Аландский крест (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 55

— То есть ты хочешь сказать, что сделка будет сорвана?

— Я хоть и не монах Авель, и уж тем паче не Нострадамус, но ставлю целковый против сотенного билета, что так и будет. В столь нервной обстановке Мадрид не рискнет послать войска на Балтику или в Крым. Переговоры о «продаже» армии наверняка будут прекращены.

— Что ж. Бог шельму метит… А что в Швейцарии, все по плану?

— Так точно, ваше высочество. Скандал разразился преизряднейший. Мы подбросили идею принятия закона о запрете наемничества в альпийской республике, дорожащей своим нейтралитетом. К слову, допускаю, что вести из Женевы и Берна могли спровоцировать раскрытие тайны переговоров и в Испании…

— Славно. Теперь бы еще дожать сардинцев и можно с чистой совестью ехать в Германию.

— Константин Николаевич, от графа Кавура пришло письмо, в котором он просит о срочной встрече, — снова подал голос Юшков.

— Что же ты молчал?

— Не успел доложить, принесли только что.

— Очень хорошо. Где и когда?

— Сегодня вечером в Павии, у границы с Пьемонтом.

— Передай, что я согласен.

— Простите, ваше императорское высочество, но я против.

— Что⁈

— Не против встречи, как таковой, — поспешил поправиться обескураженный адъютант. — Просто уж больно глухое место предложено для рандеву. Невольно задумаешься, не засада ли?

— Ты думаешь?

— Черт его знает, Константин Николаевич, а только обжегшись на молоке, дуют на воду! Поляков в Европе везде хватает, и Пьемонт тут нисколько не исключение. Да и среди самих итальянцев анархистов паче всякой меры! Гарибальдийцы опять же…

— Что ж, с одной стороны, резонно. С другой, никто не заставляет меня отправляться на встречу в одиночку. Скажи Воробьеву, пусть собирается.

Несмотря на опасения Федора и принятые меры безопасности, а может и благодаря им, встреча с сардинским премьером прошла без происшествий. Устроили ее в пустовавшем из-за зимы постоялом дворе. Мои люди прибыли туда первыми и все внимательно осмотрели. Обрадованный необычайным наплывом посетителей хозяин из кожи лез вон, чтобы нам угодить.

Вскоре появился и Кавур. Одетый в теплый дорожный сюртук на вате он больше походил на обычного коммерсанта или средней руки чиновника и с изумлением таращился на тельняшки моих телохранителей. Погода по итальянским меркам была довольно холодная, поэтому синьор Камилло не стал отказываться от предложенного ему глинтвейна и, обхватив глиняную кружку обеими ладонями, отхлебывал его мелкими глотками.

— Я очень благодарен вашему высочеству, что вы откликнулись на мою просьбу о встрече.

— Не стоит, граф. У нас ведь остались незаконченные дела?

— Да-да, конечно. Знаете, после нашей предыдущей беседы я никак не мог уснуть, всю ночь думал над вашими словами. Замечу, вы обладаете поистине магнетическими способностями и умеете быть чрезвычайно убедительным, ваше высочество.

— И, тем не менее, вы мне откажете, — хмыкнул я, сразу же сообразив, куда тот клонит.

— К несчастью, мой добрый принц, обстоятельства сильнее меня! — почти жалобно отозвался Кавур. — Всесторонне рассмотрев вопрос, я вынужден все же отклонить ваше предложение. Поймите меня правильно. Все, что вы сказали, я готов поддержать всей душой, но мы слабы, а Франция — великая держава и это наш ближайший сосед. Если я откажусь от сделки, меня не поймут. И последствия могут быть самыми сокрушительными.

— Понимаю вас. Я вам уже все сказал прежде и повторяться не стану. Выбор за вами, граф. Могу лишь заметить, что я и не призывал вас отказаться от союза с нашими врагами. Помилуйте, зачем это? Подписали соглашение и прекрасно. Воюйте с нами сколько вам угодно… на бумаге…

— Но вы недвусмысленно обозначили, что…

— Верно. Если вы будете торопиться и пошлете войска, они не вернутся. Мое слово твердо. А без лучших полков ваши шансы противостоять Австрии становятся фикцией… Но есть решение. Вы затянете подписание военной конвенции, постараетесь выторговать лучшие условия, добьетесь больших ограничений на использование ваших солдат, потребуете в разы больше денег и не потом, а прямо сейчас. Понимаете? В какой-то момент британцы могут попросту счесть сделку слишком невыгодной. А вы добьетесь своей неуступчивой и твердой позицией на переговорах большего уважения с их стороны. Ну и в итоге, никуда не спеша, соберете тысяч десять далеко не отборных войск и отправите на смерть. Можете дать секретную директиву командующему, чтобы он не слишком геройствовал и при случае отступал или сдавался, если его окружат… А там, как Господь распорядится…

— Это я, пожалуй, могу устроить, — после долгого молчания и раздумий ответил Кавур. — После ваших побед я и сам не горю желанием рисковать нашими солдатами. Но нам до крайности нужна поддержка Франции…

— Вы хотите усидеть на двух стульях, граф. Это сложная политическая эквилибристика. Поверьте, очень скоро все эти ухищрения окажутся излишними. Но не буду настаивать на большем, мне и этого достаточно. Скоро я уезжаю. Следующая наша встреча всего скорее произойдет во время больших мирных переговоров этой осенью.

— Вы так уверены в своей победе?

— Война слишком дорого всем обходится. Союзники уже потеряли десятки тысяч солдат и новых им взять неоткуда. По крайней мере, англичанам. Французам в этом смысле проще, но мне почему-то кажется, что Наполеону III уже надоело таскать каштаны из огня для островитян. Так что еще одна кампания — это максимум, о котором они могут договориться.

— Вы считаете, что она также будет неудачной? Для союзников, конечно…

— Судите сами, дорогой граф. Повторить высадку в Крыму наши противники вряд ли решатся. Прежняя неудача со всей ясностью показала риски подобного предприятия, не говоря уж о том, что на этот раз мы подготовились гораздо лучше. Про Кавказ и говорить нечего. В эти дикие места они не сунутся! Австрия и Пруссия на союз с ним не пойдут и войска через свою территорию не пропустят. Остается Балтика, где их ждёт двести тысяч отборных солдат, а на море мины и многочисленные канонерки, уже имеющие более чем успешный опыт борьбы с Роял Неви и французами. Добавьте к этому короткое лето и неотвратимо следующую за ним суровую зиму и задайте себе вопрос, есть ли хоть один шанс на успех у наших противников?

— Трудно не согласиться с вашими аргументами…

— А теперь посмотрите на моих матросов. Вы прибыли, кутаясь в теплое пальто, а они встретили вас в одних блузах. Для нашего народа суровая погода привычна. Они могут обходиться без крыши над головой и без тепла, довольствуясь при этом самой грубой и скудной пищей. Враги хотят разорить наши города? Мы сами разорим их и будем продолжать сражаться, как это было сорок два года назад!

— Скифы, — потрясенно пробормотал итальянец.

— Да, скифы. Азиаты. Варвары. И горе тем, кто посмеет сунуться в наше логово! Так что, любезный граф, прежде чем принять окончательное решение, рекомендую еще раз тщательно взвесить все риски и все же не втягивать свою страну в авантюру на востоке.

— Мы уже с вами все обсудили. И пришли к соглашению, — твердо ответил сардинский министр.

— Что ж, тогда не смею вас больше задерживать, граф. Хотя…

— Что?

— Отчего вы выбрали для нашей встречи такое место?

— Видите ли… до меня дошли слухи, что прибывшие недавно в Турин поляки ищут встречи с нашими местными… как бы это сказать поделикатнее…

— Бандитами-карбонариями? [3]

— Некоторые зовут их анархистами, другие патриотами, но ваше определение, пожалуй, наиболее точное. Внезапный отъезд вашего высочества в Милан несколько спутал им карты, но я все же не рекомендую вам возвращаться. Еще раз прошу меня извинить.

— Я вас понял, мой друг. Arrivederci

[1] «Сила судьбы» — опера Джузеппе Верди написана по заказу Большого Каменного театра Санкт-Петербурга, где впервые поставлена 10 ноября 1862 (единственная опера Верди, написанная специально для российского театра). В скором времени опера была также поставлена в Риме, Мадриде, Нью-Йорке, Вене, Буэнос-Айресе и Лондоне.