Мечников. Расцвет медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 30

— С этого момента господин Широков будет выступать в роли старосты, — объявил я. — Свои указания я буду передавать через него. И да, спешу уточнить. Если кто-то решит конфликтовать с ним или унижать его в связи с новым званием, я позабочусь о том, чтобы в итоге отчислили всех, кроме него. Надеюсь, моя мысль вам ясна.

В классе всё ещё было гробовое молчание. Судя по всему, налаживать контакт с этими студентами будет крайне непросто. Но это — отличный вызов. Должен же я заниматься чем-то, кроме привычной мне работы!

Любая новая нестандартная информация способствует развитию коры головного мозга. Так уж устроена человеческая нервная система. В моём мире учёные много раз утверждали, что даже удивления и испуги ускоряют образование новых нейронных связей.

Думаю, за этот короткий классный час я успел и испугать, и удивить студентов. Значит, моя задача выполнена.

— Можете быть свободны, — произнёс я. — Все, кроме Широкова и Успенского.

Группа «3В» ещё некоторое время мялась на месте, но через несколько минут все покинули класс. Однако из десяти человек осталось трое, хотя я просил задержаться лишь двух.

Вместе с Широковым и Успенским остался ещё и Артур Мансуров.

— У вас есть ко мне вопрос, Артур Аркадьевич? — поинтересовался я.

— Нет, но он у вас скоро появится, уверяю, — заявил он. — Как только допросите Успенского, вам сразу же всё станет ясно.

«Допросите». Интересная формулировка. Но я, вообще-то, рассчитывал, что он сам мне всё расскажет.

— Алексей Александрович, — заговорил Успенский. — Я знаю, какой вопрос вы хотите мне задать. Вас интересует, почему я лежал… мёртвым в тот момент, когда вы вошли в классную комнату.

— Очень проницательно, — с сарказмом сказал я. — Очевидно, мне хотелось бы выяснить, каким образом вы восстали из мёртвых.

— Вы, кстати, тоже восстали из мёртвых, но в газетах почему-то об этом ничего не пишут, — подметил Артур Мансуров.

— Артур Аркадьевич, а вы не задумывались о том, что некоторые вещи непосвящённым знать не стоит? — подметил я. — Если когда-нибудь вы станете достойным лекарем, я обязательно расскажу вам, как мне это удалось. Но сейчас я спрашиваю Успенского.

— А спрашивать меня об этом бесполезно, — заявил Успенский. — Это Артур залил в меня эту дрянь! Вернее… Вся группа между собой спорила, пытаясь определить, кто в конце концов испробует зелье Мансурова. В итоге жребий пал на меня.

Зелье? Любопытно. А ведь производство зелий запрещено, если на то нет официальной лицензии. Я с большим трудом выбил её через Щеблетова.

Будь он неладен!

У студентов такого права точно нет.

— Так и думал, что ты предашь меня, — хмыкнул Артур Мансуров. — Поэтому и остался. Да, Алексей Александрович, он говорит правду. Это я сварил зелье, которое привело его в это состояние. Вот только я, в отличие от остальных студентов, прекрасно понимал, что Успенский жив. Ведь в этом был смысл зелья. Анабиоз. Слышали о таком состоянии?

— Разумеется, — кивнул я. — Вот только эффект был куда более заметным, чем банальный анабиоз.

Тело Успенского в тот момент вообще не поддавалось никаким манипуляциям. Будто весь обмен веществ в его организме моментально прекратился. Более того, я даже его рёбра продавить не мог, когда пытался провести закрытый массаж сердца.

Успенский будто окоченел. Создаётся впечатление, что Мансуров создал зелье, которое останавливает время в организме. Пока что говорить ему об этом не стоит. Если он сам узнает об этом, то сможет воспользоваться им и в других целях.

Пока что слишком рано заходить так далеко. Я должен убедиться, что это зелье не навредит другим людям. А как только на него создадут патент, это станет настоящей сенсацией. Отвар разлетится по всему миру и… Скорее всего, натворит кучу бед.

— С вами мы ещё побеседуем, Артур Аркадьевич, — сказал я. — Встретимся завтра в этом кабинете после занятий. Приносите все ингредиенты, из которых вам удалось изготовить это зелье. Даю слово, что никто не узнает о том, что вы нарушили закон.

— Я вам не доверяю, — нахмурился он. — Отец говорит, что вы…

— Я догадываюсь, что говорит обо мне ваш отец, — перебил его я. — Думаю, у вас будет возможность самостоятельно составить своё впечатление. Если бы ваш отец знал, что вы подпольно производите зелья, он бы отнёсся к вам примерно так же, как и ко мне. Всё, господин Мансуров. Я сказал всё, что хотел. Можете быть свободны. Завтра мы с вами встретимся ещё раз, — я перевёл взгляд на жертву Артура. — Успенский, вы тоже можете идти. Однако, если почувствуете, что с вашим здоровьем что-то не так, сразу же обращайтесь ко мне. Я живу в седьмой квартире жилого комплекса, который находится прямо за парком.

— Хорошо, Алексей Александрович, спасибо вам большое, — ответил он.

Причём особой благодарности в его голосе я не услышал. Эти слова были сказаны из вежливости, без которой, как правило, общение дворян не строится.

Ничего. Я ещё смогу приучить эту группу ко всем лекарским законам. И первым делом мы изучим деонтологию. Отношение к пациентам, коллегам и наставникам. Лекари или врачи, которые гнобят друг друга, не заслуживают иметь свой диплом.

Как только вся группа разошлась, я передал Широкову указания. Рассказал парню, как ему предстоит следить за группой. Из короткого разговора я понял, что сам Широков не был каким-то отъявленным бунтовщиком или хулиганом.

Ему банально не хватало ума закончить обучение на третьем курсе. Однако я уже отметил для себя, что парень был очень старательным. На дежурстве у Разумовского никого, кроме Широкова, не было. Не каждый дворянин стал бы выносить горшки с рвотой и калом других пациентов.

Ради его продвижения дальше я точно постараюсь.

Как только Широков ушёл, я вышел во двор академии и прикинул, в каком направлении находится мастерская Бронниковой. Я ведь пообещал ей, что приду посмотреть на её работы. И отказываться от этой идеи у меня желания не было.

Однако моё внимание быстро переключилось на другого человека.

Не заметив меня, к главным дверям здания промчался мой старый знакомый.

Александр Анатольевич Щеблетов. Видимо, не отличил меня от других студентов. Я понял, что оказался он тут не случайно. Похоже, настало время разобраться в его мотивах.

Я последовал за старым коллегой. Ледяной маг быстрым шагом поднялся на третий этаж и… принялся колотить в дверь ректора.

А вот это уже по-настоящему плохо. Похоже, он узнал, что меня взяли сюда на работу, и решил вставить мне палки в колёса.

Но судьба распорядилась иначе. Если ситуация показалась мне напряжённой, через минуту я понял, что всё ещё хуже, чем я думал.

Дверь в кабинет ректора открылась. И оттуда вышел не Ефремов. А сам Владимир Мансуров.

А затем они с Щеблетовым одновременно заметили меня.

Уже предвкушаю, какая сейчас будет заваруха!

Глава 12

— День добрый, господа лекари, — я скрыл свою ярость под улыбкой и наигранной учтивостью. Так я ещё быстрее выведу их из равновесия. — С вами-то мы уже сегодня виделись, господин Мансуров. А вот вас, мой дорогой партнёр, — я перевёл взгляд на Щеблетова, — я особенно рад увидеть. Нам столько всего с вами предстоит обсудить.

Щеблетов суетливо отступил назад и чуть не рухнул через порог кабинета ректора. В итоге толкнул локтем Мансурова. Умудрился заехать Владимиру прямо по его длинному носу.

— Да что вы творите, уважаемый⁈ — рявкнул на Щеблетова Мансуров. — Дайте пройти! Вы мне мешаете!

— К-к-константин Фёдорович! — воскликнул Щеблетов и проскочил в кабинет ректора, снова задев Владимира Мансурова плечом. — Вон он! Он здесь! Фальшивка!

— Да как вы смеете⁈ — воскликнул Мансуров и рванул в кабинет вслед за Щеблетовым. — Что за нахальство? Вы знаете, кто я такой⁈

Так. Из этой сцены я уже смог извлечь кое-что полезное. Мансуров и Щеблетов не заодно. Похоже, они даже не знакомы. Это радует. Если бы Александра прикрывала именно семья Мансуровых, мне бы пришлось тяжко. У них очень много власти.