Расщеплённая сталь. Том 1 (СИ) - "Ex mod" - Страница 38

Я провалился в сон.

Он пришёл не как кошмар, а как старое, стёртое фото. Мать у плиты. Суп кипит. Отец говорит о чём-то обыденном. Сестра сидит у окна, светится. Никакой боли. Никакого искажения. Они будто смотрят на меня и кивают. Будто всё, что я сделал, — правильно.

Я говорю с отцом. Словно не прошло и дня. Потом смотрю на сестру. Она улыбается:

— Удачи тебе.

И сон исчезает.

Я проснулся под за окном уже светало. Спал, наверное, часов десять. Может больше. Редкость. Кости будто меньше гудели, дыхание стало ровным. Даже пальцы, ещё вчера на спех присобаченные к руке, снова гнулись нормально.

Но первым, о чём подумал — не оружие. Не бой. А суп. Чёртов тёплый суп.

В дверь постучали.

— Гр... Мистер Грим? Вы спите?

Голос Киры. Узнал с первой интонации. Я поднялся, выдохнул. Доспехи были на мне — дрых прямо в них. В бараке на койках валялись свои. Кто в экипировке кто без. Кто с оружием на груди. Спокойно. Организовано. Значит, Седой справился.

Я открыл дверь. Кира стояла ровно. В руке — шар, на лице — напряжённость.

— Я же говорил: просто Грим. Без всяких мистеров.

— Да... Грим. Привычка. Простите. Мистер Седой велел вас разбудить. Он у восточной вышки. Сказал — срочный доклад по зонам. Появилось что-то... необычное.

Я положил руку ей на голову. Без нажима.

— Понял. Идём. С этого дня ты — не просто носишь винтовку. Ты пойдёшь со мной. В реальность, откуда мало кто возвращается.

Услышав мои слова про портал, она заметно напряглась. Плечи чуть дёрнулись, взгляд стал беспокойным.

— Какой портал, мистер Грим?.. Ой. Грим… — глаза Киры наполнились тем самым страхом, что всегда вылезает из-под кожи, когда люди слышат такие слова. Её спокойствие, выстроенное за последние сутки, треснуло.

Я остановился и глянул прямо в её лицо.

— Кира, ты носитель. У тебя есть навык, есть система. Значит, у тебя есть то, чего нет у большинства: возможность входить в портал до его прорыва. Возможность хоть на что-то повлиять. Значит — ответственность. Привыкай.

Она сглотнула, взгляд метнулся в сторону. Я не повышал голос. Не пугал. Просто говорил как есть:

— Хочешь ты или нет, тебе с Лотриком придётся идти со мной. На подстраховке. Демиан и Кендрик будут за нами — как щит.

Я ухмыльнулся и, не сдержавшись, растрепал ей волосы. Она вздрогнула, но не отстранилась. Не знаю, зачем сделал это. Просто… в её лице я видел сестру. Не буквально — но что-то в выражении, в том, как она борется с собой, цепляется за силу, цепляется за шанс. Я не хотел, чтобы она погибла по глупости. Или потому, что кто-то не подготовил её к реальности.

Мои слова напрягли её. Но прикосновение, странно, чуть успокоило. Её плечи опустились, дыхание стало чуть глубже.

— Я… Я постараюсь, — прошептала она. — Лотрик уже у вышки.

— Вот и отлично, боец, — кивнул я. — Скоро будем собираться.

Она пошла за мной, всё ещё с лёгкой растерянностью в походке. Словно мысли никак не могли переварить то, что я только что сказал. Но шаг держала рядом. И не сворачивала.

Мы шли к вышке. Люди, что попадались нам по пути, всё ещё старались держать дистанцию. Кто-то отводил глаза, кто-то просто замирал, будто бы боялся, что лишний взгляд спровоцирует новую бойню. Женщины смотрели особенно осторожно — в их памяти было слишком свеже то, как я вошёл в лагерь. Кровь. Вспышки стали. Крики. Но среди них были и другие — те, кто смотрел с молчаливым уважением. Не со страхом, а с осознанием. Эти понимали: если бы не я, они бы не шли сейчас по лагерю, а гнили бы в той же яме, где лежали их мужья, дети или подруги.

Местность изменилась. Пока я спал, кто-то вычистил улицы, убрал тела, смыл кровь. Воздух больше не вонял гнилью. Теперь пахло пеплом, сыростью, разогретым металлом. Работа кипела даже в тишине. В этом было что-то правильное.

Кира глянула на меня сбоку, будто решаясь говорить, и наконец заговорила:

— Многие вам благодарны, — её голос был ровный, но за ним пряталась усталость. — За то, что остановили уродов. За то, что… вы вообще пришли. Не все ещё поняли, что произошло. Всё слишком быстро. И до этого было не лучше.

Она сделала паузу, будто вспоминала с усилием.

— Когда купол рухнул, мы ушли. Кто остался в городе, погибли. Мы ушли, кто куда. Натыкались на зелёных уродов, на дома, где ещё оставались трупы. А потом наткнулись на каторгу. Мы не знали, кто там. Мы искали помощь. Нас приняли сразу. Без слов. Просто выдернули из леса. Мужиков, кто пытался сопротивляться — расстреляли. Без вопросов. Прямо у нас на глазах. Потом начали с женщин.

Голос её сорвался, но она продолжила:

— Тех, кто пытался сопротивляться — били. Кого-то — сразу. Кого-то — на глазах у остальных. А потом в яму. Как мусор. Как мясо. Нам просто велели делать всё что они говорили. И мы делали. Потому что знали — шаг в сторону, и будешь следующей.

Она замолчала, сделала шаг чуть вперед, но потом добавила тише:

— Сейчас… нам нужно время. Чтобы просто понять, что мы живы. Что можно жить. Хоть как-то. Я… благодарна вам. Грим.

Сказала это тихо. Словно стеснялась слов. Или не верила, что может их сказать.

Я не ответил. Только кивнул. Она и так всё сказала.

Подходя к Седому, я услышал, как он, не оборачиваясь, буркнул:

— Что, встал уже? А я уж подумал, ты там к чертям отрубился или помер.

Он обернулся, глянул на Киру с кривой ухмылкой:

— А чего это она такая кислая с утра? Твою харю недовольную увидела, да?

Кира потупила взгляд. Я только фыркнул:

— Не переживай, Кира. Он всегда так. У Седого язык длинный, но кусается редко.

Она едва заметно улыбнулась.

— Так зачем поднимал? — спросил я, переходя к делу.

Седой сплюнул в сторону и поправил ремень с ножами.

— Наши вечером по периметру шли. Эти АБСХовские уёбки всё вычистили под себя, но наши полезли дальше. В километрах четырёх от лагеря — три портала. Малые, первый тир, как ты и говорил. Пока запечатаны. Стоят кучно, метров по триста между каждым. Треугольником.

— Что-то ещё нашли?

— Нет. Дальше не полезли. Четыре километра в один конец и обратно — уже нагрузка. Но теперь у тебя есть работа. Не будешь скучать.

Пока он говорил, я заметил Лотрика. Стоял в стороне, напряжённый, как натянутый трос. Плечи подняты, взгляд бегал. Его колотило, хотя он пытался не показывать. Кира же после моих слов про порталы и отчёта Седого выглядела ещё хуже — бледная, губы поджаты, дыхание неглубокое. Но молчала. Держалась.

К нам подходили Демиан и Кендрик. Движения ленивые, но уверенные. Я глянул на них, усмехнулся:

— Опа, старички, ожили? Выспались хоть?

— Давно так хорошо не спал, — отозвался Демиан, разминая шею. — Хоть на пару часов без криков и выстрелов.

— И не ел, — добавил Кендрик. — Суп был отличный. Настоящий. Почти как в нормальные времена.

— Вот-вот, — кивнул я. — Надо перед выходом ещё раз нормально поесть. Эта мысль у меня первой в башке прозвенела, когда глаза открыл.

Все стояли в кругу, и впервые за долгое время в воздухе не чувствовалось обречённости. Только усталость. И готовность.

— Как дела обстоят с гражданскими? — спросил я, когда мы шли по лагерю.

Седой усмехнулся, бросив взгляд в сторону бараков:

— Да как, как... Только сегодня нормально начали общаться. Пока ещё толком никто ни к кому не притёрся. Но работают. Без нытья. Без попыток сбежать. По словам Карла — те ещё крепыши, несмотря на всё. Видно, что натерпелись. Говорит, пока ты свою бойню не устроил — у них было хуже, чем у нас когда-либо.

Он замолчал, а потом добавил с прищуром:

— Кстати, Карл пару раз про тебя спрашивал. С подозрением. Сначала думал, ты, мол, из какой-то армии освобождения. Я спросил, с чего он взял — он сказал, когда купол рванул и всё начало валиться, по радио услышал что-то. До того как оно крякнуло окончательно. Альянс вроде как объявил сбор какой-то "армии спасения". Мол, готовится что-то большое. Кто они, откуда — хрен его знает. Сигнал пропал.