Наследник пепла. Книга III (СИ) - Борзых М. - Страница 5

— Ладно, не плачь, — прошептал я ей на ухо. — Я же шучу. Всё будет хорошо. И мы никуда не денемся, и с мамой всё будет в порядке, и проживём мы лет четыреста, процветая и всё время радуя друг друга, ну и подбешивая изредка.

— С чего четыреста-то? — шмыгнула носом Ада.

— Ну, вон Аркви-то прожил, значит, и мы сможем, — немного не подумав, ответил я.

— А причём тут Аркви? — спросила сестра.

— Ну он тоже тохар, — быстро нашёлся я. — А мы — тохары-долгожители. Так что привыкай, я тебе ещё наскучить успею.

Наконец-то Ада улыбнулась в ответ и сама обняла меня.

— Я так рада, что ты вернулся, — ответила она. — И спасибо за все эти слова. Мне они очень нужны были. Я просто всё никак не могу понять, почему это всё с нами случается. И с тобой, со мной, потом с мамой. Как так-то? Почему мы?

А вот на эти вопросы я пока не имел ответов. Но очень надеялся, что найду их, потому как именно от знания правильных ответов и зависело дальнейшее процветание нашего рода.

— Послушай, — сказал я ей, когда она успокоилась, отстранилась и села на край кровати, — лично от себя я постараюсь сделать всё, чтобы сохранить семью. Но ты же понимаешь, что это дело надо делать всем вместе. Поэтому я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

— Что? — спросила она подозрительным тоном, беспокоясь, чтобы я ей что-то не запретил сейчас ненароком.

— Пообещай мне, пожалуйста, что постараешься не чудить и будешь меня во всём слушаться, хорошо? — сестра упрямо поджала губы, что я видел даже в темноте. — Пообещаешь?

— Хорошо, — она тяжело вздохнула. — Обещаю.

— Я же видел, что у тебя магия проснулась, — продолжил я. — Но мы сейчас все под колпаком, особенно в академии. Поэтому ты должна быть крайне осмотрительна. И ещё раз прошу, не чуди!

— Да понимаю я, — выпалила Ада. — Я бы и не хотела, но иногда мне так сложно сдержаться, что я прям… Буду стараться, конечно, но без знаний… Мне тяжело. Если бы ты мог со мной хотя бы иногда заниматься, чтобы я могла и контролировать себя, но и давать необходимый выплеск эмоциям, тогда было бы замечательно.

— Хорошо, — ответил я, понимая, что это действительно необходимо. — Я помогу. Внутреннему огню действительно нужно давать свободу, иначе он погаснет.

Сестра ушла, а мне было не до сна. Лёжа на кровати и глядя в потолок, я услышал, что Креслав, оставшийся у нас, тоже не спит. И тут мне пришла голову одна идея.

Я спешно оделся и вышел, направляясь к Рарогову. Постучал в дверь и, услышав густой бас, разрешающий войти, открыл её.

— Что-то придумал, Виктор? — спросил меня Креслав, едва я успел притворить за собой дверь. — Или про Аду что-то хочешь спросить?

— Нет, — я покачал головой. — Я по поводу матери. Если демон, который её пытался утащить, воздействовал на неё ментально, то, может быть, обратиться к менталистам, чтобы они помогли?

— Ты же знаешь, какие в нашей стране законы, касающиеся менталистов, — максимально тихо проговорил Рарогов. — Это не тема для обсуждения. Но для осмысливания.

— Ну тогда вот уже конкретика для размышлений, — сказал я. — Можем ли мы обратиться с просьбой о помощи к клану Молчащих?

— Они вне закона, — моментально ответил Креслав.

— Главное, что могут помочь, — возразил я, хотя и так видел, что смог заронить зерно сомнения в его голову. — Или хотя бы что-нибудь подскажут.

— Хорошо, — кивнул старик. — Я подумаю, что можно сделать. Но сам понимаешь…

Я выставил руки ладонями вперёд, подразумевая, что слов больше не надо. И поспешил удалиться к себе. На сон оставалось совсем мало времени.

Собственно, поспать-то мне и не удалось. Может, придремал на несколько минут, не более того. И тут уже надо было вставать, одеваться, причём, со всеми артефактами, собирать вещи. А перед тем тщательно перемотать тлеющее яйцо саламандры, чтобы плотнее прижималось к коже.

Затем, едва успев выпить утренний кофе, поехали к телепорту. Причём, чувствовал я себя гораздо хуже, чем перед тем, как отрубился на несколько минут. Не нужно было вообще ложиться!

Потом была суета, перемещение в столицу, дорога в академию, бесконечное щебетание девчонок рядом. Честно говоря, я даже обрадовался, когда сдал их в общежитие их факультета и вздохнул спокойно.

В свою общагу я шёл не спеша. Раздумывал, что скажу Косте и Тагаю, когда они меня увидят. Всё-таки я сильно раздался. Тут вспомнилась фраза Ады, что меня разнесло от аллергии, и не удержавшись, я рассмеялся.

В нашей комнате никого не было. Зато на входе вахтёр передал мне записку, где было написано, чтобы, как только я вернусь, зашёл к некоему Аркадию Ивановичу Путилину, новому преподавателю.

Хмыкнув, я оставил вещи в комнате, а сам пошёл в указанный кабинет.

— Входите, — сказал совершенно невыразительный голос, когда я постучался.

Открыв дверь, я застал Путилина за сортировкой огромных папок с делами учащихся, которые он тщательно раскладывал по сундукам, явно направляющимся в архив.

— Курсант Виктор фон Аден по вашему приказанию прибыл, — отрапортовал я и замер, ожидая реакции нового преподавателя.

А тот остановился, потом медленно разогнулся, бросил папку, которая была у него в руке и смерил меня взглядом.

— Фон Аден? — переспросил он.

— Так точно, — ответил я.

— А я вас себе чуть иначе представлял по описаниям, — он пожевал нижнюю губу. — Худее, что ли?

— Магия восстановилась, — я пожал плечами, словно эти два слова объясняли всё остальное.

— Это хорошо, — Аркадий Иванович прищурился и подошёл ко мне на расстояние вытянутой руки. — А вас не интересует, кстати, где ваши друзья находятся?

— Интересует, конечно, — ответил я, чувствуя подвох. — Потому что ожидал их встретить в комнате. А вот того, что о них что-то знаете вы, не ожидал, поэтому и не спросил.

— Так вот, — Путилин улыбнулся, но никакого веселья в его улыбке и близко не было. — Жердев и Добромыслов находятся в карцере. За нарушение подписки о невыезде. Как вы, наверное, уже понимаете, вам надлежит проследовать за ними.

— А-а, — кивнул я и сам не сдержал улыбки. — Вот куда они от меня спрятались. Ничего, готов их навестить.

— В карцере вы с ними не увидитесь, — пожал плечами Путилин. — Там у нас предусмотрено одиночное прохождение наказания. Но зато будет время выдохнуть, всё обдумать. А через два дня мы с вами начнём заниматься увлекательным предметом. Так что, без обид, буду с нетерпением ждать на своём курсе.

— Как скажете, Аркадий Иванович, — ответил я, развернулся и вышел из кабинета, направляясь в карцер.

Но новый преподаватель решил меня всё-таки сопроводить. По пути я подумал, что этот человек оставляет очень двоякое впечатление. С одной стороны, он жёсткий и прагматичный. Но с другой… С другой, он правильный, что ли? От него не исходило такого флёра негатива, как от Собакина. Хотя и Собакин оказался не полным подонком, как показала практика. Путилин же был себе на уме. С ним стоило быть осторожнее.

На входе в карцер мне приказали раздеться. Аркадий Иванович стоял рядом и наблюдал. Я спокойно снял с себя всё, оставшись в одних трусах и с обвязкой, в которой мерцало яйцо саламандры.

— Это что такое? — строго спросил конвойный.

— Артефакт, — ответил я, полагая, что, если и согрешил против истины, то совсем немного.

— Не положено, снимай и сдавай под опись, — рыкнул тот.

И вот тут я напрягся. Стоит мне снять с себя перевязь, как яйцо моментально погаснет.

— Это никак невозможно, — я покачал головой.

— Снимай, кому говорю! — конвойный протянул руку, чтобы сорвать с меня перевязь, но его остановил Путилин.

— Почему не можешь снять? — спросил он.

— Это элемент моего лечения, — пояснил я. — Артефакт восстанавливает мой источник и оберегает его от распада. Если я его отдам, то, скорее всего, процесс восстановления снова пойдет вспять.

— Сколько носить? — Путилин дотошно уточнил возможности неизвестного артефакта.