Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей - Страница 49

Мы смотрели друг на друга, и взгляд Жан-Клода кровоточил, как свежая рана. Он хотел триумвиратом укрепить основы своей власти. Он хотел этого, хотел неудержимо, но хотел он еще и другого, и почти неудержимо. Одно из его желаний сейчас обнимало меня за талию, прижимаясь щекой к животу.

Жан-Клод опустил глаза, будто не мог скрыть, что в них. Он мастерски умел напускать непроницаемое, пустое выражение лица. И то, что он не мог скрыть сейчас своих чувств, яснее прочего говорило об их силе. Никакой щит не мог сдержать его эмоций. Они были слишком сильны, они разбивали его тщательно созданное самообладание, и частично я была этому рада.

В этот миг я хотела дать ему то, что ему нужно было больше всего. Хотела, потому что любила его, но не только. Вдруг я поняла, что теперь, когда Ричард покинул нашу постель, стало возможным другое. Я повернулась к Ашеру, глядя сверху на его голову, и знала, что наше с ним объятие исцелило бы в нем что-то, что не может быть исцелено иначе.

Ardeurгудел во мне, горячий, такой жаркий, будто меня трясла лихорадка. Ашер отодвинулся, руки его медленно упали. Он смотрел на меня, и взгляда было достаточно. Я знала, что его тоже терзает голод.

— Горячо, — сказала я. — Раньше всегда твоя сила ощущалась прохладой, даже холодом. Жар был в звере Ричарда.

— Вожделение пышет жаром, ma petite,даже у холоднокровных.

Я повернулась к кровати и как-то резко осознала свою наготу. Нет, мне действительно нужен халат. Не взгляд Жан-Клода заставил меня отвернуться, а Натэниел и Джейсон. Все, кто был в комнате, отвечали мне, каждый по-своему, каждый по своим причинам. Но топливом этого огня было желание у меня внутри.

Ашер чуть пошевелился, что привлекло мое внимание. Я потянулась к нему, чтобы сбросить халат с его плеч, посмотреть, как он упадет на пол. Я обняла себя руками, будто от холода, но холодно мне не было — настала моя очередь не доверять собственным рукам. Куда я ни глядела, соблазн был так силен, что спрятаться от него было негде. Я была в заперта — не в комнате, в собственном желании.

Когда я решила, что могу говорить, не показывая полностью своего смятения, я спросила:

— Это постоянно или это уйдет, когда мы привыкнем к соединенным меткам?

— Я не знаю, ma petite.Хотел бы я иметь возможность сказать тебе что-то более определенное. Если бы ты была истинным моим порождением, истинным вампиром, я бы сказал: да, это постоянно. Но ты — мой слуга-человек. Ты проявляла в прошлом разные способности, и некоторые из них появлялись и исчезали. — Он поднял руки. — Здесь ничего нельзя сказать.

— Это всегда так — никогда не удовлетворяется, никогда не кончается?

— Нет, ты можешь насытиться, но это требует серьезных усилий. Обычно приходится удовлетвориться тем, что можешь не дать желанию тебя подчинить.

— И ты месяцами не питался вот так из опасения, что я этого не одобрю?

— Годами, не месяцами. Да.

Я глядела на него, а Ашер все стоял на коленях передо мной. Я всегда считала, что из нас троих у Жан-Клода самая слабая воля — Ричард, он и я. Сейчас я стояла, боясь шевельнуться, боясь не шевельнуться, желая делать то, что не свойственно мне, что не мое, даже не Жан-Клода. Я знала, что ликантропы говорят о своих животных как о чем-то наполовину отдельном от них — о своих зверях, но никогда мне не приходило в голову, что сила вампиров отчасти похожа на это. Желание, голод такой силы и неодолимости, что они как отдельные сущности, запертые у тебя в сознании, в теле, в крови.

Ашер пошевелился, и я повернулась к нему. Рука моя дернулась погладить его волосы еще до того, как я оказалась к нему лицом, будто мое тело двигалось независимо от мозга и глаз. У него волосы были жестче, больше похожие на мои, чем на детски-мягкие кудри Жан-Клода или Джейсона или на бархатную шелковистость Натэниела. Я запустила руки в волосы Ашера, будто вспомнила, каковы они на ощупь. Что-то среднее между моими волосами и Ричарда, но не теплые, как у Ричарда. Ашер сегодня не питался, и тепла отдать не мог. Я провела кончиками пальцев по прохладной коже и сказала, не глядя на Жан-Клода:

— Как ты это выдержал? Как ты мог все это время сопротивляться голоду?

— Ты новичок, ma petite.Твой самоконтроль никогда не будет слабее. Я учился контролировать себя столетиями.

Я заставила себя перестать ласкать Ашера. Но он взял меня за руку, когда я ее убрала, и нежно поцеловал пальцы. Даже от этого легкого прикосновения у меня перехватило дыхание. И голос мой прозвучал очень слабо:

— Значит, ты можешь обойтись без насыщения желания.

— Нет, ma petite.

Я повернулась к нему, и Ашер большим пальцем стал гладить мою ладонь круговыми движениями. Я вспомнила эти прикосновения как милую привычку, не важно, кто из нас кого держал за руку.

— Ты сказал, что ты не питался так.

— Я не занимался сексом, не соприкасался ни с кем так полно, как ты сегодня с Натэниелом. Но я должен питать свое желание, как должен пить кровь.

— А если нет?

— Ты помнишь, что стало с Сабином, когда он перестал пить людскую кровь?

Я кивнула. Палец Ашера кружил по моей ладони, и у меня внизу живота возник спазм.

— Сабин начал гнить заживо. — Я поглядела в глаза Жан-Клода. — Это бы случилось и с тобой?

Он сел на кровать в своем черном халате. Джейсон сместился вдоль спинки, будто чтобы лучше видеть, а Натэниел остался лежать на животе, как я его оставила, глядя на нас светлыми глазами.

— был один вампир из рода Белль, который отверг желание. Еще он пил только кровь животных и, я думаю, сгнил бы как Сабин, но ему не хватило времени. Он стал стариком за несколько дней. Когда он превратился в морщинистую развалину, Белль велела его убить.

— Но ты же не постарел, так что ты делал?

Вопрос не был обвинением. Я просто хотела знать, потом что ощущала Ашера возле своей руки, как что-то огромное и... как что-то, без чего я жить не могу. Я хотела Натэниела, я хотела Джейсона, я хотела Мику, но не так. Наверное, чувства Жан-Клода довели это до такой степени.

— Можно питаться на расстоянии, без прикосновения, — сказал Жан-Клод.

— Так вот почему твоим первым заведением был стрип-клуб. Ты питался вожделением.

— Oui, ma petite.

—Научи меня питаться на расстоянии.

При слове «расстояние» Ашер притянул мою руку к своей щеке и потерся, как кот. Мне пришлось закрыть глаза на секунду, но я не остановила его.

— Питание издали — плохая замена истинному питанию.

Я открыла глаза и всмотрелась в него через комнату, и сейчас я его уже чувствовала. Я ощущала его голод — по крови, сексу, любви — и прикосновение нашей плоти к его плоти. Он обнял себя руками, как от холода, или тоже не доверял своему телу, которое готово было покинуть кровать и направиться к нам.

— Все равно научи.

— Я не могу, слишком еще рано. Через несколько ночей я тебя обучу, но пока еще твое самообладание недостаточно... полно.

Я хотела сказать: «давай попробуем», но Ашер втянул мой палец в рот длинным влажным движением, и я вдруг лишилась возможности думать.

— Иди ложись, ma petite, —сказал Жан-Клод. — Если ты здесь напитаешься, есть шанс, что ты насытишься достаточно, чтобы не давить на нашего чересчур упрямого Ричарда.

Этой мысли было достаточно, чтобы на миг-другой приглушить желание. Я отняла руку у Ашера, и он не возразил. Сам ужас — находиться в присутствии Ричарда, имея этовнутри, — помог начать думать. В обычном состоянии в присутствии Ричарда мне хотелось секса, а теперь...

— Боже мой, еще хорошо будет, если я не разденусь и не навалюсь на него в лупанарии. — Я глянула на Жан-Клода. — Что делать?

— Я еще раз говорю, ma petite:если ты напитаешься сейчас такой богатой добычей, может быть, ты будешь достаточно сыта, чтобы потерпеть. Это все, что я могу тебе сегодня предложить. Можешь просто отложить встречу на несколько суток.

Я покачала головой: