Космонавт (СИ) - Кресс Феликс - Страница 29

— Спасибо за кино… и за всё, — сказала она, глядя куда-то в сторону. — Фильм замечательный.

— Да, — согласился я, принимая пиджак. — Особенно мне сцена у фонтана понравилась.

Катя улыбнулась, и мы пошли к выходу из парка, обсуждая фильм. Она оживилась, рассказывая, как ей понравилась песня Никиты Михалкова, а я заметил, что теперь она говорит свободнее, будто и не было между нами никакого смущения и неловкости. Вот она, сила искусства.

На прощание у трамвайной остановки Катя вдруг сказала:

— Может… может, как-нибудь ещё сходим куда-нибудь? После экзаменов? Отметим.

— Конечно, — улыбнулся я. — Только в следующий раз ты выбирай, куда, — она кивнула, соглашаясь, крепче сжала цветы и запрыгнула в подъехавший трамвай.

Я шёл домой в приятном послевкусии этого вечера. В ушах ещё звучала мелодия из фильма, и я невольно насвистывал её, ступая по знакомым мостовым. Улицы постепенно пустели — сентябрьский вечер становился всё холоднее, но внутри приятное тепло.

На остановке трамвая я купил вечернюю газету — уже вошло в привычку. Пока шел, машинально просматривал заголовки. Ничего особо интересного — обычная московская жизнь.

Когда вышел к своему двору, уже совсем стемнело.

Подходя к подъезду, я заметил припаркованную чёрную «Волгу». Машина выглядела чужеродно среди наших старых «Москвичей» и «Побед». На мгновение меня кольнула настороженность, но я отмахнулся — мало ли у кого из жильцов гости.

Поднимаясь по лестнице, я продолжал насвистывать мелодию из кино. На площадке перед нашей квартирой приятно пахло сдобой. Видимо, мама пекла пироги. Я достал ключи, уже представляя, как сниму ботинки, выпью чаю с этим самым пирогом и почитаю Катины конспекты перед сном.

Но едва я переступил порог, как в коридоре появилась мама. Не в привычном синем халате, а в нарядном платье с кружевным воротничком. Лицо её было необычно румяным, а глаза блестели.

— Серёжа, как хорошо, что ты вернулся! — сказала она с какой-то непривычной оживлённостью. — У нас гости.

Я внутренне подобрался. После разговора с Серым любое неожиданное событие казалось подозрительным. Я нахмурился, медленно снимая ботинки.

— Какие ещё гости? — проворчал я.

— Заходи на кухню, увидишь, — мама загадочно улыбнулась и сделала шаг назад, пропуская меня.

Я прошёл по коридору на кухню. На столе стоял чайный сервиз, тарелки с пирогами и даже какая-то ваза с конфетами. И за этим столом сидел…

— Здравствуйте, Сергей, — мужчина встал, протягивая руку. — Рад с вами познакомиться при более приятных обстоятельствах.

О, вот так сюрприз… Это был тот самый человек, которого я на днях спас на остановке.

Глава 13

Гость крепко пожал мою руку. Я отметил, что его ладонь была горячей и немного шершавой — чувствовалось, что человек привык к работе.

— Иван Семёнович Шапочкин, — представился он. — Заведующий овощебазой номер семь.

Я кивнул, оценивая ситуацию. В 1964 году такая должность означала серьёзные связи: снабжение магазинов, взаимодействие с партийными чиновниками, возможность достать редкие товары.

— Сергей, — ответил я просто.

Мама засуетилась, пододвигая стул:

— Садитесь, Иван Семёнович, чайку попьём! Пироги только из духовки, с капустой есть, с яблоками.

Гость улыбнулся, сел.

— Спасибо, Елена Георгиевна, но я ненадолго, — он повернулся ко мне, и его взгляд стал серьёзнее. — Сергей, я человек прямой. Ты мне жизнь спас, и я в долгу не останусь. Скажи, чем я могу помочь. Позволь, я сразу поясню, что могу достать в Москве многое… Ты не стесняйся, только скажи.

Я пожал плечами:

— Да, у нас, так-то, все есть…

— Похвальная скромность, но ведь это твой подвиг — ты мне жизнь спас, пока другие мимо проходили.

— Кто угодно на моём месте так бы поступил, просто не разглядели, что не алкаш лежит, а у вас приступ…

— Кто угодно этого не сделал — это был ты, — Иван Семёнович хмыкнул, — что ж, не хочешь, не говори. Но я всё равно в долгу не останусь. Ладно, не буду вам докучать, надеюсь, еще увидимся.

— Вот возьмите пирожок, макайте в варенье, — улыбнулась мать.

— Теплые… — приняв угощение, проговорил гость. — У-у… Какие вкусные! Ну, теперь я вдвойне обязан… Может, из техники бытовой что-то надо или мебели? Ну? Вы только намекните.

Мать приоткрыла рот, явно собираясь вставить что-то насчет пылесоса, но я едва заметно покачал головой. Она сжала губы и лишь молча отпила чай в кружки.

— Нам ничего не надо, — ответил я. — Живём нормально, всё у нас есть.

Как-то не привык я принимать подарки от посторонних, да и не за презенты оказал тогда помощь человеку.

Иван Семёнович зажевал губу, постучал пальцами по столешнице.

— Ну как же так? Я же должен как-то отблагодарить. Если уж на то пошло, мне и самому это нужно. Вы подумайте, ладно?

Я задумался на секунду. В голове мелькнул образ дяди Бори — его потрёпанный спортивный костюм, дрожащие руки, выброшенные сигареты. Он начинает новую жизнь, хорошо бы ему подсобить в этом. Пусть будет дополнительный стимул.

— Вот что, Иван Семёнович. Есть у меня один товарищ, — начал я не спеша. — Сосед. Дядя Боря. Годков немолодых, за пятьдесят уже. Хороший мужик, только работа у него… непостоянная. Шабашка. Возьмёте его к себе? Вот это было бы мне приятно.

Гость задумался, снова постучал пальцами по столу, а затем просиял:

— Это можно устроить. Он кто по специальности?

— Грузчиком трудится, университетов не кончал.

— Ну, это и не нужно, у нас работа другого профиля, так сказать. Начнёт с низов, конечно же. А там посмотрим, как себя покажет. Грузчиком для начала пойдёт к нам на склад?

— Да хоть бы и грузчиком, — сказал я и добавил: — Но на постоянку. А дальше пусть сам думает, старается.

— Если с дисциплиной и трудолюбием у этого Бориса все нормально, то в грузчиках не задержится, — заверил гость. — Прямая дорога в кладовщики. Ну и дальше, как себя покажет…

— Спасибо, я с ним поговорю. Он будет стараться.

— Замечательно, — Иван Семёнович махнул рукой. — Да хоть завтра пусть и выходит. Я кадровичке скажу. Хотя нет, давай вот как — скажи, к восьми утра пусть подходит к овощебазе седьмой. Пусть спросит бригадира Степаныча. Он на него посмотрит, а после с трудовой — в кадры. Я всё устрою. База на Сельскохозяйственной улице находится, склад № 3.

Я кивнул. Дядя Боря, конечно, не ожидает такого поворота, но это ему должно помочь. Потому что в последнее время он приуныл, явно не радовался ночным шабашкам. Да и возраст уже не тот, чтобы по ночам вагоны разгружать.

Гость отхлебнул ещё чаю, но задерживаться не стал.

— Мне пора. Заходите как-нибудь, если что — обращайтесь.

Мы вышли в коридор, чтобы проводить гостя до двери. Но пока Иван Семёнович натягивал пальто и поправлял шляпу, мать тихо ойкнула и вдруг засуетилась:

— Совсем забыла! Иван Семёнович, до свидания, а мне надо бежать!

— Куда это ты? — удивился я, наблюдая, как мать накидывает платок на плечи.

— К Зинаиде Павловне! Они с мужем телевизор купили. «Рекорд», новый, — с нотками гордости сказала она. — Теперь всем подъездом у них собираемся, передачи смотрим вечером.

Мать кивнула нам и, накинув платок, вышла. Иван Семёнович проводил её задумчивым взглядом.

— Всего доброго, — сказал он мне, пожав на прощание руку, и вышел. — Рад был познакомиться, Сергей.

— Взаимно, до свидания, Иван Семенович.

Я же закрыл дверь и пошёл к себе — пора конспекты штудировать. Завтра первая часть экзамена по теории, нельзя оплошать, а ещё хуже — наоборот, сболтнуть лишнего.

Утро выдалось прохладным, с лёгкой дымкой над стадионом. Я уже разминался у входа, когда заметил знакомую фигуру в выцветшем спортивном костюме. Дядя Боря шёл медленно, по-прежнему в тех же кирзовых сапогах, но сегодня его шаг был увереннее.