Янычары - Говда Олег Иосифович - Страница 9

— Ну ты даешь… — хмыкнул Сокотнюк. — Стареешь… Совсем позабыл, что с нами женщины делают? Тем более, юношеская влюбленность!.. Гормональный всплеск не шутка.

— Да, — вздохнул дежурный офицер. — И впрямь, подзабыл. Там… — он помолчал. — Не до этого было.

— Понятное дело. Ну, а здесь чего клювом щелкаешь? В такой оранжерее да не найти себе цветок по душе?

— Тут… Веришь, Валя, гляжу я на этих резвящихся щенят, а вижу не парней и девушек, а покореженные боевые машины и трупы, трупы… трупы. А ты говоришь…

— Ого, как тебя прихватило! Как же ты комиссию прошел, капитан? М-да… Учитывая нашу дружбу, докладную писать я не стану, но начиная с завтрашнего дня, будем с тобою работать. Нельзя себя так запускать.

— Да в норме я, чего ты…

— Разберемся. А теперь, пошли обратно. И очень тебя прошу, Хаим, разреши мне самому вести разговор. Иначе мы и до обеда не услышим, что же там произошло.

Дежурный офицер промолчал.

— Ну, ты как, боец? Готов продолжить разговор? У тебя было достаточно времени чтобы все вспомнить.

— Я и не забывал… — пробормотал Вест, слегка бледнея.

— Тихо, тихо. Ты чего? Тебе плохо?

— Нормально. Только голова закружилась.

— Ну, это пройдет. Но если что, сразу говори.

— Хорошо.

— Вот и славно. Тогда рассказывай.

— Ну, мы перебрались за ограду и побежали к морю. Там разделись и полезли купаться. Побарахтались немного. Пару минут, не больше. Потом Тоня завизжала…

— Стоп, — военврач опять сцапал Веста за запястье. — Не волнуйся. Посчитай до десяти, а потом постарайся слово в слово повторить, что именно визжала девушка.

Вест послушно проделал требуемую операцию, а потом неуверенно произнес:

— Точно не помню… Что-то о том, что вода жжется. А может, и не вода…

— А ты сам что чувствовал?

— Ничего. Вода, как вода. Мокрая, теплая, соленая…

— Угу. А дальше?

— Тоня на берег бросилась. Выбежала и сразу упала. Я к ней…

— Она еще что-то говорила?

— Нет. Когда я подбежал, она уже и не дышала, кажется…

— А почему ты не сделал искусственного дыхания? Вас же учили.

— Не знаю… — Вест потер лоб. — Мне показалось… Она выглядела так ужасно… И я подумал… В общем…

— Ну, смелее, — подбодрил парня доктор.

— Я почему-то понял, что нельзя терять ни секунды. И что помочь ей можно только здесь. А любое промедление…

— Да, парень. Все ты правильно сделал… И хоть я пока еще не могу понять, в чем причина такой странной, гм… аллергии, но поступил ты единственно правильным путем. Еще минута-другая, и вполне возможно, мы не смогли бы вытащить девушку. А так, поплавает твоя красавица пару деньков в «аквариуме», отрастит новую кожу, отдохнет недельку-другую в изоляторе и еще краше станет.

— А я, курсант Климук, лично прослежу, чтобы тебе не слишком утомительно было ждать ее выздоровления, — не удержался дежурный офицер. — Как только медицина сочтет тебя пригодным к службе.

Потом помолчал немного и прибавил.

— Вообще-то ты молодец, парень. Спас девчонку. И вполне заслуживаешь на благодарность перед строем, если бы к этому не привело нарушение внутреннего распорядка. А как в Оджаке наказывают нарушителей дисциплины, ты и сам знаешь?

— Тоня, правда, поправится? — слова ортного Вест пропустил мимо ушей. Эка невидаль, несколько нарядов вне очереди. Да хоть дюжина…

— Вне всяких сомнений. Ты успел…

— Эфенди, — фельдшер вышел из дверей лаборатории. — О результатах анализа воды докладывать, или — потом сами посмотрите.

— А есть что докладывать?

— Нет… Ни в мазках с тела пострадавшей, ни в пробах из ушей курсанта, ни в образцах, взятых непосредственно из моря, никаких посторонних примесей не замечено. Ни органического, ни чисто химического происхождения. Кроме тех, что должны там быть, исходя из места получения образца. Проверенные пробы во всех трех случаях практически совпадают с имеющимся у нас эталоном.

— Что значит, практически?

— У эталона и третьего образца заряд нейтральный. У первого — отрицательный. У второго — положительный.

— Ты хочешь сказать, что морская вода произвольно меняет заряд?

— Я всего лишь докладываю о результатах анализа, эфенди. Образцы еще остались, вы можете все проверить сами.

— Придется, Федор… Я вполне доверяю твоей квалификации, но…

— Конечно, эфенди, — кивнул фельдшер. — Хотя, это же не единственная странность Инокини.

— Облучение? Возможно, возможно…

— Я так понимаю, господа медики, что ничего конкретного вы мне сказать пока не можете?

— Увы, Хаим-ага. Вы совершенно правы. Нужно еще раз все проверить.

— А что мне в рапорте указывать?

— Думаю, одабаши, нам всем лучше сделать вид, что ничего не произошло. Человеческий организм до сих пор хранит тайны, которые не может объяснить никто. Забить тревогу дело не хитрое, но если ничего не подтвердится… В общем, я понаблюдаю и за девушкой, и за нашим героем. Само собою — и за морем.

— А если…

— Да, Хаим-ага, вы правы, пойдемте в мой кабинет, подумаем, как себе под зад антигравитационное поле подстелить, — подполковник встал и с удовольствием, аж до хруста костей, потянулся. — А ты, Федор, отведи-ка бойца в душевую и положи спать. Да и сам иди отдыхай. Надеюсь, сегодняшний план по неприятным неожиданностям судьбой уже выполнен.

«Как приятно всем нарядом блеск в казарме навести.

Навести везде порядок, подмести и подгрести.

Было б лучше, это время, вместе с милой провести.

Лично для меня…»

Негромкая и бодренькая песенка, которая эдаким назойливым шмелиным гудением заполняла санчасть и прилегающую карантинную территорию, лично у Веста вызывала только раздражение. Несмотря на убежденность зама по хозяйственной части, что незатейливый, как устройство РПГ, мотивчик (и в каких архивах он его откопал?!) должен поднимать настроение больных. И тем более — взбадривать кадетов, из числа выздоравливающих, заступивших во внутренний наряд по санчасти учебно-тренировочного лагеря.

Ну, а Вест как раз и был занесен в списки идущих на поправку. Притом, в единственном числе. Удружил начмед…

Вот уж действительно, добрыми намерениями дорога вымощена совсем в другом направлении. Подполковник Сокотнюк хотел дать время кадету придти в себя, а вместо этого подогнал своему завхозу бесплатную рабочую силу. Чем старшина Змей со всей рачительностью поспешил воспользоваться буквально спустя сутки и не пропускал уже ни одного из всех последующих дней пребывания Веста в санчасти. С усмешкой объявляя кадету, что коль уж тот увиливает от занятий, то самый лучший способ дать роздых мозгам — умеренная физическая нагрузка. А для профилактики психических травм — уборка территории, вообще незаменимое средство.

Кто знает, может Вест и согласился бы с мнением медицинского старшины. Тем более что свободное перемещение по санчасти давало ему возможность заходить в «аквариумную» и хоть немного видеться с Тоней. Если б именно в эту минуту Климук не пытался навести блеск в узком пространстве между стенкой и прикрученным к полу сейфом, в котором хранилось некое ценное имущество. Причем, настолько ценное, что ни один выпускник, за все время существования лагеря, не видел этого стального монстра открытым.

Вест сопел, пыхтел и проклинал… Не кого-то конкретно, а вообще. Все больше убеждаясь в том, что над установкой сейфа изрядно потрудился целый штат аналитиков Оджака. Поскольку размещение несгораемого шкафа именно на таком расстоянии от стенки, — когда швабра еще как бы пролазит в оставленную для накопления пыли щель, но непременно и безнадежно застревает там при малейшем поступательном движении, — одной лишь волей случая объяснить невозможно. Нет, как не крути, а без скрупулезных расчетов никак не обошлось.

«Чистить весело картошку одному на целый взвод.

Вилки, ложки, поварешки приготовить наперед.

Было б лучше, в это время, кушать грушевый компот.

Лично для меня…»