Совершенно несекретно (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 15

— Вот он Штыба… тот, что присутствовал при изнасиловании, — услышал я голос летёхи, который меня сюда и привёз.

Я возмущенно обернулся к этому пацану, прикидывая, как отреагировать на такой пассаж!

— Вовсе я не присутствовал. Да и изнасилования никакого не было, — глядя в упор на мента, цежу сквозь губу я, стараясь показать свое презрение.

— Да это я… образно, — проблеял мент, заметно растерявшись.

Рядом с ним стоял грузный капитан с добрыми глазами и яблоком в руках.

— Светочка, а мама ещё не вернулась? — спросил он у девочки, протягивая той фрукт.

— Нет, писЯет ещё, — важно ответила малышка, вгрызаясь в глянцевый бок яблока, которое, по-моему, было импортным — уж слишком оно блестело, словно воском натёртое. — А мы с дядей пирата тут видели!

— Так! Шалин! Как вернется Свиридова-старшая, веди её ко мне в кабинет вместе с товарищем Штыбой, — распоряжается капитан, пропустив мимо ушей несомненно важную информацию про пирата.

Капитан, похоже, уже оценил меня: и дорогой костюм, и награды, и то, что я депутат. Поэтому азарта лейтенанта, доставившего такого важного свидетеля… а может, и соучастника, он не разделял. Погрустневший уже Шалин, предвидя втык от капитана, безропотно замирает рядом с нами сусликом.

А это, значит, младшая сестрёнка Оксаны… Логично, раз ждёт свою маму — Свиридову-старшую. В совпадения фамилий я не верю.

— Когда пирата брать будем? — шепчет мне озорная девчушка.

Чтобы её услышать в гуле голосов, наклоняюсь ниже, и этот момент застаёт вернувшаяся из туалета её маман.

— Света, ты зачем к дяденьке пристаешь⁈ — ласково улыбается мне ещё не старая приятной полноты миловидная женщина.

М-да… а ведь не похожи дочь и мама. Вот была бы с нами вчера на кухне мама, я бы так быстро спать не ушёл!

— Мы с дядей пирата ловить будем! — поделилась последними новостями дочка.

— Это друг насильника вашей дочки. Он тоже вчера был в квартире, — моментально сдал меня летёха, и я увидел, как симпатичная милфа, с интересом смотревшая на меня, превращается в грозную мегеру.

— Света, отойди немедленно от этого дяди! — скомандовала она, резким движением оттягивая ребёнка за плечо.

— Да заткнешься ты, черт позорный⁈ Погоны мешают или зубы жмут? — не сдерживаюсь я.

На меня сразу уставились несколько пар глаз, в том числе и майора, только что зашедшего с улицы.

— Так, гражданин, не выражайтесь! А то не посмотрю, что вы депутат! — грозит мне молодой поганец.

Ведь на своей территории летёха имеет бонус к морали, рассчитывая на поддержку коллег.

— Шалин, потрудись объяснить, что тут происходит? — негромко и, пожалуй, даже зло спросил майор, лишая лейтенанта шанса на оную.

Майор, да ещё и московский, явно уже тоже оценил мою фактуру — и костюм, и награды, и особенно иностранную висюльку на груди. Ну не брошь же я на себя нацепил!

— Это… по делу об изнасиловании доставили. Капитан Захаров приказал! Тут гражданку один боксёр изнасиловал… так этот Штыба в квартире тоже был, — путано пояснил Шалин, по-прежнему греша против фактов и выдавая непроверенную информацию вместо них.

— Фак! — в сердцах выругался я почему-то на чужом языке, будто в своём крепких слов мало, но сразу же быстро поправился: — Фак! Ты! Факты есть⁈

— Так вы Штыба? — почти умильно спросил майор. — Вчера целый день про вас с трибуны съезда говорили. Не переживайте, разберёмся! Шалин, веди к следователю! Вы знаете, бывает такие оторвы, сами в койку прыгнут, а потом…

Что потом делают такие девицы, майор сообщить не успел, так как получил сумочкой по морде от Свиридовой!

— Что? Да моя Оксана не такая! Вы тут все друг друга покрываете… Один вот только среди вас честный!

И с этими словами она погладила стоящего рядом летёху. Но почему-то по животу.

Уже в кабинете у Захарова я, как мог, пояснил, что никакого изнасилования не было, как и не было меня в это время в квартире — я ушёл раньше.

— Если вас не было, то почему вы так уверены, что ничего не было? — психуя, выговаривала Свиридова, в общем-то, логично сомневаясь.

Но я-то в Витьке уверен, как в самом себе! Да и видел я этих шаболд!

— Тихо, товарищи! — устало сказал капитан, хлопнув ладонью по столу. — Шалин, ты иди, не нужен больше.

— Нет, пусть он останется! — не сдавалась Свиридова, сверля меня взглядом, полным ненависти.

— Шалин, с девочкой в коридоре посиди. Рыбок ей покажи, что ли! — не ведётся капитан и продолжает: — Показания с потерпевшей не сняли, сейчас она на медэкспертизе. А пока не привели задержанного, давайте с бумагами закончим.

И он стал записывать наши вводные данные, в том числе и пункт про партийность: и Свиридова, и я — члены партии.

— Так и запишем: член партии с… Какого года?

— Восемьдесят шестого… — тоскливо говорю я, так как эти разборки уже порядком надоели.

По уму надо бы переговорить с капитаном наедине… Но попробуй теперь выгони эту психическую из кабинета! А сумочкой дамочка майора зачетно отоварила, кстати!

— Ну что, член! — язвительно выплюнула последнее слово женщина, которую капитан в протоколе записал как Варвара Свиридова. — Будешь дружка выгораживать?

— Вы бы помолчали, уважаемая. Видно, что без мужа дочку растили. Пьёт, курит, бегает по мужикам… Кого воспитали? И сколько ей вообще лет? — закипаю я.

— Сегодня восемнадцать исполняется! Устроили нам праздничек, ничего не скажешь!

— Как восемнадцать⁈ Так, получается, ей вчера семнадцать было? — встрепенулся капитан. — Она что, несовершеннолетняя была?

— Если у них и был секс, то уже сегодня. А сегодня ей восемнадцать! — быстро отреагировал я. — А вы вторую Оксану опросили?

— Она в больнице с черепно-мозговой, — вздохнул Захаров.

— Вот скотина! — выругалась Свиридова. — Это тоже насильник постарался?

— Всё понятно: одна девушка ударила другую. Так было дело? — обратился я к представителю порядка.

— Что? Ну это наглость! — тетка даже потеряла дар речи.

— Так и было! А вы откуда, Анатолий, знаете, если вас там не было? Ну, то, что одна сестра ударила сковородкой другую? — не обращает внимания на мамашу Захаров.

— Да они ещё при мне из-за Виктора подрались. Соседи даже наряд милиции ночью вызвали! А ваша Оксана… которая из них? — торжествующе повернулся я к маме.

— Моя доча ударила? — удивилась женщина и в первый раз заткнулась, явно пытаясь думать, что с ней, по всей видимости, случалось нечасто.

— Задержанного вводить, тащ капитан? — в кабинет высунулась физиономия молодого летёхи, который не пошёл рыбок кормить, а всё это время под дверью, сука, уши грел.

Капитан коротко кивнул, и в кабинет завели Артёмьева.

Вид у моего друга был жалкий. Ухо пылало огненно-красным нарывом, будто его всерьёз пытались оторвать, но не вышло. Под глазом расцветал знатный фингал, губа разбита… Э-э-э, тут я ошибся — губа у Витьки оказалась искусанной! Причём так, что вряд ли он сам себе такое устроил. А ещё на шее красовались свежие засосы.

Витька увидел меня и сразу посветлел лицом, пытаясь показать пантомимой что-то, что по его мнению, должно было быть мне понятно.

— Это что получается: он вашу дочь насиловал, а она ему засосы ставила? — с насмешкой говорю я.

— Я не насиловал! — сразу стал оправдываться Артемьев. — Я пьяный был, а девушки под утро со мной спать легли на одной кровати, слева и справа… Проснулся, повернулся налево, полез обнимать… потом… потом… ну, это. — Витька неловко кашлянул, опустив глаза. — А потом Оксана проснулась, моя. — Он нервно сглотнул. — Другая. Я перепутал просто! Темно же было, ещё и шторки…

А силен кабан! Сходил друг налево, называется! Хотя идти недалеко — на левый бок повернуться.

— А зачем ей на вас заявление писать? — с подозрением спросила мамаша, явно не веря Витьке.

— Да она оправдаться перед сестрой хотела! — быстро затараторил он. — Та милицию вызвала! Раз, говорит, ты не хотела, то значит — изнасилование. А те уже никого и не спрашивали…