Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита - Страница 43

— Вот ты посмотри на него, — Некрасов повернулся к Сибирякову, потом опять уставился на меня. — Так вот, Коршунов, ты чё думаешь, раз мы все твои пожелания исполнили, то работать с тобой не собираемся? Смотри.

Он начал загибать пальцы.

— Мы и упаковали тебя в обезьянник с брательником и Беляшиком, и сюда привели под белы рученьки, чтобы обсудить всю обстановочку. Всё для вас, всё в лучшем виде, — он засмеялся и глянул на молодого опера, продолжая шутить: — А они ещё, может, чего-нибудь желают? Кофею, может быть, заварить или какаву принести?

Глеб захохотал.

— Хорош, — сказал я, усмехнувшись. — Чай можно и без сахара, а то у вас всё равно его вечно нет. Короче, я поговорил с Беляшиком. Мужики, дело вот в чём, я выяснил одну важную вещь. Знаете, кто пацану эту дозу дал, от которой он умер? Барыга с погонялом Чапа. Слыхали? Чапоренко или Чапоревич… а, Чаплыгин! А вот имя не знаю.

— Во как, — полковник перестал улыбаться. — Слушай, а что за фирма у тебя, что всё так выяснилось оперативно?

— Хорошая фирма, частная, но с большими возможностями. Как закроем это дело, по пивку возьмём, и расскажу. А пока — давайте делом заниматься. Знаете этого Чапу?

— Знаем, — Некрасов смотрел мне в глаза. — А ты знаешь, где его найти?

— Нет. И вряд ли его вообще кто-то найдёт. Братва испугалась и на всякий случай от него избавилась. А под кем он ходил, вы и без меня прекрасно знаете.

— Угу.

Он кивнул, но не сказал.

— Чай-то будет? — спросил я. — А то ночь, меня в сон клонит, думается слабо. Надо бы взбодриться.

— Глебка, не в службу, а в дружбу, — полковник глянул на него. — Сгоняй, кипяточка свари, почаюем.

— А ты мне отгул тогда дашь? — нашёлся дерзкий опер. — Ты мне их должен, как земля колхозу.

— Вот народ пошёл, — Некрасов притворно всплеснул руками. — Ничего просто так не сделают.

— Потому что, если у тебя на поводу пойти, — сказал я, — ты потом вообще сядешь на шею. И все, кто у тебя работает, это знает.

— Ха! — полковник покачал головой. — Вот народ… ладно, как закончим с этим, будет тебе отгул, а тебе чай.

Глеб поднялся, взял железный чайник с подоконника и вышел с ним в коридор.

А теперь моя память начинает работать. Так, электрочайники всем запрещают, потому что проводка горит, а здание старое, вспыхнет моментом.

Но на первом этаже, вернее, в крыле, где открыт паспортный стол, есть газовая плитка, правда, туда всегда очередь. Раз опера сегодня дежурят в ночь, то и чай с растворимый кофе пьют литрами. Минут пятнадцать Глеба точно не будет.

Вот чего я чай и попросил… ещё дождаться, когда полковник выйдет.

— Как только эта инфа дойдёт до Иванова, — продолжал я. — Он всю эту группировку поставит раком. Вот только… сам понимаешь… есть у меня кое-какой интерес во всём этом.

— За брательника всё переживаешь, — догадался Некрасов. — Ну, мы его помурыжим немного, как обычно с братками делаем, да отпустим. Ничего у него с собой не было, но для порядку надо подержать. Ну а то, что Иванов за всю их бригаду возьмётся, как только про Чапу выяснит, это как пить дать, не зря беспокоишься… потому что я так понял из твоих слов, что он пока этого не знает. Хотя если бы знал — весь город бы на ушах стоял.

Этим он и подтвердил, что покойный Чапа был связан с бригадой Наума. Ну, подтверждать разную информацию от разных людей — практика хорошая, если несколько людей говорят одно и то же независимо друг от друга, значит, это вполне может быть правдой… если их, конечно, не запутал кто-то вроде меня.

— И Беляш сейчас тоже сидит на измене, я с ним говорил, — произнёс я. — Он-то решил, что это «Маски-шоу» сегодняшнее чисто ради него сделали. И что ФСБ якобы в курсе, что наркота через него пришла.

— Это он тебе сказал? — удивился Некрасов.

— Он много чего говорил. У вас на него всё равно пока конкретики нет, вы его утром отпустите, понимаю. Но если его постращать, то он сегодня будет бегать, суетиться, и обязательно на чём-нибудь попадётся. Можно будет осмотреть его транспорт, вагоны, которые к нему приходят, склады, всё, что есть. Он оттуда будет всё перевозить, прятать. И спалится, можно будет неплохо так поставки нарушить.

— Вот ты вроде умный человек, — медленно сказал полковник, закуривая крепкую сигарету. Тяжёлый дым разошёлся во все стороны. — Но понимаешь, что без санкции прокурора…

— Иванову на санкции от прокурора плевать, он всё разнесёт, как только узнает. А он узнает, сегодня точно я ему скажу. Но только когда будет подходящий момент. Мы пока молчим. Ты его лучше меня знаешь, если будет след, он только Беляша и разнесёт, а остальные скроются. Поэтому надо всё разом делать. Всем вместе навалиться, пока шанс есть. Потому что другой шанс появится, когда жареный петух на горе три раза раком перекреститься.

— Угу… — промычал он.

— Да всем этим бандитам самим сейчас не до того, чтобы адвокатов на вас натравливать, сами друг с другом на ножах. Так и думают, кто с чекистами работает.

И самое смешное — никто из них, но подозревает с моей подачи друг другу, это сто процентов.

Некрасов задумался, выдохнув сизый дым.

— Посиди-ка здесь, — он притушил окурок в горшке с кактусом, стоящим на сейфе, и демонстративно взял лежащие на столе ключи. — Пойду-ка я мужикам скажу, чтобы Беляша до утра подержали, пока его адвокат не проснётся. Ну и организуем кой-чего.

Некрасов вышел. Я дождался, когда стихнут шаги, глянул в коридор, убедиться, что он ждёт за дверью за хитрой ухмылочкой, а потом подошёл к шкафу, открыл отсек, где лежали архивные дела, и выудил оттуда запасной ключ, висящий на крючке в тёмном месте.

Этим вторым сейфом пользуется весь отдел, в нём не было важной оперативной информации, туда складывали разные бумаги, чтобы не потерялись. Раз сейф не самый важный, то и ключи для каждого делать не стали, только два комплекта, один у начальника, второй — спрятан от посторонних.

Я сам тогда увидел случайно, где он висит, и его сразу перепрятали, а потом и сейф сменили. Только это было в мою первую жизнь, а ещё и в 1999 году, поэтому на сегодняшний день ключ так и висел на старом месте.

Этим ключом и открыл второй сейф. Папок внутри вал, но меня интересовала прошлогодние. В одной из них — фотки, сделанные во время наружного наблюдения, РУБОП часто проводит наружку над разными братками.

Тут всякие бандиты, наркоторговцы… да плевать кто, лишь бы фотки были. Им прошлогодние уже не особо нужны, а мне пригодятся. Тут тем более ещё пометки, кто есть кто, сразу понятно, что менты делали фотки.

Взял несколько снимков с рожами бандитов, которых я знал, закрыл сейф, запер, повесил ключ на место и сел, принимая на себя скучающий вид. Фотки убрал в карман. Подойдёт для компромата…

— Ещё один момент, — сказал я, когда через две минуты в кабинет зашёл Некрасов. — Даже два. Если вы ещё задержите хотя бы парочку барыг из тех, кто под Наумом ходит, Беляш ещё сильнее на измену подсядет. Подумает, что против него копают.

— Ты меня ещё будешь учить мою работу делать? — возмутился он.

— У тебя своя работа, у меня своя. Тут в другом дело. Ты же понимаешь, что все эти точки, где пацанам дурь продают, крышует кто-то из своих. Из ваших коллег, то есть.

Капитана Зиновьева я им выдавать пока не собирался, а то спугнут его раньше, а у меня сегодня с ним встреча будет. Но у них должны быть подозрения против него, это точно.

— И вот такое наблюдение, — спокойно произнёс я. — Сам подумай. Вот задержат парочку, тогда и Наум, и Беляш сразу забздят, что этот мент их кинул. Глядишь, и сами его подставят, сдадут невзначай.

— Хм… — Некрасов потёр подбородок.

— Можешь даже просто ППС отправить на точки, пьяные типа чтобы задержали, а там и дурь при обыске найдут. А со стороны все решат, что это тайная спланированная операция. Они же все сидят в страхе, ждут расправы. Сам понимаешь, чекист на такой должности в наших краях — человек для них опасный. Над ним в области мало начальства, а возможностей закопать бандитам — много. А ещё сами барыги показания могут дать, если им о судьбе этого Чапы рассказать. Мол, вы следующие.