Герой (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 21

— Да куда там, — отмахнулся солдат. — Я на посту. А вот вам бы лучше покемарить, покамест возможность имеется. Когда француз попрет, нам ой как драгуны пригодятся.

— И не страшно тебе указывать графу, что ему делать? — вскинув бровь, я окинул солдата взглядом.

На вид ему было уже хорошо за пятьдесят. Тронутые сединой волосы трепал ветер, не забывая и про залихвацкие густые усы, и про пышные бакенбарды. Внимательный и колючий взгляд светлых глаз выдавал богатый жизненный опыт. Испещренное шрамами и морщинами лицо больше напоминало лист вытертой стали, на которой свой след оставило множество минувших битв. Подлатанный и порядком изношенный мундир подтверждал, что вместе со своим владельцем не раз и не два испытывал на себе все тяготы солдатской жизни.

— Чего мне бояться-то? — безразлично пожал плечами боец. — Чай одно дело делаем, да и совет я от чистого сердца даю. А боятся пусть мусье лягушатники, ведь не в свое болото сунулись, а на нашу Родину. В скорости вы станете их на своем черном драгуне громить, а мы с братцами подсобим, чем сможем.

— Уверен в победе?

— А как же иначе-то? — немного смутившись, солдат вдруг протянул мне кривую самокрутку. — Будете?

— Не откажусь, — я взял сигарету и прикурил от солдатской спички. Не курил я давно, бросил еще в молодости, но сейчас отчего-то захотелось. — Благодарю.

— Рад стараться! — хмурое лицо солдата озарила добродушная улыбка. — Не каждый день графы моими цыбарками не брезгуют.

Я усмехнулся, сделал затяжку и едва не закашлялся:

— Крепкие…

— А коли не крепкие, то зачем смолить? — хмыкнул солдат, а потом вдруг спросил. — А чего вы, Ваша светлость, в победе сомневаетесь?

Я не стал говорить мужчине, что французов-то мы точно одолеем, проверено историей, но вот сладим ли с Великим Полозом? Вопрос.

Солдат же растолковал мое молчание по-своему.

— Не переживайте, Ваша светлость, — доверительно произнес он. — Вы молодой совсем, а я вот уже навоевался на две жизни вперед. Послушаете совет от старика?

— Почему нет? Давай.

— Дело все в том, что не нужно думать — победим, али нет. Нужно свое дело делать. Пусть мы с вами роду разного, но оба солдаты. Оба клялись Родину защищать. Дык и давайте защищать, а там уже будь, что будет. Главное — свой долг Отчизне отдать, а там и помирать не страшно.

Мужчина замолчал, многозначительно посмотрел на небо и снова закурил. Повисшая тишина, нарушаемая воем ветра и шумом дождя продлилась довольно долго, прежде чем я не нарушил ее.

— Как звать-то тебя, отец?

Солдат мигом подобрался, встал и выпятил грудь:

— Афанасии Андреев, — отрапортовал он. — Артиллерист первой западной армии.

— Хороший ты мужик, Афанасий, — просто сказал я и похлопал солдата по плечу. — Правильный.

— Рад стараться! — еще сильнее смутившись, мужчина немного растерялся.

Я оставил его курить в одиночестве и пошел к шатру управителей. Небо уже начинало потихоньку светлеть, так что лагерь армии Российской империи наполнялся новыми звуками и шумом.

У входа в шатер меня встретил адъютант Кутузова Алексей Кожухов. Выглядел он опрятно и аккуратно, словно собирался не на войну, а на парад. Вероятно, к такому его обязывала должность.

— Доброе утро, граф, — вытянулся Кожухов. — Светлейший князь желает видеть вас.

— Доброе, — эхом отозвался я. — Конечно, веди.

Мы прошли через лагерь и вошли в шатер полководца. Кутузов, усталый и немного осунувшийся, низко склонился над картами. В этот раз он был в одиночестве и сразу заметил, что я вошел.

— Михаил, — кивнул Кутузов.

— Князь, — я склонил голову в приветствии. Конечно, полководца следовало приветствовать иначе, но формально я не являлся военнослужащим, поэтому решил ограничиться более гражданским приветствием.

— Ты хотел поговорить со мной. — Сразу же напомнил Кутузов. — Начинай.

— После этого боя мы должны отступить к Москве, — я тоже решил не тянуть время и перешел сразу к сути.

— И почему же? — полководец тяжело поглядел на меня.

— Полозы, — просто ответил я. — Надеюсь, вы смогли убедиться, что они с французами действуют заодно.

— Но не все французы об этом знают, — князь нахмурился. — Часть взятых нами в плен оказались извергами, часть копиями, но попадались и люди. Появление полозов обескуражило их не меньше нашего.

— Люди в рядах армии французов — лишь дело времени. Вскоре их всех заменят. Оставят разве что управителей драгунов, если твари, конечно, еще не придумали, как создавать наши копии.

— Я пришел к такому же выводу, — кивнул Кутузов. — Но все еще не понимаю, почему нас следует отступать в Москву. Это наш последний оплот. Хотя есть у меня одна идея… — полководец осекся, испытывающе посмотрел на меня, но потом тряхнул головой и спросил. — Почему следует отступить?

— Не могу сказать.

— Что⁈ — тяжелый кулак Кутузова опустился на стол с такой силой и грохотом, что в шатер даже заглянул встревоженный Кожухов, но полководец резким жестом отослал того прочь. — Как вас понимать, граф? — единственный уцелевший глаз князя впился в меня.

— Я прошу вас довериться мне, Михаил Илларионович, — в сердцах выпалил я. — Поверьте, от вашего решения…

— Моего? — полководец вскинул бровь. — Наш Император поручил мне отбросить французов, а не отступать.

— С государем должен поговорить Нечаев…

— И что же вы вдвоем задумали? — Кутузов устало и тяжело вздохнул.

— Не могу сказать, — вновь покачал головой я. — Шпионы полозов могут быть где угодно. При всем моем безграничном к вам уважении, мне не положено разглашать детали.

— Ну, если мне нельзя ничего знать…

На миг мне показалось, что Кутузов откажет и выставит меня взашей в приступе гнева. Но он неожиданно смягчился.

— Коли Петр уговорит Императора, то я сделаю то, что должно. Но поклянись мне, Михаил, что задуманное вами спасет людей, а не сгубит их.

— Клянусь. — С готовностью отозвался я.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнув, Кутузов подозвал меня к столу. — А теперь смотри, — он показал мне карту, где схематично были изображены предполагаемые порядки неприятеля и позиции нашей армии. — Здесь, — палец полководца указал на синюю ленту реки. — Переправа через реку Колоча. Когда неприятель употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытое войско во фланг и тыл. Кавалерия Уварова и казаки Платова знают, что делать. Вы же должны поддержать их прорыв, если появятся полозы.

— А если не появятся?

— Значит, вместе с другими драгунами станете держать оборону у батареи Раевского, — Кутузов указал в центр наших позиций. — Она стоит на высоком кургане и, вероятно, станет основной целью неприятеля. Скорее всего, французские драгуны станут прорываться именно сюда.

Я кивнул. В боях за Шевардинский редут управители врага несколько раз били по простым солдатам, так что ни о каком благородстве больше не шло и речи.

— Наших драгунов я разделил на две части, — продолжил Кутузов. — Первой и большей правит, как и прежде, герцог Михаил Вюртембергский. Вам же вверяю третье звено. Изначально слушайте приказы герцога, но кроме них у вас будет и мой личный — поддержка кавалерии и казаков.

— Но я же не солдат…

— Уже солдат. — Не дал мне договорить Кутузов. — Командир третьего звена пал смертью храбрых на поле боя. Вы займете его место. Мой адъютант отведет вас к бойцам.

— Я не подведу. — Я вытянулся по стойке смирно ощущая одновременно и прилив гордости, и груз ответственности.

— Знаю, — кивнул Кутузов.

На этом мы и распрощались.

Кожухов встретил меня у выхода из шатра и, поздравив с повышением, повел к стоянке драгунов. Прикомандированные к армии порченые спешно привели в порядок Чернобога. Рядом с вороненым доспехом замер еще десяток императорских драгунов. Неподалеку выстроились их управители. На меня они смотрели доброжелательно, так как нам уже приходилось сражаться вместе, и я заслужил их благосклонность в бою.