Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2 - Дюма Александр - Страница 22

– Вы полагаете?

– Еще бы! Попробуйте укажите другое.

– По-моему, нет ничего проще.

– Нет ничего проще? Вы слышите, графиня! Эти колдуны не ведают сомнений!

– Какие могут быть сомнения, когда вся задача состоит в том, чтобы просто-напросто доказать королю, что господин де Шуазель его предает – разумеется, с точки зрения короля, поскольку сам Шуазель не усматривает в своих действиях предательства.

– А каковы эти действия?

– Вы знаете о них не хуже меня, графиня: он поддерживает бунт парламентов против королевской власти.

– Разумеется, но надобно знать, каким образом он это делает.

– Через своих агентов, которые ободряют бунтовщиков, суля им безнаказанность.

– Кто эти агенты? Вот что следует выяснить.

– А вы полагаете, что госпожа де Граммон уехала не для того, чтобы подбадривать пылких и подогревать робких?

– Разумеется, только для того она и уехала, – воскликнула графиня.

– Да, но король видит в этом отъезде простое изгнание.

– Верно.

– Как ему доказать, что своим отъездом она преследует иную цель, чем та, которую ни от кого не таят?

– Предъявить госпоже де Граммон обвинение.

– Ах, если бы все дело было в обвинении, граф! – вздохнул маршал.

– К прискорбию, остановка за тем, чтобы доказать это обвинение, – подхватила графиня.

– А если обвинение будет доказано, убедительно доказано, как вы полагаете – останется господин де Шуазель министром?

– Конечно не останется! – воскликнула графиня.

– Итак, все дело в том, чтобы обнаружить предательство господина де Шуазеля, – убежденно продолжал Бальзамо, – и представить его величеству зримые, ощутимые бесспорные улики.

Маршал откинулся на спинку кресла и разразился хохотом.

– Он неподражаем! – воскликнул он. – Нет, он действительно не ведает сомнений! Взять господина де Шуазеля с поличным – вот и все, не более того!

Бальзамо бесстрастно ждал, когда иссякнет вспышка веселья, обуявшего маршала. Затем он сказал:

– Теперь давайте поговорим серьезно и подведем итоги.

– Пожалуй.

– Разве господина де Шуазеля не подозревают в том, что он поддерживает мятежные парламенты?

– Подозревают, но где доказательства?

– Разве нельзя предположить, что господин де Шуазель плетет интриги, чтобы развязать с англичанами войну, которая поможет ему остаться незаменимым?

– Такие толки идут, но где доказательства?

– Наконец, разве господин де Шуазель не показал себя отъявленным врагом присутствующей здесь графини? Разве не пытается он всеми силами свергнуть ее с трона, который я ей предрек?

– Ах, что верно, то верно, – вздохнула графиня, – но и это надобно еще доказать… Ах, если бы я могла!

– Что для этого нужно? Сущий пустяк.

Маршал принялся дуть себе на ногти.

– О да, сущий пустяк, – иронически бросил он.

– Например, конфиденциальное письмо, – сказал Бальзамо.

– Только и всего… Какая, право, мелочь!

– Скажем, письмо от госпожи де Граммон, не так ли, господин маршал? – продолжал граф.

– Колдун, милый мой колдун, найдите такое письмо! – вскричала г-жа Дюбарри. – Пять лет я пытаюсь его добыть, издержала на это сто тысяч ливров за один год, и все напрасно.

– А все потому, что не обратились ко мне, сударыня, – отвечал Бальзамо.

– Как так? – изумилась графиня.

– Разумеется, ведь если бы вы обратились ко мне…

– Что было бы?

– Я разрешил бы ваши затруднения.

– Вы?

– Да, я.

– Граф, а теперь уже поздно?

Граф улыбнулся:

– Ни в коей мере.

– О, любезный граф… – взмолилась графиня, сложив на груди руки.

– Итак, вам нужно письмо?

– Да.

– От госпожи де Граммон?

– Если это возможно.

– Которое бросало бы тень на господина де Шуазеля в отношении тех трех дел, о коих я упомянул…

– Да я… я собственный глаз отдам за такое письмо.

– Ну, графиня, это вышло бы слишком дорого, тем более что это письмо…

– Это письмо?

– Я отдам вам даром.

И Бальзамо извлек из кармана сложенный вчетверо листок.

– Что это? – спросила графиня, пожирая листок глазами.

– Письмо, о котором вы мечтали.

И в наступившей глубокой тишине граф прочел обоим восхищенным слушателям послание, уже знакомое нашим читателям.

Покуда он читал, графиня все шире открывала глаза и едва справлялась со своими чувствами.

– Это клевета, черт возьми, с этим надо быть осторожнее! – пробормотал Ришелье, едва Бальзамо кончил чтение.

– Это, господин герцог, самое простое, точное и буквальное воспроизведение письма герцогини де Граммон, которое гонец, посланный сегодня утром из Руана, везет сейчас герцогу де Шуазелю в Версаль.

– Боже правый! – вскричал маршал. – Неужто это правда, господин Бальзамо?

– Я всегда говорю правду, господин маршал.

– Герцогиня написала такое письмо?

– Да, господин маршал.

– Она поступила столь неосторожно?

– Не спорю, в это трудно поверить; тем не менее это так.

Старый герцог взглянул на графиню, которая утратила дар речи.

– Вот что, – произнесла она наконец, – мне, как и герцогу, трудно поверить – уж простите, господин граф! – чтобы госпожа де Граммон, умнейшая женщина, поставила под удар репутацию свою и брата, написав письмо, представляющее такую опасность… К тому же… Чтобы знать содержание такого письма, надобно его прочесть.

– И потом, – поспешил добавить маршал, – если бы граф прочел это письмо, он оставил бы его у себя: это бесценное сокровище.

Бальзамо тихонько покачал головой.

– Ах, сударь, – возразил он, – такое средство годится для тех, кто распечатывает письма, чтобы узнать их содержание, а не для тех, кто, подобно мне, читает сквозь конверты… Нет, это не по мне!.. К тому же чего ради мне губить господина де Шуазеля и госпожу де Граммон? Вы пришли ко мне за советом, по-дружески, как я полагаю, – и я отвечаю вам тем же. Вы просите, чтобы я оказал вам услугу, – я оказываю вам ее. Не собираетесь же вы, надеюсь, предлагать мне плату за совет, как прорицателю с набережной Ферай?

– О, граф! – простонала г-жа Дюбарри.

– Что ж! Я даю вам совет, но вы, по-моему, не понимаете меня. Вы сказали, что хотите свалить господина де Шуазеля и ищете к тому средство; я предлагаю вам такое средство, вы подтверждаете, что оно вполне вам подходит, я даю его вам в руки, а вы не верите!

– Да, но… Да, но… Граф, помилуйте…

– Я же говорю вам: письмо существует, поскольку я располагаю его копией.

– Но скажите хотя бы, кто вас уведомил, господин граф? – вскричал Ришелье.

– А, вот оно что. Кто меня уведомил? Вы в одну минуту желаете узнать столько же, сколько я, труженик, ученый, прикосновенный к тайнам, проживший на свете три тысячи семьсот лет.

– О-о! – разочарованно протянул Ришелье. – Вы портите, граф, то доброе мнение, которое я себе о вас составил.

– Я не прошу вас мне верить, герцог; в конце концов, это не я разыскивал вас во время королевской охоты.

– Герцог, он прав, – промолвила графиня. – Господин Бальзамо, умоляю вас, не теряйте терпения.

– Тот, у кого есть время, никогда не теряет терпения, сударыня.

– Будьте так добры, добавьте эту милость ко всем прочим, которые вы нам уже оказали, и ответьте нам, каким образом вы проникаете в подобные тайны?

– Я сделаю это без колебаний, – медленно, словно подбирая каждое слово, отвечал Бальзамо. – В эти тайны меня посвящает голос.

– Голос! – одновременно воскликнули герцог и графиня. – Есть такой голос, который все вам сообщает?

– Да, все, что я хочу знать.

– И этот голос сказал вам, что именно написала брату госпожа де Граммон?

– Уверяю вас, графиня, что так оно и было.