Дворцовый переполох - Боуэн Риз - Страница 42

Тут мне вспомнилось, какие удивительные номера порой откалывали пэры. Не успел Тристан заговорить, как я поспешно добавила:

— Мне пора бежать, иначе я опоздаю.

— О, конечно. Просто хотел спросить, могу ли я быть полезен. Чем-то помочь, и все такое.

— Спасибо, очень мило с твоей стороны, но ничем тут не поможешь.

— Надеюсь, брат хорошо о тебе заботится.

— Брат сейчас у себя в клубе.

— В самом деле? Если хочешь, чтобы я приехал и охранял тебя ночью, я с радостью.

Представив себе Тристана в качестве ночного охранника, я хихикнула.

— Спасибо, но лучше уж я пока поживу у подруги.

— Прекрасная мысль. Как-то спокойнее знать, что ты под присмотром. Я хотел бы тебя пригласить сегодня попозже, чтобы вместе пообедать, хотел бы подбодрить, да только ты не согласишься…

— Спасибо. Ты очень добр, но мне сейчас не до обедов, и я не знаю, сколько пробуду в конторе.

— Что ж… Буду позванивать и справляться, как ты. Мы с Уиффи очень хотим помочь, чем сумеем. Ну, прощаюсь. Не кисни, старушка.

Я повесила трубку и поспешила на встречу с Бинки. Мне было ужасно интересно, увидим мы наконец старого мистера Прендергаста или нет. Но на мой вопрос о нем Бинки сказал, что старик уже лет десять как умер.

Младший мистер Прендергаст усадил нас перед собой и внимательно оглядел, кряхтя и охая. Потом сказал:

— Скверная это история, ваша светлость. Весьма, весьма скверная история.

— Даю вам слово, ни сестра, ни я не имеем к ней ни малейшего отношения, — заверил Бинки.

— Наша фирма вела дела вашего семейства из поколения в поколение, — ответил старик. — Слова вашей светлости мне довольно.

— Однако, сами понимаете, нам эта история грозит неприятностями.

— Разумеется. Очень все неудачно сложилось.

— Мы хотели поинтересоваться, — продолжал Бинки, — обязаны ли вы сообщить полиции о том письме… Если еще не сообщили. Я имею в виду, что отдать письмо полиции — все равно, что пустить лису в курятник, так сказать.

— Это и вправду сложный этический вопрос, ваша светлость. Наша верность клиентам с одной стороны, и сокрытие улик — с другой. Разумеется, если полиция вознамерится меня допросить, я буду вынужден честно ответить на любые вопросы. Это касается и вышеупомянутого документа и его существования. Однако, если говорить о том, считаю ли я себя обязанным добровольно сообщить властям сведения, которые способны привести на скамью подсудимых моего клиента — клиента, давшего слово чести, что он невиновен, — в подобном случае я считаю, что ничего такого делать я не обязан.

Бинки встал и пожал старику руку так энергично, что у того, кажется, хрустнули косточки.

Когда мы вышли, брат воскликнул:

— По-моему, все прошло неплохо! Как насчет того, чтобы где-нибудь пообедать? Может, в «Кларидже»?

— В «Кларидже»? — я едва не подпрыгнула. — О, я бы охотно, но, увы, сегодня встречаюсь с дедушкой. Помнишь, он ведь когда-то служил в полиции. Надеюсь, посоветует нам что-нибудь дельное, а может, у него сохранились старые связи в Скотланд-Ярде.

— Первоклассно! Великолепная идея.

— Кроме того, я слыхала, что сейчас в «Кларидже» стали очень скверно кормить, — добавила я на всякий случай, чтобы Бинки не решил пообедать в отеле без меня.

— Что ты говоришь? Мне-то всегда казалось, что «Кларидж» лучший из лучших, — отозвался брат. — Что ж, пообедаю в клубе — сэкономлю деньги. Где мне тебя искать, Джорджи? И, как по-твоему, сколько мне еще торчать в Лондоне? Житье в клубе обходится очень дорого, между прочим. Весь этот виски с содовой…

— Спроси в полиции, когда можно будет уехать домой, — посоветовала я. — А насчет меня… думаю, я переберусь обратно в дом. Утром я туда наведалась, полиции уже нет. Трупа тоже.

— Чертовски храбро с твоей стороны, старушенция. Я бы не смог. К тому же у нас в клубе так уютно и такая заботливая прислуга…

На этом мы и расстались: Бинки сел в такси и укатил, а я спустилась в метро на станцию «Холборн». Проехала одну остановку, сделала пересадку на Тоттенхэм-Корт-роуд. Наверное, можно было бы прогуляться по Стрэнду до «Клариджа» пешком, но пошел дождь, а мне не хотелось появиться в гостинице мокрой как мышь.

В своей жизни я так редко ездила в метро, что едва не заблудилась — все эти коридоры, эскалаторы и переходы с линии на линию повергли меня в замешательство. На Тоттенхэм-Корт-роуд было столпотворение, пассажиры сновали туда-сюда. Казалось, все ужасно торопятся. Я спустилась на эскалаторе и перешла на Северную линию — справа все время проталкивались пассажиры, то и дело пихая меня. Наконец я нашла нужную платформу и встала там в ожидании поезда. Публика все прибывала, сзади на меня напирала толпа. Наконец издалека донесся глухой грохот приближавшегося поезда. Из тоннеля вылетел порыв ветра. Едва показался сам поезд, как меня вдруг что-то резко толкнуло в спину, я потеряла равновесие и чуть не упала на рельсы, которые были, между прочим, под электрическим током. Все случилось так быстро, что я и вскрикнуть не успела. Крепкие ручищи ухватили меня и оттащили подальше от края платформы. Поезд с грохотом промчался мимо.

— Уф, и напугали же, мисс, — сказал рослый рабочий, отпуская меня. — Я уж думал — все, конец вам.

Он даже позеленел от испуга.

— И я так подумала! — сказала я. — Меня кто-то толкнул.

Я огляделась. Толпа вливалась в двери поезда, будто нас и не было.

— Да, тут всегда торопятся, диво еще, что несчастных случаев так мало, — сказал мой новый друг. — Народу в Лондоне много стало, вот в чем беда. У кого автомобили есть — тем накладно стало бензин покупать, они тоже в метро и ездят.

— Вы спасли мне жизнь. Очень вам признательна, — сказала я.

— Не за что, мисс. Только зря вы на самом краешке-то стояли, опасно это, — заметил мой спаситель. — Если кто-нибудь за спиной спотыкнется или мимо протолкнется, и поминай как звали, прямиком под поезд угодите.

— Вы правы, — ответила я. — Впредь буду осторожнее.

Я благополучно добралась до отеля, в кои-то веки радуясь, что Белинда не стала свидетельницей происшествия. Уж она отчитала бы меня за неуклюжесть. Только вот на этот раз моя неуклюжесть была ни при чем. Я просто очутилась не в том месте не в то время.

Когда я переодевалась в дамской уборной станции «Чаринг-кросс», руки у меня все еще тряслись. Но подойдя уже в обличье горничной к «Клариджу», я успела успокоиться. Униформу скрывал плащ, потому что, на мое счастье, пошел дождь. У входа в отель маячила знакомая фигура. Это был дедушка.

— Привет, мышка. Как ты, молодцом?

— Все хорошо, — ответила я, — не считая того, что в метро меня едва не столкнули под поезд.

На лицо его легла тень тревоги.

— Когда?

— По дороге сюда из «Линкольнз-Инн». Я стояла на краю платформы, сзади напирала толпа, и, должно быть, когда показался поезд, все двинулись вперед. Меня едва не столкнули прямо на рельсы.

— Надо быть осторожнее, сердечко мое. Лондон — место опасное, — сказал дедушка.

— Впредь буду.

Мгновение-другое он рассматривал меня, склонив голову, потом сказал:

— Пожалуй, пора приступать к делу, раз задумали.

— Тебе уже удалось с кем-нибудь переговорить?

Дедушка заговорщицки подмигнул мне.

— Твой старый дедуля еще не растерял прежней хватки. Если решил — докопаюсь. И подмаслить умею, коли нужда есть. Сначала сходил я в ваш шикарный квартал, и вот что тебе скажу: никаких мойщиков окон там в тот день не было.

— Значит, если кто-то видел мойщика…

— То это был не мойщик, а тот, кто затеял недоброе.

— Именно так я и подумала. Интересно, тот, кто видел фальшивого мойщика, смог бы его описать? Или их было несколько?

— Работников никто не замечает, мышка.

— Как и служанок, — ответила я. — Я надела униформу служанки, но мне надо вызнать, в каком он жил номере, а я не представляю, как.

— Номер триста семнадцать. Больше тебе скажу — там еще не прибрано. Похоже, мусье заплатил за неделю вперед, и прислуга не решается трогать его добро без особых указаний.