Я - борец! Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс - Страница 33

— Я щас, — сообщил Павел быстрым шагом пошёл внутрь.

Его не было минут пять, а вернувшись, он протянул мне синий свёрток.

— Держи, дарю! — гордо произнёс он.

— Погоди, это же?.. — не поверил я своим глазам.

Глава 16

Что не дает покоя ногам

В моих руках оказалась синяя дзюдога, да еще и с завернутым в неё белым поясом.

— Ты чё, это капец какой дорогой подарок! Она же подотчетная, поди? — только и нашёл что сказать я.

— Это просто синяя куртка, в которой нельзя на турниры по дзюдо выходить, а тебе тренироваться не в чем. Так что бери и носи! — бодро настоял Паша.

Я стоял, созерцая куртку, и в голове промелькнула мысль, что Паша выиграл турнир и теперь у него в крови преобладают гормоны счастья и успеха, дофамин и серотонин; под их действием человек может совершать такие вот щедрые, для этого времени, подарки. Хотя советский человек всегда открыт душой, я почему-то вспомнил диалог из фильма «Курьер», тоже про эту эпоху, куда я попал:

"— Слушай, Базин, у тебя есть мечта?

— У меня мечта — пальто купить.

— Ну что это за мечта…

— Зима на носу, а мне ходить не в чем. Прошлую зиму в куртке проходил, болел всю дорогу.

— На, пальто, носи на здоровье. Носи и мечтай о чем-нибудь великом."

— Спасибо, Паш! — кивнул я, всё еще сомневаясь, медленно помещая её в сумку.

— Ну, пойдем в твою аптеку. — поторопил меня Павел.

Темнело. Мы с Павлом вышли на пустынную улицу, где редкие фонари оставляли на асфальте жёлтые пятна света.

— Вон там, за гастрономом, — Павел кивнул на светящиеся витрины на первом этаже пятиэтажки и вывеску прямо под чьим-то балконом: «Аптека №37. Дежурная».

В витрине были разложены в качестве примеров картонные коробки из-под лекарств и стояла картонная разножка рекламы зубного порошка с весёлым ребёнком неопределённого пола в красных трусах, белых носках и сандалиях. На плече юный любитель порошка держал белое полотенце и огромную, для его размеров, щётку, словно средневековый стражник держит алебарду. Рядом с ребёнком, на рисунке, на боку стояла черно-белая и круглая, как шайба, пачка зубного порошка «Гигиена» и написан слоган: «Каждый школьник знает чётко, эту фразу на зубок, утром встал — зубная щётка, а за неё — порошок!» А сверху располагалась, видимо, подпись авторов сего маркетингового хода: «Наркомпищепром СССР и главпарфюмер». Эту бы рекламу в мою прошлую жизнь — школьники бы, как они говорят, «кекали» с неё непрерывно.

Я потянул железную рукоять, и дверь со скрипом открывалась, цепляясь за выщербленный порог.

Внутри стоял резкий запах спирта, слегка подкрашиваемый сладковатым ароматом валидола. Прилавок — зелёное стекло, за которым рядами стояли пузырьки с коричневыми и жёлтыми жидкостями, а за ним витрина почти пустая, если не считать пачек «Анальгина», «Активированного угля» и банки с надписью «Рыбий жир».

Фармацевт в белом халате, женщина лет пятидесяти с тугой седой косой, не поднимая глаз, не дожидаясь, пока мы подойдём к ней, спросила нейтрально-положительным тоном:

— Что-то нужно, молодые люди?

— Здравствуйте… — произнёс я. — Почём у вас рыбий жир и витамины?

— Рыбий жир — пятьдесят шесть копеек за флакон сто миллилитров, витамины «Ундевит» — двадцать семь копеек.

Пока я размышлял, хватит ли мне на проезд до Ворона, Павел шепнул мне на ухо:

— Если попросить «тот самый порошок», могут дать кофеин с анальгином. Мы им пользуемся перед схватками иногда.

Я покачал головой — сердце посадить древним энергетиком я ещё успею.

— Дайте «Ундевит», описание почитать, — попросил я, и мне на прилавок была выложена бело-рыжая коробочка, где, помимо названия, был и изготовитель: «Минмедбиопром, Щёлковский витаминный завод» — и никакого состава, только рекомендации по приёму.

— А инструкция и описание внутри? — спросил я.

— Как будто ты разбираешься? — спросила у меня фармацевт.

— Ну так. — пожал я плечами.

— Какой тебе состав там нужен? — пошла в наступление женщина.

— Наличие каких витаминов и минералов в составе и дозировка.

— Ну, дозировку я сама не помню, там одиннадцать витаминов: A, B1, B2, B6, B12, C, E, PP, кальций, фолиевая кислота, рутин.

— А D3? — удивился я его отсутствию.

— Ищешь ты D3, — удивилась она. — Рыбий жир вон есть.

— Спасибо, «Ундевит» возьму. — Кивнул я и, отдав нужное количество копеек, получил взамен пачку витаминов.

Когда мы выходили, я заметил в углу витрины аптекарские весы с застывшей стрелкой и табличку:

«Алоэ, подорожник, ромашка — сбор по четвергам».

Ну точно, с такой фармацевтикой на шиповник скоро перейду в поисках флавоноидов и витамина C.

Проводив меня до вокзала, Павел ещё раз пожал мне руку и спросил:

— 13–16 октября в Москве «Мир» будет по дзюдо, поедешь смотреть?

— Постараюсь! — пообещал я и, ещё раз поблагодарив за куртку, отправился к автовокзалу.

Вечерний автовокзал Воронежа, двухэтажное здание, располагалось буквой «П», «ножками» ко мне. Перед ним стояли таксистские «Волги» и жёлтые автобусы. На «ножках» во всю высоту и ширину красовались плакаты: справа — «Мир! Труд! Май!», а слева — слоган: «Мы с бездорожьем мириться не можем, шире дорогу дорогам хорошим!» — и картинка, где красный каток красным асфальтом перечёркивает то самое бездорожье.

Грустно вздохнув, я вдруг вспомнил дороги из моей прошлой жизни и аккуратно ездящие по ним подержанные иномарки с совершенно другими слоганами на задних стёклах: «Какой мэр — такие дороги!»

У входа на вокзал стояло два автомата с газированной водой. Так и не попробовал её в этом времени, но сначала — билет.

Я вошёл на автовокзал, идя прямиком к кассе, встал в очередь и, отстояв её без особых проблем, заглянул в окошко билетёрше.

— Здравствуйте. Мне бы до Колодезной доехать? — произнёс я.

— Доброго вечера. Пятьдесят пять копеек. — ответила мне женщина с яркой косметикой на лице.

— Как пятьдесят пять? — удивился я.

— Вот так пятьдесят пять. Брать будете? Если не будете — не задерживайте очередь!

Опешившего меня подвинула бабушка в сторону (откуда в пенсионерах столько силы?):

— Милочка, мне бы до Свердловки!

— Сорок пять копеек, бабушка. — приветливо ответила ей билетёрша.

На мужчин что ли так реагирует?

Я отошёл от окошка и, присев на единые в трёх сиденьях стулья, принялся считать мелочь. И выходило так, что даже если бы я не купил витамины, мне бы не хватало.

Откуда я мог знать, что билет на электричку и билет на автобус стоят по-разному?

— Беда… — проговорил я и, вздохнув, пошёл осознавать это на улицу. На электричку завтрашнюю всё ещё хватало, но это надо на вокзале ночевать, ну или возвращаться в зал «Динамо», договариваться с Сергеичем.

Какие-то пятьдесят километров — расстояние, проезжаемое меньше чем за час, — становилось для пешего десятичасовой прогулкой. То есть сейчас восемь с хвостиком, час на выход из города, десять часов до Колодезной и ещё в сторону Ворона прилично пилить — тут все тринадцать, а то и пятнадцать часов.

Проще дождаться утреннюю электричку и, не тратя силы, доехать за час. И тут у меня мелькнула идея, достойная моего сегодняшнего возраста — как по масштабности, так и по безумию. Есть же такая штука, как автостоп: это ты берёшь такой, поднимаешь руку и идёшь вдоль дороги, кто-то да подберёт.

В своей прошлой жизни я бы это в серьёз даже не рассматривал, но в свои шестнадцать лет это даже звучало интересно. Гормоны или рассудок — что же победит во мне?

И, чтобы лучше думалось, я сполоснул гранёный стакан, перевернув и нажав на него на одном из отсеков в окошке автомата, а после сунул три копейки в серебристую коробку с чудо-водой, выбрав «Дюшес». Пока набирался стакан, я достал витамины и, открутив крышку, закинул одну таблетку в рот. Лимонад «Дюшес» растёкся по полости моего рта, щипая язык множественными пузырьками, чем-то напоминая на вкус грушу; он рождал воспоминания о прошлом, о детстве. Почему-то я вспомнил ещё и мороженое во вкуснейшем вафельном рожке. Жизнь дала мне второй шанс, вторую мать её — жизнь, надо не профукать её, как ту предыдущую, или хотя бы наполнить новыми моментами.