Дипломатия фронтира (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 2

На удивление много бойцов на блоке! Трое патрульных уехали на разборку в Трою, наблюдатель сидит возле крупнокалиберного пулемёта на вентиляционной башне, где оборудована огневая точка, ещё двое пристроились у «бровей» из мешков с песком возле полосатого шлагбаума. Ну и в помещении дежурной части вместе с Хакимом Терджанлы четверо, а ведь есть ещё и отдыхающая смена.

Понятно, что определённая часть личного состава задействована для патрулирования границы и рейдов вдоль дороги, но в любом случае людей для охраны и обороны объекта хватает. Да и в инженерном отношении в гарнизоне кое-что имеется: есть локальная система видеонаблюдения, колючая проволока, огневые точки…

Крепость у них тут, конечно, серьезная, какой, к лешему, рядовой блокпост… Два пулемёта в арсенале — второй, ротный, установлен на треноге у огневой точки при въезде, пяток автоматов и карабины стоят в пирамиде, у всех на ремне висит кобура. Отличная стационарная радиостанция на пульте, пяток носимых заряжаются в стаканах. Ноутбук на столе у девицы. Богато и удобно: мягкие стулья, диваны, традиционные ковры, хоть разувайся. Все солидно и нерационально — против кого такая мощь?

Объяснение может быть одно — это не просто блокпост, но и территориальное отделение жандармерии, в ведении которого находится часть города.

Затем настала моя очередь рассказывать о текущих реалиях Дикой дороги, конечно же, о признаках присутствия отшельника и о блуждающем пещернике. Фотографии, что называется, прилагались. Моё яркое выступление произвело фурор, а уточняющие факты и детали, приведённые в нём, были зафиксированы на бумаге, чтобы вскоре стать частью свежей памятки для следующих по маршруту и войти в новостную сводку городских сплетен.

В какой-то момент мидюр Терджанлы о чём-то вспомнил, схватил ещё раз один из паспортов, сверился и радостно сообщил, что мы с Дино, сами того не ведая, вальнули какого-то важного террорюгу! Чему капитан очень рад, и вообще спасибо русским туристам.

А я подумал, будет ли нам вознаграждение? Забегая вперёд, сообщу: хрена лысого!

У нас, в Русском Союзе, такое поощряется в установленном порядке, без отсебятины: благодарность с занесением в личное дело, краткосрочный отпуск, денежное вознаграждение, знак отличия, а то и медаль, карьерный рост.

В Абебе предпочитают за убой гада на большой дороге вручать какие-то мутные «ценные подарки», но я ничуть не сомневаюсь, что Кастет на обратном пути точно отожмёт у африканцев аж две штуки… В Швейцарии и Австралии по-западному приземлённо платят добровольным помощникам-ликвидаторам звонкую монету.

Турки нам не дали ни-че-го.

Ни копейки, ни патрончика.

Правды ради, капитан вручил Селезнёвой мешочек, в котором была пахлава, рахат-лукум и щербет. Может оно и к лучшему.

С формальностями закончили быстро, лишнего бюрократизма и крючкотворства служащие блокпоста не проявили.

— Где собираетесь остановиться? — напоследок поинтересовался турецкий капитан. — Могу посоветовать вам отличный загородный отель, принадлежащий моей любимой племяннице. Бассейн, пока что без подогрева, вид на залив, любой пансион… У вас есть авто, так что транспортных неудобств не будет.

Мидюр Терджанлы заученно, без запинки и тени сомнения привычно рекламировал свой маленький бизнес, ну а что такого? Племянница же.

— Благодарю за совет, при случае мы им непременно воспользуемся! — лучезарно улыбнулась дипломатическая русалка. — Но сейчас у нас нет проблем с размещением. У нас служебная командировка, мы направляемся в русское посольство. Кстати, мидюр Терджанлы, не подскажите адрес?

И в это момент что-то изменилось.

Перестала что-то там печатать и перебрасываться приколами с моим парнем фигуристая турчанка, смолкла тихая болтовня жандармов, и даже тихий вентилятор ноутбука, казалось, перестал крутиться.

Все как-то странно уставились на нас. Не то чтобы с жалостью, но с заметным сочувствием даже смущением.

Что ещё, господи?

— Вот как… — пробормотал капитан жандармерии, покачав головой. — Мне неприятно быть плохим вестником, господа, но вашего посла неделю назад убили.

Я замер.

Торопливо бросил взгляд на Екатерину.

Та пристально посмотрела в карие глаза Терджанлы, затем поднесла согнутый палец к губам, замыкая их до поры, наконец, медленно присела на заботливо подставленный одним из служивых стул.

— Как это случилось?

— Я не обладаю всей полнотой информации, мадам, и не очень хочу ей обладать, — честно признался капитан. — Дело щекотливое, политическое, международное… Нам, простым служакам, лучше держаться от таких дел подальше. Вам лучше расспросить господ из криминальной полиции…

Я подошёл к начальнице и, не стесняясь присутствующих, прошептал ей на ухо:

— На улице…

Селезнёва согласно кивнула, но ответила не мне, а Хакиму:

— Уважаемый Терджанлы, — ледяным голосом медленно заговорила Екатерина Матвеевна. — Мне крайне необходимо прямо сейчас написать и отправить письмо дипломатической почтой в Шанхай с экстренным сообщением для руководства!

М-да… Это уже становится традицией, экспресс-отправку писем по прибытию, прямо с КПП, можно вносить в обязательный протокол.

— Обещаю полное содействие! — тут же откликнулся начальник гарнизона. — Ваше письмо отправится в Канберру с первым же конвоем с особыми пометками и в спецконверте! Прошу за стол, спокойно пишите, я отойду в сторонку.

Налетающие один за другим порывы ветра, словно мистические веники в руках колдунов, сметали с грунтового дорожного полотна ворохи высохшей травы и опавших листьев, закручивали их в пургу, мешали с мелким жёлтым песком, швыряли в уютный дворик блокпоста… Что теперь делать-то?

— Давайте в машину! — коротко распорядилась Селезнёва.

Наша «Нива» с прицепом стояла возле выезда с территории блока.

— Мрачно всё, — заявил Дино.

— Да нет, это просто дождь надвигается, — не согласился я. — Все-таки конец сентября.

— Я не о листьях, падре.

— Разберемся, сын, — не совсем твердо процедил я, запуская двигатель. — Пока что слишком мало фактической информации… одни эмоции в голове.

Сразу за блокпостом дорога плавно изгибалась, поднимаясь на невысокий холм, покрытый высоким кустарником, из-за которого не было видно панорамы. Но заросли быстро закончились. Всего триста метров пыльной зелени, и открылся огромный глубокий залив со всеми красотами экзотического Стамбула. А за городской территорией раскинулась огромная долина, в которой живёт деревенское население анклава.

Вот только рассматривать детали и наслаждаться раскинувшимся впереди пейзажем мне совершенно не хотелось. Может, потому, что мерещилось нечто плохое, казалось, что на последнем отрезке долгого пути нас поджидает очень хитро замаскированная ловушка.

— Ладно, коллеги, едем в наше диппредставительство. Попробуем отыскать адрес побыстрей… — пробормотала Екатерина, разворачивая сложенный лист бумаги со схемой проезда.

Нельзя было не обратить внимания, что начальница использовала именно это слово, «диппредставительство», а не более корректное «посольство».

— С вашего позволения внесу корректировку, Екатерина Матвеевна, — ответил я. — «К» посольству, а не «в». Сперва присмотреться нужно.

— Думаешь?

— Мало информации, чтобы думать, Катя… Сейчас я подстраховаться должен, рисковать права не имею. Поэтому оценим обстановку со стороны.

— А что может быть?

— Что угодно! Захват посольства. Теракт. Пожар, головешки на месте подворья. Засада спецслужб, закрытый доступ, продажа с молотка собственности чёрт знает кому, а то и таинственное исчезновение всего остального персонала…

— Ой. Скажи, что ты нагнетаешь!

— Нагнетаю, — согласился я, притормаживая и переключаясь на пониженную. — Мерещится мне злокозненное вмешательство внешних сил, хоть ты лопни, прежде всего, я имею в виду британцев… Что там вообще происходит, на их острове, как поживают наши заклятые партнёры по Большой игре? Вот скажите мне, уважаемая Екатерина Матвеевна, есть ли в нашем департаменте, консолидированное, так сказать, понимание британской политики? Как и насчёт северян-евреев?