Аландский крест (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 15

— Все дело в том, что Наполеон III еще не потерял надежду привлечь в нашу коалицию Франца-Иосифа. Согласитесь, трудно договариваться, обещая одному потенциальному союзнику часть территории другого.

— Можно подумать, что кто-то собирается эти обещания выполнять! — фыркнула Виктория. — Свяжитесь с Кавуром и пообещайте ему нашу поддержку… или даже кредит.

— На льготных условиях?

— Зачем? — искренне удивилась королева. — Хотя, пообещать можете все, что угодно. Главное, составьте мне коалицию, которая будет воевать с Россией!

Договорив это, Виктория снова поднялась, но на этот раз не импульсивно, а спокойно и даже можно сказать величественно, показывая всем своим видом, что аудиенция окончена.

— Будет исполнено, ваше величество, — поклонился премьер и поспешил покинуть ее покои, продолжая размышлять при этом о превратностях судьбы. В свое время, тогда еще совсем молодой наследник русского престола цесаревич Александр был представлен юной королеве в качестве возможного жениха и, даже, кажется, ей понравился. Но потом между ними что-то произошло, и с тех пор Виктория просто ненавидела будущего царя, а вместе с ним и всех его подданных.

«А ведь Александр уже тогда был весьма импозантным мужчиной и славился своей любвеобильностью! — мелькнуло в его голове. — Неужели…?»

Лорд Генри тут же поспешил отбросить крамольную мысль в сторону. Его мозг лихорадочно искал решение поставленной королевой задачи. Вспомнились директивы, составленные для Тихоокеанской эскадры, командовать которой в ноябре был назначен контр-адмирал Брюс. Произошло это после того, как адмирал Прайс застрелился, словно предчувствуя позор поражения, которое нанесут девятьсот жителей Петропавловска-Камчатского двум с половиной тысячам британских морских пехотинцев.

Тогда же Адмиралтейство приказало новому начальнику эскадры полностью отказаться от десантов и сосредоточиться на действиях флота. Срочно требовалось устранить пробившиеся в Восточный океан русские корветы, которые принялись решительно действовать на основных морских путях, безжалостно топя и захватывая транспорты, идущие под флагами союзных держав.

'А ведь это выход! Мы продолжим войну на море! Уничтожим русские корветы, разобьем их эскадру на Балтике, выбьем с Аланд и разнесем в клочья их крепости — Свеаборг, Кронштадт, Выборг и что там есть еще! Отправим все силы. Новейшие канонерки, паровые корабли, запросим у французов ускорить достройку бронированных батарей. Уверен, русским нечем будет ответить. Мы сломим их упрямство и докажем, кто истинный хозяин океанов! К черту сушу. Пусть Наполеон III и дальше лелеет свои бесплодные мечты о победе над русской армией. Мы же бросим все силы на Балтику. А в Черное море отправим эскадру для прикрытия проливов. И не более.

Новое возвращение в Севастополь вышло ничуть не менее триумфальным, чем после второго Синопа. Батареи и корабли встречали нас салютом, на толком еще не починенных церквях звонили колокола, а на пристани толпилась желающая выразить свой восторг публика!

Город стремительно оживал после нескольких месяцев осады и ежедневных разрушительных обстрелов. По улицам то и дело сновали ломовые телеги со строительными материалами. Вокруг поврежденных домов суетились мастеровые, среди которых неожиданно оказалось немало пленных. Что еще более интересно, местные, среди которых многие потеряли своих родных, относились к ним без враждебности.

Не менее активно шли дела с ремонтом поврежденных кораблей. Если все пойдет так и дальше, к весне вернутся в строй не только наши 120-пушечники, но и захваченные в Балаклаве пароходы. Более того, есть неплохие шансы поднять затонувшие возле наших берегов суда, включая лежащий возле входа в Севастопольскую бухту «Агамемнон» и покоящийся у Евпатории «Декарт». Причем, второй мы возможно даже починим.

Что же касается флагмана адмирала Лайонса, то с него, как я уже говорил, возможно будет поднять только некоторые дельные вещи, механизмы и, скорее всего, артиллерию. Причем трофейных пушек у нас теперь так много, включая и новейшие образцы, что есть возможность кардинально усилить оборону всего полуострова, не говоря уж о прилегающей к крепости территории.

Таким образом, шансы противника на новую успешную высадку и осаду выглядят даже не бледно, а скорее призрачно. Что, впрочем, никак не отменяет необходимости нашей подготовки. Как говорили древние — «кто предупрежден, тот вооружен». А если наученный горьким опытом противник и не рискнет больше высаживать десант, Крымская армия будет готова нанести ответный визит.

Во всяком случае, такие планы в предстоящей кампании 1855 года у нас имеются. Для чего войска спешно обучаются новой тактике и даже получают более современное вооружение. По большей части, пока, конечно, трофейное, но начались и поставки с Тульского завода. Так что есть надежда к весне подготовить в каждом батальоне Крымской армии по одной стрелковой роте. Это уже будет совсем другое дело. Не малочисленные команды застрельщиков, а полноценная первая линия, умеющая метко поражать противника на дистанции от пятисот шагов и дальше.

Причем изменения в лучшую сторону идут не только у нас. В столице месяц назад сам Николай I повелел сформировать Стрелковый полк императорской фамилии из крестьян императорских уделов Новгородской, Архангельской и Вологодской губерний. Что само по себе не может не радовать.

Не обошлось, впрочем, и без капли дегтя. Давать деньги на закупку дорогих «шарпсов» министр финансов действительный тайный советник Брок отказался наотрез. Причем, его я еще понять могу. В последнее время Петр Федорович вертится как уж на сковородке, изыскивая всеми возможными способами деньги на финансирование армии.

А вот военного министра князя Долгорукова понять я категорически отказываюсь. Этот сановный то ли дурак, то ли изменник (неизвестно еще, что хуже) во всеуслышание заявил, что скорострельные казнозарядные ружья не только дороги, но и слишком сложны, а потому простому и массе своей необразованному русскому солдату не подходят! Им бы чего попроще, вроде дубины. И для казны, опять же, облегчение…

Узнав об этом, я решил, что при первой же личной встрече с этим «деятелем» в лицо и при свидетелях заявлю ему о «неполном служебном соответствии!» Аристократы сейчас люди щепетильные, и один из нас после этого просто вынужден будет подать в отставку! Я герой, меня не выгонят…

Хотя, если честно, в последнем я не совсем уверен. Если весть о Втором Синопском сражении в Петербурге приняли с восторгом, то после высадки в Трапезунде и Батуме молчат как рыбы. То ли обдумывают мирные предложения Абдул-Меджида, то ли планируют, как меня ловчее придушить за самовольство…

А пока я оглядываю взором своих сподвижников. Пожалуй, уже имею право так говорить. По правую руку от меня исполнивший, наконец, свою мечту и вставший во главе флота Корнилов. Рядом с ним остальные черноморцы. Истомин, Новосильский, Панфилов, Бутаков…

По левую балтийцы и прежде всего мрачный как сыч Лихачев. Несмотря на обрушившийся на него дождь из наград и высочайших благоволений Иван Федорович немного грустит. Боится, что получит пехотный чин с приставкой — «по адмиралтейству» и навсегда останется в морской пехоте. Ничего, будет и на твоей улице праздник. Помяни мое слово, поднимешься еще на мостик новейшего корабля, может быть, даже броненосца!

— Господа, — начинаю я с шутки, чтобы разрядить обстановку. — Волей Всевышнего или его попущением, тут уж как кому угодно, нам удалось совершить невозможное. Враг разбит, наш флот не только цел, но и увеличил свои возможности. Однако, как говорят у нас в народе — на Бога надейся, а сам не плошай. Так что, полагаю, далее нам придется опираться лишь на свои силы. Война еще не окончена и весьма вероятно, что весной неприятель вновь заявится к берегам Крыма, чтобы еще раз проверить нас на прочность и окончательно убедиться, что наши победы неслучайны и не являются слепой игрой фортуны. И тогда наши коммуникации, а также порты по всему побережью Черного моря неизбежно окажутся под угрозой.