Инженер Петра Великого 2 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 47

— Да чуток есть, — я потер лоб. — Царь-батюшка напомнил мне про еще одну головную боль, похлеще заводской. Полк этот «потешный»…

— А что полк-то? — удивился Орлов. — Дело привычное. Помаршируют, ружьями щелкнут — и вся наука.

— Кабы так, — вздохнул я. — Их же окопы рыть учить надо, воевать по-новому. Вот где собака зарыта. Да и генералам этим доказать, что не дурью маюсь.

Орлов хмыкнул.

— Задачка, прямо скажу, не легкая. Генералы-то наши — быки старые, их с укатанной колеи не спихнешь. Ну да ладно, Яков Вилимович, головастый мужик, чего-нибудь да намудрит, подсобит.

И Яков Вилимович намудрил. Пару дней спустя Орлов притащил ко мне целого полковника — Батурина Афанасия Кузьмича, и объявил: вот, мол, полк под твое «экспериментальное» командование. Полковник оказался мужиком лет под пятьдесят, такой кряжистый, усатый, а зыркает — будто я ему рубль должен, да еще с процентами. А полк… мама дорогая! Салаги желторотые, только от сохи, глазами лупают, фузею в руках как оглоблю вертят. Да и полковнику не очень-то и хотелось поручику подчиняться — где такое вообще видано? Но царев указ — есть закон.

Первым делом я велел выдать им инструмент — мои новенькие лопатки саперные, «смирновские», спецом для них на заводе клепал. Да и фузеи для них особые были припасены, тоже моей конструкции, но об этом позже.

— Вот, господин поручик Смирнов, — пробасил Батурин, еле скрывая ехидную ухмылку, когда мы уже стояли на плацу перед этой шеренгой недоразумений. — Полк в ваше полное распоряжение. Солдатики справные, рекруты последней руки, пороху еще не нюхали. В самый раз для ваших… э-э-э… опытов тактических.

Его офицерье, что поодаль кучковалось, откровенно зубоскалило. Вишь ты, вчерашний фельдфебель, выскочка, инженер какой-то паршивый, будет их, боевых офицеров, воевать учить! Прям на лбу у них написано было, в каждой кривой усмешке.

— Благодарствую, господин полковник, — ответил я, стараясь не показать, как меня это бесит. — Солдаты — что глина, что слепишь, то и будет. А пороху они еще понюхают, не извольте сомневаться.

Начал я с самых азов: земля, де, не грязь под сапогами, а первый наш помощник в бою. Велел копать окопы. Не абы какие канавы, а по моим чертежам: с бруствером, траверсами, ячейками для стрелков — все как положено.

И тут началось. Солдатики землю ковыряли, будто их на каторгу сослали. Еле-еле, без охоты, то и дело бросая инструмент и утирая пот (хотя какой там пот от двух взмахов). Унтеры для виду покрикивали, а офицерье в сторонке хихикало да перешучивалось. «Кротовья работа», «не барское это дело — в земле копаться», «командир-то этот спятил» — долетало до меня.

Мое терпение было уже на исходе. Весь мой «эксперимент» накрывался медным тазом, толком и не начавшись.

— А ну, стоп! Отставить! — рявкнул я. — Лопаты на землю!

Солдаты с облегчением побросали инструмент.

— Господин полковник, господа офицеры! — обратился я к Батурину и его свите. — Прошу внимания! Вижу, работа не клеится. А почему? Да потому что солдату невдомек, на кой-ляд ему эта земляная канитель сдалась. Так что, для наглядности, да и чтоб дух поднять, устроим маленькое соревнование.

Я выбрал двух солдат покрепче из разных отделений.

— А ну-ка, орлы! Кто из вас быстрее траншейку вот эту — сажень в длину, аршин в глубину — вымахнет? Лопатки у вас одинаковые, мои. Победителю — гривенник серебром от меня! Остальным — наука будет.

Я для наглядности достал монетку. Солдаты переглянулись. Один хмыкнул, повертел лопатку, прикинул. Другой смачно сплюнул, взялся за черенок.

— Начали!

И тут-то мои лопатки себя во всей красе и показали! Тот, что посмекалистей да поздоровее, как взялся — только комья полетели! Лезвие легко входило в грунт, черенок удобно лежал в руке. А второй пыхтел, но явно не поспевал. Минут через десять первый уже заканчивал, а второй и до половины не дошел.

Тут дело было не столько в лопате, сколько в азарте и понимании, что к чему. Скучавшие до этого солдаты теперь смотрели с неподдельным интересом. Офицерье ухмыляться перестало, на мордах удивление проступило.

— Вот вам, господа, и вся хитрость, — сказал я, когда победитель, сияя, получал свой гривенник. — Хороший инструмент — это, конечно, сила, но и охота работать — полдела. А теперь — соревнование! Каждое отделение — свой кусок окопа. Кто быстрее да лучше сделает — тому от меня всей команде ведро пива доброго да по шмату мяса жареного! А кто сачковать будет… тех я лично из окопов выкину и гонять буду до седьмого пота!

И тут дело-то и пошло! Азарт появился, дух соревнования! Солдаты, подгоняемые унтерами (не для галочки, а уже с огоньком), заработали так, что только земля летела. А я между ними ходил, показывал, как лопату держать, как бруствер сыпать, как ячейку ладить. Втирал им, что окоп — это не дыра в земле, а твой дом на войне, твоя крепость. Что бруствер — не куча земли, а защита от пуль. Что ярусы со ступеньками — это чтоб и стрелять удобно, и укрыться можно было, и позицию сменить, и вторая шеренга подсобить могла. Чтоб не толкались, как сельди в бочке, а с умом действовали.

К вечеру первые окопы были готовы. Кривоватые, косоватые, зато — окопы! И солдаты смотрели на них уже не с таким кислым видом, а с какой-то еще непонятной им самим гордостью. Сами ведь, своими руками, это укрытие смастерили. Это была первая, маленькая, чертовски важная победа.

Окопы помаленьку становились похожи на то, что я на чертежах нарисовал. Но одно дело — нору вырыть, а совсем другое — научить из нее воевать. И тут-то я и собирался свои главные козыри на стол выложить.

Когда первая линия окопов более-менее оформилась, я вывел одну роту на стрельбы. Фузеи им дали из опытной партии, с моими мушками-целиками, с выверенным калибром и точным замком. И патроны бумажные, «скорострельные».

— Ну что, вояки, — говорю я, — копать, вижу, маленько наловчились. Теперь посмотрим, как вы из этих своих нор стрелять будете. Мишени, — кивнул я на ростовые фигуры, которые шагах в ста-ста пятидесяти маячили, — видите? Задача — попасть. Стреляем поодиночке, целимся.

При этом провел небольшой инструктаж по применению целика.

Батуринские офицеры опять скривились. Дескать, знаем мы эту пальбу, лупанут в белый свет как в копейку.

— Огонь! — скомандовал я.

Солдаты, прикрывшись брустверами, начали целиться. С непривычки с целиком-то, конечно, щурились, мушку с прорезью ловили. Но вот что характерно: никто не торопился, в молоко не палил. Бруствер-то уверенности придавал. Можно было спокойно, без суеты, выцеливать.

Первые выстрелы. И что бы вы думали? Не скажу, что прям каждая пуля в яблочко, но попаданий было куда больше, чем при обычной стрельбе из строя! А главное — солдаты сами это увидели! У них аж глаза загорелись! Вот оно, оказывается, как! Можно не шмалять в сторону неприятеля, а бить прицельно и наверняка!

— А ну-ка, давай еще разок! — скомандовал я. — Да заряжай шустрее, патроны-то у вас не абы какие!

И снова стрельба. И снова — результат! Я прямо видел, как у солдат настроение меняется. Из понурых землекопов они превращались в азартных стрелков. Им в кайф было попадать!

— Видите, братцы, — говорю я с долей ехидца, — окоп — это вам не яма, это ваша огневая точка. Отсюда и врага лучше видать, и сами вы не как на ладони. А с хорошей фузеей да с прицелом и палить можно не торопясь, с толком. Один такой стрелок из окопа десятерых в чистом поле уделает!

Потом дошло дело до гранат с терочным запалом. Я сам, для примера, швырнул несколько штук по мишеням. Показал, как запалом чиркать, как кидать правильно. Бабахи, хоть и учебные (пороху я туда сыпал поменьше), на солдат подействовали сильно. Особенно когда одна граната тютелька в тютельку угодила в «кучку» из трех фигур, разнеся их в труху.

— Вот вам, братцы, и «карманная артиллерия», — усмехнулся я. — Подлез швед к вашему окопу — а вы ему такой «подарочек»! И не надо в ближний бой сломя голову лезть. Выкурили его, оглушили — и добили из фузей.