Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2 - Дюма Александр - Страница 10

– Разумеется.

– Ну, ну?

– Я говорю: «Голубчик маршал, не глядите на эту сливу столь безучастно; ведь вы на нее смотрели безучастно лишь потому, что она не для вас; давайте будем вместе алкать ее, стремиться к ней, и, если вы хорошенько встряхнете это дерево и она упадет, тогда…»

– Тогда?

– «Тогда мы съедим ее вместе!»

– Браво! – воскликнул герцог, хлопая в ладоши.

– Правильно?

– Небом клянусь, графиня, вы великая мастерица завершать притчи. Клянусь своими рогами, как говаривал мой покойный батюшка, славно придумано!

– Итак, вы потрясете дерево?

– Обеими руками и изо всех сил!

– А слива на дереве в самом деле сорта ренклод?

– Вот в этом я не вполне уверен, графиня.

– А что же там на ветке?

– По-моему, там, на верхушке, скорее портфель.

– Тогда разделим с вами этот портфель.

– Нет уж, он мне самому нужен. Не завидуйте, графиня, на что вам министерский портфель? Вместе с ним с дерева свалится столько прекрасных вещей – выбирайте любую.

– Что ж, маршал, значит, мы уговорились?

– Я займу место господина де Шуазеля.

– Если королю будет угодно.

– Разве королю не бывает угодно все, что угодно вам?

– Сами видите, нет, ведь он не желает удалить Шуазеля.

– Ну, надеюсь, король с радостью призовет к себе своего старинного товарища.

– По оружию?

– Да, по оружию, хотя подчас самые грозные опасности подстерегают нас не на войне, графиня.

– А для герцога д’Эгийона вы ничего у меня не просите?

– Право слово, не прошу; пускай он, негодник, сам об этом побеспокоится.

– Впрочем, вы же будете здесь. Теперь мой черед.

– Ваш черед на что?

– Мой черед просить.

– Верно.

– Что вы мне дадите?

– Все, что пожелаете.

– Я желаю все.

– Разумно.

– И я получу?

– А как же иначе? Но вы хоть будете довольны и не станете ничего у меня просить, кроме этого?

– Кроме этого и кое-чего еще.

– Говорите.

– Вы знаете господина де Таверне?

– Да, мы с ним друзья уже сорок лет.

– У него есть сын?

– И дочь.

– Вот именно.

– Так что же?

– Пока все.

– Как это – пока все?

– Да так, о той малости, какую я у вас еще хотела попросить, я скажу вам в свое время и в своем месте.

– Превосходно.

– Итак, мы условились, герцог.

– Да, графиня.

– Договор скреплен подписью.

– И даже клятвой.

– Так повалите же мне это дерево.

– На то у меня есть возможности.

– Какие?

– Племянник.

– А еще?

– Иезуиты.

– Вот как!

– Я на всякий случай уже составил небольшой и весьма славный план действий.

– Могу ли я его узнать?

– Увы, графиня…

– Да, да, вы правы.

– Знаете ли, секрет…

– Есть половина успеха – закончу вашу мысль.

– Вы прелестны!

– Но я и сама хочу потрясти это дерево с другой стороны.

– И прекрасно! Трясите, трясите, графиня, хуже не будет.

– Я тоже располагаю возможностями.

– Надежными?

– Меня за то и держат.

– Какие же это возможности?

– Увидите, герцог, а впрочем…

– Что?

– Нет, не увидите.

И с этими словами, произнесенными с хитрецой, на какую был способен лишь ее прелестный ротик, шаловливая графиня, словно очнувшись, быстро одернула волнистую атласную юбку, которая перед тем под влиянием дипломатического расчета уподобилась было морским волнам в часы отлива.

Герцог, который отчасти был моряком, а потому привык к капризам океана, расхохотался, приложился к ручкам графини и, благо он был такой мастер угадывать, угадал, что аудиенция окончена.

– Когда вы начнете валить дерево, герцог? – спросила графиня.

– Завтра. А когда вы начнете его трясти?

Во дворе раздалось громыхание карет, и почти сразу же послышались голоса: «Да здравствует король!»

– А я, – отвечала графиня, выглянув в окно, – я начну немедля.

– Браво!

– Выйдите по малой лестнице, герцог, и ждите меня во дворе. Через час вы получите мой ответ.

78. Крайнее средство его величества Людовика XV

Король Людовик XV был не настолько добродушен, чтобы с ним можно было толковать о политике в любой день.

Политика изрядно ему докучала, и в те дни, когда король бывал не в духе, он отделывался от нее с помощью аргумента, на который возразить было нечего:

– Оставьте! Пока я жив, машина будет работать.

Окружающие старались не упускать удобных случаев; но король почти всякий раз пускал-таки в ход свое преимущество, изменявшее ему в минуты хорошего настроения.

Г-жа Дюбарри так хорошо изучила своего короля, что, подобно рыбакам, хорошо изучившим море, никогда не пускалась в плавание в дурную погоду.

Итак, приезд короля в Люсьенну был для нее удобнейшим из всех возможных случаев. Накануне король провинился перед ней, он прекрасно понимал, что его будут бранить. Сейчас его можно было взять голыми руками.

И все-таки, как бы ни была доверчива дичь, которую поджидает в засаде охотник, при ней всегда остается ее чутье, и этого чутья следует опасаться. Впрочем, чутье можно обмануть, лишь бы охотник знал толк в своем деле. Итак, графиня притаилась на пути королевской дичи, которую желала загнать в свою западню.

Мы как будто уже сказали, что она была в очаровательном дезабилье, напоминавшем те наряды, в которые Буше одевает своих пастушек.

Она только не нарумянилась: король Людовик XV терпеть не мог красного цвета.

Едва объявили о прибытии его величества, графиня бросилась к баночке с румянами и принялась яростно тереть себе щеки.

Король из прихожей заметил, какому занятию предается графиня.

– Фи! – воскликнул он, входя. – Негодница, вы румянитесь!

– Ах, добрый день, государь, – отвечала графиня, не отворачиваясь от зеркала и не прерывая своего занятия даже в тот миг, когда король целовал ее в шею.

– Значит, вы не ждали меня, графиня? – спросил король.

– Почему же, государь?

– Иначе с какой стати вы так перепачкали себе лицо?

– Напротив, государь, я была убеждена, что нынче не буду лишена чести лицезреть ваше величество.

– Однако вы говорите это таким тоном, графиня!

– Неужели?

– Уверяю вас. Вы серьезны, словно господин Руссо, когда он слушает музыку.

– В самом деле, государь, мне надо сказать вашему величеству важную вещь.

– Вот оно что! Вы опять, графиня!

– В чем дело, государь?

– Опять упреки!

– Полноте, государь!.. Да и с какой стати мне вас упрекать, ваше величество?

– Да за то, что я вчера к вам не приехал.

– Ну, государь, будьте же ко мне справедливы: я никогда не притязала на то, чтобы запереть ваше величество у себя.

– Жаннетта, ты сердишься.

– О нет, государь, я уже давно рассердилась.

– Послушайте, графиня, клянусь, что все это время я думал только о вас.

– В самом деле?

– И вчерашний вечер показался мне бесконечным.

– Вы опять за свое, государь! Я, по-моему, ни слова вам об этом не сказала. Ваше величество проводит вечера, где ему угодно, это никого не касается, кроме вас.

– В кругу семьи, сударыня, в кругу семьи.

– Государь, я даже не справлялась о том, где вы были.

– Почему же?

– Помилуйте, государь, это было бы с моей стороны не слишком-то прилично, согласитесь сами.

– Но если вы сердитесь не за это, – возопил король, – на что же вы сердитесь в таком случае? Ведь должна же быть на свете хоть какая-то справедливость!

– Я не сержусь на вас, государь.

– А все-таки вы не в духе.

– Верно, государь, я не в духе, тут вы правы.

– Но почему?

– Мне обидно быть средством на крайний случай.

– О господи, это вы-то!..

– Да, я! Я, графиня Дюбарри! Прекрасная Жанна, очаровательная Жаннетта, обольстительная Жаннеттон, по выражению вашего величества; да, я – крайнее средство.