Шпионаж и любовь - Малли Клэр - Страница 47

Несмотря на комендантский час, встречавшая его французская команда решила немедленно ехать в Париж. В качестве «меры безопасности» они выбросили револьвер Фрэнсиса и документы из окна машины в реку. Фрэнсис не мог не понимать, что все это «немного рискованно», но его опасения вскоре развеяло распитие «рома с Марсаком» [8]. Следующий день он провел, разглядывая книжные магазины Парижа и привыкая к присутствию немецких офицеров, прогуливающихся по тротуарам. «Париж серый и мрачный, – сообщал он, – словно черно-белая фотография» [9]. Столкнувшись со случайным досмотром на станции метро, он вернулся на конспиративную квартиру, чтобы дождаться Марсака. Но Марсак не пришел. Он также не явился на заранее назначенную встречу в кафе днем позже. После одинокой трапезы и нескольких чашек желудевого кофе Фрэнсис забрал чемодан на квартире и решительно направился на Лионский вокзал. Он еще не знал, что Марсак был арестован утром, сразу после прибытия Фрэнсиса, и сам он уже был в розыске.

Ситуация не улучшилась, когда он прибыл в красивую деревню на берегу озера Сен-Жорио на юго-западе Франции, где был штаб у Питера Черчилля. Там Фрэнсис встретил «множество очень хороших, очень смелых молодых людей… одетых, как молодые участники Сопротивления», они привели его в здание, которое, по его впечатлению, можно было назвать «Клубом Сопротивления» [10]. Услышав, что новый британский агент критикует безопасность организации, один из молодых французских лидеров «воспылал огнем и угрожал всех перестрелять» [11]. В разгар последующей сцены пришло сообщение от Марсака, написанное в парижской тюремной камере: он рекомендовал разочарованного немца, «полковника Анри», желавшего отправиться в Лондон для переговоров. Фрэнсису это показалось явным безумием: один из первых принципов обучения УСО состоял в том, что вражеские агенты или информаторы, проявляющие инициативу и пытающиеся завоевать ваше доверие, должны быть немедленно убиты [12]. Однако Фрэнсис не мог отговорить Одетту Сансом от того, что он называл «невозможной фантазией». Он покинул компанию тем же вечером, чтобы создавать организацию заново, дальше к югу [13].

Инстинкт и обучение не подвели Фрэнсиса. Загадочным «полковником Анри» был сержант Гуго Бляйхер из парижского отделения Абвера, германской армейской разведки. В тот же день, когда Питер Черчилль вернулся в Сен-Жорио, Бляйхер арестовал его и Сансом. Записная книжка Черчилля с некоторыми контактами также оказалась у немцев, и структура его организации была эффективно разрушена. Хотя и Черчилль, и Сансом пережили войну, и Одетта даже перед лицом ужасных пыток ничего не сказала, несколько других участников Сопротивления погибли в ходе этой операции, которая для Бляйхера была второй успешной акцией такого рода. Только ненавидимый Кристиной Бен Коуберн сумел ранее уйти от Бляйхера; позже он уверял, что сразу понял – тот не может быть полковником, поскольку «носит очень дешевые туфли» [14].

На тот момент во Франции действовало более дюжины ячеек УСО, каждая из которых включала трех непременных участников: лидера, радиста и курьера, обычно прошедших британскую подготовку. Фрэнсису поручили возглавить сеть «Погонщик ослов», базировавшуюся в верхней части долины Роны, но, не желая полагаться на кого-либо из организации «Вал», он решил сформировать собственную новую группу. В надежде, что она станет успешнее «Погонщика ослов», ей присвоили кодовое название «Жокей».

Единственным контактом с «Погонщиком ослов», который использовал Фрэнсис, был Огюст Дешам, более известный под кодовым именем «Альбер». Альбер был принципиальным противником нацизма, он сам и его семья с самого начала стали участниками Сопротивления. Блестящий радист, он прошел обучение в Лондоне, но везде свободно проходил за французского крестьянина. Его рация, восемь дюймов шириной и три в высоту, с наушниками и антенной, была спрятана в искусственно состаренном чемоданчике, а наборный диск и штекеры крепились изнутри к верхней крышке. Когда приближалось заранее установленное время передачи, Альбер открывал чемоданчик, устанавливал антенну на потолке с заземлением, а шнур питания подключал к розетке, если не было батареи. Затем, приготовив бумагу и карандаши, он выстукивал сообщение, вертел диск набора, пока не принимал входящий сигнал из Лондона или Алжира. Захватив несколько раций и операторов, немцы точно поняли, как работает система. Как только они ловили сигнал, немедленно высылали машины, оснащенные оборудованием для поиска источника радиосигнала. Всякий раз, приступая к передаче, Альбер понимал, что немцы «следуют за ним, как собаки-ищейки» [15]. Это означало, что он постоянно находился в движении, и не раз Фрэнсис приезжал и уже не заставал друга на месте, поскольку тот счел небезопасным ждать его. За пятнадцать месяцев Альбер отправлял в Лондон более 400 сообщений, согласно данным Секции Ф. Его так никогда и не поймали[85].

Действуя совместно, Фрэнсис и Альбер начали подбирать потенциальных диверсантов через масонские ложи, чья скрытная практика оказалась чрезвычайно полезной во время оккупации; также они привлекали и другие группы, вынужденные уйти в подполье, включая коммунистическую партию и профсоюзы. Некоторое время все агенты организации «Жокей» для прикрытия работали в мелком бизнесе: шили шапки из меха кролика. Затем Фрэнсис завербовал Пьера Агапова, молодого французского радиоинженера, который стал его заместителем наряду с лидером местного Сопротивления, торговцем кукурузой по имени Раймон Дожа. Вскоре у Фрэнсиса было уже несколько сотен человек, и он отвечал за территорию, превышавшую размерами Уэльс; она простиралась от Лиона до швейцарской границы, затем до Средиземного моря и Марселя.

Зная судьбу организации «Вал», Фрэнсис был одержим безопасностью. Он от всех скрывал свою истинную личность, никогда не спал в одном месте более трех ночей подряд. Его организация состояла из автономных ячеек, каждая из них действовала независимо, и хотя он знал, как связаться со всеми их лидерами, никто не знал, как связаться с ним. Телефон был запрещен. Запись информации была запрещена. И, однажды вступив в организацию, никто не мог уйти из нее; в случае инцидента, который Фрэнсис уклончиво назвал «плохой дисциплиной», нарушителя полагалось застрелить [16].

К концу мая 1943 года Фрэнсис подготовил первую из своих зон высадки и начал получать оружие и снаряжение. Обучение началось в домах участников организации, но затем переместилось в горы, где можно было использовать взрывчатку, противотанковые мины и базуки, не привлекая нежелательного внимания. Фрэнсис обладал мужеством и решительностью, у него были люди и боеприпасы, четкая миссия и растущий опыт. За его голову была назначена цена, а после ареста Агапова его фотография появилась в файлах гестапо. Единственное, чего у него не было и в чем он отчаянно нуждался, это хорошо подготовленная женщина-курьер, способная доставлять сообщения и материалы его различным группам, поддерживать связь с партизанами-«макй» – бойцами Сопротивления, которые покинули дома и сформировали постоянные базы в горах (их название «маки» означало «заросли, кустарник», где они прятались).

В июне прибыла курьер Фрэнсиса. Сесили Лефор была англичанкой, которая вышла замуж за богатого французского врача и жила то в Париже, то в рыбацкой деревне в Бретани. Когда Франция была оккупирована, Сесили отправилась в Лондон, присоединилась к женскому вспомогательному корпусу и передала свою бретонскую виллу с уединенным частным пляжем в распоряжение УСО[86]. Затем она вызвалась вернуться во Францию для участия в специальных операциях. Ее доставил «лизандер», пилот которого – без особой пользы – отметил, что на тот момент у нее был скверный акцент, и выглядела она «как жена викария» [17]. Сесили не обладала хладнокровием в критических ситуациях. Фрэнсис уважал ее, и она помогала, но ему было ясно, что она «с ужасом ждала следующего дня» и была постоянно готова к провалу [18].