Энн в Грингейбле - Монтгомери Люси Мод - Страница 23

Глава шестнадцатая

КАТАСТРОФИЧЕСКОЕ ЧАЕПИТИЕ

В октябре березы в лощине возле Грингейбла надели свой золотистый наряд, клены поражали багряно-алыми тонами, дикие вишни вдоль Тропы Мечтаний вспыхнули пурпурным цветом с легким бронзовым оттенком, а скошенные поля все еще золотились в лучах неяркого солнца.

Это буйство красок приводило Энн в восхищение.

— Ой, Марилла! — воскликнула она как-то в воскресенье, входя в дом с охапкой роскошных веток. — Как я рада, что живу в мире, где бывает октябрь. Как было бы ужасно, если бы мы из сентября сразу попадали в ноябрь! Посмотри на кленовые листья. У тебя сердце не замирает от восторга? Я хочу украсить этими ветками свою комнату.

— Они быстро опадут и замусорят пол, — заметила Марилла, которой всегда не хватало воображения. — Ты и так загромоздила комнату всяким мусором, Энн. В спальне положено спать.

— Нет, Марилла, и мечтать тоже. А мечтать гораздо легче в комнате, где много красивого. Я поставлю эти ветки на стол в старой голубой вазе.

— Только не засыпь листьями всю лестницу. Я сегодня поеду в Кармоди и вернусь лишь к вечеру. Тебе надо будет приготовить ужин для Мэтью и Джерри. И можешь — ох, не знаю, стоит ли тебе это разрешать, как бы ты все не перепутала! — пригласить Диану в гости и напоить ее чаем.

— Ой, Марилла! — Энн в восторге всплеснула руками. — Как ты замечательно придумала! Нет, у тебя все-таки есть воображение, а то как бы ты догадалась, что я мечтаю пригласить Диану на чай? Я буду хозяйкой, а она гостьей, совсем по-взрослому. Не бойся, я ничего не забуду. Марилла, а можно я достану сервиз с розочками?

— Еще чего выдумала! С розочками! Ты же знаешь, что я ставлю его на стол только когда приходит священник или дамы из общества. Нет уж, обойдешься коричневыми чашками. Открой баночку с вишневым вареньем. Пора его пустить в дело — а то как бы не засахарилось. Нарежь фруктового торта, положи в вазочку печенье и хворост.

— Ой, я так и представляю: сижу во главе стола и разливаю чай. — Энн мечтательно закатила глаза. — И спрашиваю Диану, положить ли ей в чашку сахару. Я знаю, что она пьет чай без сахара, но обязательно спрошу, словно она незнакомая гостья. И я буду ее уговаривать съесть еще кусочек торта и взять еще варенья. Ой, Марилла, даже думать об этом невыразимо приятно!

— Да, Энн, там еще осталось полбутылки малинового морсу. Она стоит на второй полке в кладовой. Можете с Дианой выпить его и закусить печеньем, пока будете дожидаться Мэтью. Он собирается возить картошку и, наверное, рано не придет.

Энн помчалась по тропинке мимо Дриадиного ключа и дальше к саду Барри — приглашать Диану на чай. Не успела Марилла уехать в Кармоди, как Диана уже пришла в гости. На ней было нарядное платье, и вместо того чтобы по обыкновению вбежать в кухню не постучав, она подошла к парадной двери и чинно стукнула молоточком. Энн, тоже одетая в свое лучшее платье, так же чинно отворила ей дверь, и девочки с серьезным видом пожали друг другу руки, словно знакомились впервые. Энн проводила Диану к себе наверх, где та сняла шляпку, и затем они спустились в гостиную, сели на стулья, сдвинув колени, и завели чинную беседу.

— Как поживает ваша мама? — осведомилась Энн, словно она не видела, как миссис Барри в полном здравии и прекрасном настроении собирает в саду яблоки.

— Спасибо, она здорова. А мистер Кутберт, наверное, возит картошку? — спросила Диана, которую Мэтью подвез утром в своей повозке до дома Хармона Эндрюса.

— Да. В этом году у нас выдался прекрасный урожаи картошки. Надеюсь, и ваш отец накопал много картошки?

— Да, спасибо, урожай отличный. А яблоки вы уже все собрали?

Энн, тут же позабыв про чинную беседу, вскочила со стула.

— Пойдем в сад, Диана, и нарвем сладких краснушек. Марилла разрешила нам сорвать все, что осталось на яблоне. Марилла очень щедрая. Она позволила взять к чаю вишневого варенья и фруктовый торт. Но гостям ведь не положено говорить, чем их будут угощать, поэтому я не скажу тебе, что еще мы будем пить. Только это начинается с буквы «м», и цвет у него красный.

В залитом солнцем саду, где ветви яблонь клонились к земле под тяжестью плодов, было так хорошо, что девочки просидели там часа два, лакомясь яблоками и болтая без передышки. Диана рассказала Энн про дела в школе. Ее действительно посадили с этой противной Герти Пайн. У Герти жутко скрипит карандаш, и у Дианы от этого мурашки идут по коже. Руби Джиллис избавилась от бородавок — честное слово! — с помощью волшебного камушка, который ей дала старая Мэри Джо. Выбираешь ночь, когда на небе в первый раз появляется новый месяц, трешь этим камушком бородавки и бросаешь его через левое плечо. И все бородавки исчезают. На стене написали: «Чарли Слоун + Эм Уайт = любовь». И Эм ужасно разозлилась. Сэм Боултер надерзил мистеру Филлипсу, и тот его высек, а отец Сэма пришел в школу и сказал, что если тот еще раз посмеет тронуть его детей хоть пальцем, то ему не поздоровится. У Мэтти Эндрюс новая красная шапочка и платье с голубыми лентами, и она до того задается, что сил нет. Лиззи Райт не разговаривает с Мейми Уилсон из-за того, что старшая сестра Мейми отбила ухажера у старшей сестры Лиззи. Все ужасно скучают по Энн и ждут, когда она опять придет в школу; а Джильберт Блайт…

Но Энн не стала слушать про Джильберта Блайта. Она поспешно вскочила на ноги и позвала Диану пить малиновый морс.

Энн заглянула на вторую полку в кладовой, но там бутылки с малиновым морсом не оказалось. Поискав, она нашла ее на самом верху. Энн поставила бутылку на поднос и принесла на кухню, прихватив два бокала.

— Угощайся, Диана, — вежливо предложила она. — Мне что-то не хочется. Наверное, объелась яблоками.

Диана налила себе бокал, поднесла его к свету — как красиво играет красный цвет — и отхлебнула немножко.

— Ужасно вкусный морс, — сказала она. — Я такого сроду не пробовала.

— Очень рада, что тебе нравится. Пей сколько хочешь. А я пойду разгребу угли в камине. Если остаешься за хозяйку, появляется столько разных дел!

Когда Энн пришла из кухни, Диана допивала второй бокал морса и не отказалась от третьего, предложенного ей хозяйкой. Бокалы были большие, а морс — необыкновенно вкусный.

— Никогда такого вкусного не пила, — сообщила Диана. — Куда лучше, чем у миссис Линд, а уж она всегда так хвастается свои морсом.

— Конечно, у Мариллы все вкуснее, — с готовностью согласилась Энн. — Марилла замечательно готовит. Она и меня пробует научить, но какая же это трудная работа, Диана. И никакого простора для воображения. Все надо делать по правилам. Когда я в прошлый раз собралась испечь кекс, я забыла всыпать в него муку. В это время я представляла себе, как ты заболела оспой, умираешь и все тебя покинули, но я не побоялась заразы и ухаживала за тобой, и ты выздоровела; но я все-таки заразилась и умерла, и меня похоронили под тополями на кладбище, а ты посадила на моей могиле розовый куст, поливала его своими слезами и до конца дней помнила свою закадычную подругу, которая пожертвовала ради тебя жизнью. Получилась такая жалостливая история, Диана, что у меня по щекам лились слезы и я совсем забыла про муку. Конечно, никакого кекса не получилось, ведь мука в кексе — главное. Марилла ужасно сердилась, и я ее понимаю. Ей от меня одни мученья. Вот, например, на прошлой неделе была жуткая история с соусом Для пудинга. Во вторник у нас на обед был сливовый пу-Динг с соусом, и половина пудинга и кувшинчик с соусом остались. Марилла решила, что этого хватит еще на один раз, и велела мне поставить кувшинчик на полку в кладовой и накрыть его крышкой. Честное слово, я собиралась его накрыть, Диана, но когда несла кувшинчик в кладовую, вообразила себя монахиней — католической монахиней, хотя я и протестантка, — которая решила уйти в монастырь, чтобы там забыть мирскую жизнь и залечить свое разбитое сердце. Ну вот, я так все это живо представила, что совсем забыла накрыть кувшинчик с соусом. А утром вспомнила и побежала в кладовую. И представь себе, Диана, в какой я пришла ужас — в кувшинчике плавала утонувшая мышь! Я ее вытащила ложкой и выбросила на помойку, а ложку вымыла в трех водах. Марилла в это время доила коров, и я хотела ее спросить, когда она придет, что делать с соусом — отдать свиньям или как? Но пока ее ждала, я вообразила себя феей, которая идет через лес и прикосновением своей волшебной палочки окрашивает деревья в красный и желтый цвет, и совсем забыла про соус. Потом Марилла отправила меня собирать с деревьев яблоки. А к обеду к нам пришли мистер и миссис Росс из Спенсервейла. Марилла позвала меня из сада, когда все уже сидели за столом. Я вежливо поздоровалась с гостями и вообще старалась вести себя с достоинством, чтобы они поняли, что хоть я и некрасивая, но, по крайней мере, воспитанная девочка. Все шло хорошо, пока я не увидела, что Марилла несет из кухни пудинг на тарелке и тот самый кувшинчик с соусом! Она его еще и подогрела! Диана, у меня просто в голове помутилось. Я вскочила на ноги и закричала диким голосом: «Марилла, этот соус нельзя подавать к пудингу. Сегодня утром я вытащила из него дохлую мышь. Я забыла тебе про это сказать!» Ой, Диана, я никогда не забуду, какая наступила мертвая тишина, — даже если доживу до ста лет. Миссис Росс бросила на меня такой взгляд, что мне захотелось сквозь землю провалиться. Представляешь, что она о нас подумала? Марилла покраснела как свекла, но не произнесла ни слова, по крайней мере, в тот момент. Она просто унесла и пудинг, и соус, а взамен принесла клубничное варенье. Даже мне положила немного на блюдечко, но я так и не смогла притронуться к нему. Я просто сгорала со стыда. А когда гости ушли, Марилла ругала меня, наверное, целый час… Что с тобой, Диана, тебе нехорошо?