Император Пограничья 5 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 6

Утро встретило меня холодным дождём, барабанившим по крыше. Листая донесения и отчёты, я выискивал позитивные сдвиги среди нагромождения проблем. Нельзя было дать людям погрязнуть в унынии — требовалась перспектива, план и уверенность в будущем.

Новое совещание я назначил на вечер в той же гостиной. К моему приходу все уже собрались, расположившись небольшими группами. Усталость читалась на лицах, но и нечто другое — решимость. Я оценил этот настрой — не сломались, не опустили руки даже после недавних проблем вроде нападения наёмников или угрозы ареста во Владимире.

— Начнём, — я расстелил на столе карту острога с новыми пометками. — Многое изменилось с тех пор, как мы собирались в прошлый раз, но наши цели остаются прежними. Давайте по порядку. Василиса, Полина, что с выкупом должников?

Девушки переглянулись, и Голицына, заправив выбившуюся прядь тёмных волос за ухо, выступила вперёд:

— Мы составили список из тридцати двух подходящих кандидатов, — она положила на стол аккуратно исписанные листы. — Проверили каждого через общедоступные источники. В основном это крестьяне и ремесленники, разорившиеся из-за неурожая или болезни, несколько бывших военных, попавших в долговую тюрьму после увольнения. У кого карточные долги, у кого просрочки по оплате жилища. Общая сумма долгов составляет около четырёхсот восьмидесяти рублей.

Полина добавила, её голос звучал увереннее обычного:

— Мы уже связались со всеми из них. Семнадцать готовы переехать немедленно, если мы оплатим их долги. Остальные пока не дали ответов.

Я кивнул, впечатлённый их работой.

— Отлично. Выделяю вам пятьсот рублей. Начните с самых перспективных и семейных — нам нужны не только рабочие руки, но и население.

Повернувшись к старостам, я вопросительно поднял бровь:

— Прокоп, как продвигается контакт с голодающими деревнями?

Крепкий мужчина с обветренным лицом шагнул вперёд:

— Прощупали почву в шести поселениях. Две деревни — Нерожино и Шувалиха — в бедственном положении. Урожай почти полностью сгнил из-за тли и мучных жуков. Если бы не нападение треклятых поляков… — он покачал головой. — Но даже с этой задержкой есть результаты. Староста Нерожино готов отправить к нам пятнадцать человек в обмен на зерно и семена. Спрашивает, точно ли для них найдётся жилище.

Марфа вступила в разговор, её сильный голос разнёсся по комнате:

— В Шувалихе хуже. Там и голод, и Бездушные наведываются. Женщин с детьми могут отправить хоть завтра, но мужчины не хотят бросать землю. Гордые.

— Понимаю, — я почесал подбородок. — Предложите им временное убежище до тех пор, пока не соберут урожай. Мужчины могут вернуться в Шувалиха для посевной, а их семьи будут в безопасности здесь. Выделите им зерно под обещание вернуть его частями после сбора урожая.

Тихон, который до сих пор молчал, наконец подал голос:

— А мы не тратим слишком много ресурсов на тех, кто даже не планирует оставаться? Зерно, крыша над головой, защита — всё это стоит недёшево, а они вернутся в свои деревни, как только урожай соберут.

Я покачал головой:

— Мы защищаем не чужаков. Мы защищаем наших будущих соседей. Многие останутся здесь, когда увидят разницу между жизнью там и здесь. Борис, — я обратился к командиру дружины, — как идёт формирование женского отряда?

Борис выпрямился, в его взгляде читалась нескрываемая гордость:

— Впечатляюще, воевода. После рейдов на Прудищи и Кочергино девушки словно переродились. Особенно те пятеро, что участвовали в операциях. Глядя на них, остальные поверили, что могут стать настоящими защитницами острога. Марья из Овечкино теперь обучает остальных снайперской стрельбе — с её глазомером это просто дар божий. Ну а отец Макарий не даёт им спуску.

Огромный священник лишь улыбнулся в бороду.

Я кивнул, чувствуя удовлетворение. Боевой опыт — лучший учитель, а эти женщины прошли настоящее боевое крещение.

— Отлично. Я заметил, что им не хватает специализированного снаряжения. Подготовь список необходимого — облегчённые бронежилеты, скорострельные винтовки под их комплекцию. Валькирии доказали свою ценность, и я хочу, чтобы к следующей операции они были экипированы не хуже основного состава дружины.

Обернувшись к исполину, я спросил:

— Отец Макарий, что с беженцами?

Тот поднялся, его руки с мозолистыми пальцами бережно держали потрёпанный документ:

— Получил ответы из трёх приходов, — его мягкий, мелодичный голос контрастировал с внушительной внешностью. — В Кирилловском скиту укрывается двадцать шесть душ, потерявших дома из-за нашествия тварей. Ещё тридцать в Пафнутьевой обители. После нападения поляков я сомневался, что стоит приглашать страждущих в место опасности…

— Но?

— Глядя на то, как умело защитники отбили нападение, да на появление князя, осознал, что это место голыми руками не возьмёшь. Угрюм возьмёт всех желающих?

Я удовлетворённо кивнул:

— Превосходно. Да, мы возьмём всех. Захар, Борис, организуйте встречающий отряд.

Старый слуга, который всё это время нетерпеливо переминался с ноги на ногу, торопливо закивал.

— А мне слово дадите, барин?

— Конечно, Захар. Что с ремесленниками?

Он горделиво приосанился:

— Три семьи уже в пути! Гончар с двумя подмастерьями, кожевник с женой и детьми, и столяр-краснодеревщик. Последний — настоящее сокровище! В Муроме работал на боярина Еропкина, пока тот не разорился. А ещё четверо ремесленников обещали приехать через неделю посмотреть условия.

— Отличная работа, — похвалил я, видя, как расцветает от гордости его морщинистое лицо. — Игнатий, что с земельными наделами?

Мой отец поднялся, разворачивая на столе схематичный план:

— Разработал три категории участков. Первая — для временных переселенцев, с правом аренды на год. Вторая — постоянные участки для ремесленников и специалистов, с освобождением от налога на три года. Третья — большие наделы для семей, готовых заниматься сельским хозяйством, с полным переходом в собственность после десяти лет обработки.

Я внимательно изучил план, отмечая тщательность проработки:

— Впечатляет. Утверждаю. Подготовь документы для первых переселенцев к концу недели.

Наконец, очередь дошла до мельника:

— Степан, что с торговцами?

Юркий мужичок выступил вперёд:

— После вестей о нападении поляков многие заколебались, — он виновато развёл руками, — но двое твёрдо согласились. Один торгует тканями и галантереей из Сергиева Посада, второй — специями и пряностями с юга. Хотят открыть у нас свои представительства. Ведём переговоры ещё с тремя.

— Неплохо для начала, — кивнул я. — Предложи им дополнительные льготы в случае немедленного переезда. Конкуренция нам на руку.

Полина вдруг подняла руку:

— Можно о школе? Среди должников есть бывший учитель математики и астрономии из Сергиево-Посадской гимназии. А в списке беженцев я заметила наставницу словесности и риторики. С ними наша школа получит серьёзное усиление.

— Отлично. Поставьте их в приоритет. Кстати, как продвигается строительство?

— Фундамент уже готов, — ответила Василиса, до этого молчавшая. — Тимур с бригадой плотников занимаются брёвнами.

Пиромант подбоченился, довольный, как обожравшийся сметаны кот.

— Мы работаем в тандеме, — добавил он. — Я сушу древесину, поддерживая равномерный нагрев, а сударыня, — долгий взгляд на Полину, — контролирует влажность. Работа идёт медленнее, чем хотелось бы, но гораздо быстрее обычного.

— Благодаря магии мы экономим годы, — добавила та с улыбкой.

— Доктор Альбинони каждый день приходит проверять работы по больнице, — Василиса закатила глаза. — Уже измучил строителей своими требованиями к операционной. Но, признаю, его опыт неоценим.

Борис прочистил горло, привлекая внимание:

— Насчёт строительства жилых домов… Удалось расселить ещё пятнадцать семей из тех, что ютились под одной крышей. Остаются проблемными ещё тридцать две семьи. Но с тем темпом, который задал Тимур, есть шанс к концу месяца обеспечить отдельным жильём всех, кто переехал из Овечкино и Анфимовки.