Мика - Гамильтон Лорел Кей - Страница 20

– Мертвецы ощущают мою силу, ваша честь. Они даже сейчас пытаются...

Я поискала слово, которое не было бы слишком сильным. Если бы я сказала "говорить", меня могли бы спросить, что они говорят, а ответить было бы трудно. За меня ответил Мика:

– Круг предназначен не для зашиты зомби, ваша честь. В данном случае он должен защитить Аниту... маршала Блейк. Она опустила свои экстрасенсорные щиты, когда вошла на кладбище, и сейчас мертвецы на нее воздействуют.

– Черт побери, – сказал Фокс, будто понимал насчет щитов больше, чем обычно люди понимают.

– Было ли разумно, маршал Блейк, снимать вашу защиту столь рано?

Я ответила:

– Это очень старое кладбище, ваша честь. Поскольку я заменила маршала Киркланда в последний момент, я не знала, насколько оно старое. Есть очень небольшой шанс, что на кладбище столь старом могут возникнуть проблемы с анимацией. Стандартная практика – опустить шиты и дать моей силе проверить кладбище, если местность мне не знакома.

Это была полуправда. Сообщать, что мои щиты сорвало моей же растущей силой, я не собиралась.

– Проверить с какой целью? – спросил судья.

– Иногда на очень старых кладбищах, особенно тех, что какое-то время не используются, как вот это, пропадает сила освящения. Они вроде как должны быть благословлены заново, чтобы снова стать освященной землей.

– И как это может повлиять на зомби?

Руки Мики слегка ослабли, и хотя мы все еще держались друг за друга, но уже не были прижаты так плотно. Он был прав – нам еще какое-то время надо будет здесь пробыть.

– Ну, это может означать, что на кладбище могут оказаться гули, и их привлекают недавние мертвецы. Они могли бы прокопаться в свежую могилу и сожрать мистера Роуза. И при этом от него могло остаться недостаточно, чтобы он имел возможность говорить.

– Гули? – Он хотел спросить что-то еще, но, очевидно, из любопытства, а не в связи с делом, потому что мотнул головой и поморщился. – Вы ощутили здесь гулей?

– Нет, ваша честь.

Тот факт, что шиты были сброшены случайно, а не намеренно, останется нашей маленькой тайной. Про гулей я сказала правду, но не они были причиной, почему моя сила сейчас танцевала над могилами.

– Все это очень интересно, маршал, – заметил Сальвия, – но ваши сброшенные шиты не отменяют того факта, что вы пытаетесь поторопить процедуру.

Я повернулась в руках Мики ровно настолько, чтобы бросить на Сальвию взгляд, которого он заслуживал. Наверное, ночное зрение у него было не очень, потому что он не вздрогнул. Вздрогнул Франклин, а ведь он только рядом стоял.

– А что вы надеетесь выиграть, затягивая процедуру, Сальвия? Какая разница для вашего клиента, встанет Роуз сейчас или через два часа? Все равно это произойдет сегодня.

Мика наклонился прямо к моему уху и чуть слышно выдохнул – не хотел рисковать, что кто-нибудь еще услышит:

– Его страх взметнулся свечкой. Он тянет время с какой-то целью.

Я повернулась и тоже выдохнула ему в ухо:

– А что можно надеяться выиграть часовой задержкой?

Мика ткнулся носом мне в ухо:

– Не знаю.

– Мы вам двоим не мешаем?

На этот раз Лабан.

– Нашли бы себе комнату, – буркнул кто-то из агентов.

Класс. Кажется, мы всех сейчас достанем. Если бы я работала сейчас с копами, которых знаю, то могла бы сказать, что сопровождающий меня оборотень знает, что Сальвия лжет и затягивает время нарочно, но делиться с полицией лишним знанием – какой бы то ни было полицией – не всегда мудро. Кроме того, у Фокса совершенно не было причин нам верить, и даже если бы он поверил, что нам с этого толку? Может, Сальвия не любит кладбища и зомби. Многие не любят. Может, он только оттягивает момент, когда из могилы встанет ходячий мертвец. Может быть.

– Ваша честь, – сказала я, поворачиваясь лишь настолько, чтобы видели мое лицо, но почти целиком оставаясь в руках Мики. Теплота и пульс его тела помогали мне думать – шепот мертвецов не проникал через его эманацию живого. Он стал моим щитом. – Ваша честь, я была бы очень благодарна, если бы можно было прекратить споры и я подняла бы мистера Роуза из мертвых. Но если это невозможно, могу я хотя бы поставить защитный круг? Мистер Сальвия по-прежнему мог бы задавать мне вопросы, но я не была бы вынуждена так тесно цепляться за мистера Каллахана.

– У-у... – шепнул Мика.

Я не могла не улыбнуться, и это вряд ли убедило судью, что я говорю серьезно, но зато мне стало лучше.

– Какое отношение имеет защитный круг к тому, что вы цепляетесь за мистера Каллахана? – спросил судья.

– Это трудно объяснить.

– Здесь нет особо тупых, маршал. Попытайтесь.

Может быть, судье уже тоже все надоели.

– На меня толпой наваливаются мертвые. Близкий контакте моим ассистентом напоминает мне о живом.

– Но вы сами живы, маршал. Этого недостаточно?

– Очевидно, нет, ваша честь.

– Я не возражаю против того, чтобы вы поставили защитный круг, маршал.

– Я возражаю, – заявил Сальвия.

– На каком основании? – спросил судья.

– На том, что это лишь очередная хитрость, чтобы поторопить процесс.

Судья вздохнул так громко, что слышно было всем.

– Мистер Сальвия, мне кажется, что сегодня процесс уже затянут достаточно. Настолько, что незачем волноваться из-за его ускорения. – Он глянул на часы – такие, со светящимися стрелками. – Сейчас уже четвертый час утра. Если мы не поторопимся, рассвет наступит раньше, чем маршал успеет сделать свою работу. И мы совершенно зря потратим ночь. – Он посмотрел на меня. – Ставьте свой круг, маршал.

Сумка лежала на земле, где Мика ее бросил, когда схватился за меня. Я его выпустила, чтобы ее поднять, и тут же это шепчущее, дышащее стало сильнее. Я получала от мертвых силу, но и они что-то получали от меня. Что именно – я не до конца понимала, но это нужно было прекратить. Круг поможет.

Единственное, что нам нужно было для постановки круга, – это мачете. Я вытащила его, и как только лезвие блеснуло в лунном свете, люди ахнули. Наверное, потому что лезвие было большое – но мне такие нравятся.

Я положила мачете на сумку и сбросила жакет. Мика взял его у меня, не ожидая просьбы. Он никогда еще не помогал мне поднимать зомби, но, поняла я, когда я рассказывала юристам и агентам, что будет происходить, он тоже слушал. Забавно: столько места он занимал в моей повседневной жизни, а другой, тоже существенный кусок этой жизни никогда не видел. Я что, принимаю Мику как нечто, мне полагающееся? Надеюсь, что нет.

Без жакета моя кобура с пистолетом стала видна всем. При обычных клиентах я могла бы жакет и не снимать, потому что пистолеты народ пугают, но сейчас у меня клиенты – фэбээровцы, а их вид оружия не смущает. И вообще жакет новый, нечего его кровью пачкать. В осеннюю ночь мне должно было бы быть холодно, но воздух был слишком насыщен магией. Теплой, как почти любая магия.

– Вам нужен пистолет, чтобы поднимать мертвых? – спросил Сальвия.

Оказывается, даже когда с ФБР работаешь, все равно приходится успокаивать штатских. Я посмотрела на Сальвию, и это при всем моем старании не получилось дружелюбно.

– Мистер Сальвия, я – федеральный маршал и ликвидатор вампиров. Без оружия я вообще не выхожу.

Взяв мачете в правую руку, я протянула левую, когда Мика поймал меня за кисть.

Я взглянула на него.

– Что это ты? – спросила я, не сумев скрыть недовольство. Достаточно того, что не получилось враждебно.

Он наклонился и тихо сказал:

– Анита, мы же это уже обсудили? Ты же мою кровь берешь для круга?

Я заморгала. Несколько секунд у меня ушло, пока я сообразила. То, что мне вообще понадобилось на это время, значило, что вокруг с мертвецами творится что-то такое, чего вообще не должно было быть. Что-то моя сила, растекшаяся по кладбищу, сделала с могилами. И если я уроню на землю свою кровь, что еще может случиться? Но во мне или, точнее, в моей магии, что-то требовало более глубокой связи. Моя магия – за отсутствием лучшего термина – хотела расплескать мою же кровь по земле и вызвать мертвецов к какой-то полужизни. И чем они тогда станут – призраками? Зомби? Гулями? Что за чертовщина творится с моей силой последнее время? Ответов нет, потому что не у кого спросить из живых. Вампиры сделали убийство некромантов стандартной практикой. Поднимай зомби, если хочешь, разговаривай с призраками, но не более. Некроманты из легенд умели подчинять себе всю нежить. И даже вампов. Поэтому вампиры нас боятся.