солнца», с испанской гитарой, трубами, кастаньетами и сумасшедшим ритмом. Блин, старики бывают сентиментальны, даже такие железобетонные, как я. Сколько с этой песней всего связано было…

Инженер звукотехник врубил стробоскоп и всё запрыгало перед глазами. Мигалки, яркие вспышки, делающие движения отрывистыми… Опьянение молодостью. Остапа, как говорится, понесло, и я изобразил лунную походку Майкла Джексона. Я это дело в качестве упражнения практиковал, потому что мне оно очень хорошо помогало тренировать чувство равновесия и умение управлять центром тяжести, ну и действовать, чтоб противник не заметил подготовки к броску. Причём, серьёзный противник, не шабашник какой-нибудь.