Ласка сумрака - Гамильтон Лорел Кей - Страница 42

Я продолжала улыбаться, стягивая с рук резиновые перчатки. Я их надела, потому что не хотела касаться никого… ничего… – как назвать погибших, кто или что? – не хотела чувствовать прикосновение их мертвой плоти.

Рис тоже освободился от перчаток: он-то к телам прикасался. Мы пробрались к пакету, предназначенному для использованных перчаток, и я не смогла удержаться, чтобы не обернуться уже от самой двери:

– Еще раз спасибо, лейтенант. Я с вами согласна. Я не знаю, какого черта я здесь делала.

С этими словами я и вышла. Рис и Холод шли за мной вслед, словно бледные тени.

Глава 23

Я уже сидела за рулем «акуры»,[13] когда поняла, что не помню, куда нам надо ехать. Так я и сидела, уставясь на зажатые в руке ключи. В голове не было ни единой мысли.

– Куда мы едем?

Мужчины переглянулись, потом Рис с заднего сиденья сказал:

– Давай я поведу, Мерри.

Он наклонился вперед между сиденьями и осторожно вынул ключи из моей руки. Я не сопротивлялась. Казалось, что весь мир вокруг меня звенит – словно какой-то невидимый комар жужжал прямо мне в ухо.

Рис открыл мне дверцу, и я обошла вокруг машины на сторону пассажира. Холод придержал дверь и усадил меня, прежде чем перебраться на заднее сиденье. Повезло, что Рис оказался с нами. Холод не умеет водить машину.

– Пристегнись, – напомнил Рис.

Забыть пристегнуться – это на меня не похоже. Я застегнула ремень только со второй попытки.

– Да что это со мной?

– Шок, – объяснил Рис, трогая машину.

– Шок? Почему?

Ответил Холод, наклонившись ко мне через спинку сиденья. Стражи, как правило, не пристегивались: они могли лишиться головы и не умереть при этом, так что, полагаю, короткий полет через ветровое стекло не слишком их волновал.

– Ты это сама сказала полицейскому. Ты никогда не видела ничего ужаснее того, что тебе пришлось увидеть только что.

– А ты видел?

Он помолчал мгновение и сказал:

– Да.

Я взглянула на Риса, который вез нас по Пасифик-хайвей с его чудесными видами на океан.

– А ты?

– Что я? – спросил он, сверкнув улыбкой.

Я нахмурилась.

– Ты видел и похуже?

– Да. И скажу сразу: я не собираюсь тебе об этом рассказывать.

– Даже если я вежливо попрошу?

– Тем более если попросишь вежливо. Если меня хорошенько разозлить, может, я и попытался бы потрясти тебя описанием ужасов, которые мне приходилось видеть. Но я на тебя не злюсь и не хочу тебя травмировать.

– Холод?

– Уверен, что Рису довелось повидать больше, чем мне. Меня еще на свете не было во время первых битв нашего народа с фирболгами.

Я знала, что фирболги были первыми полубожественными обитателями Британских островов и Ирландии. Знала, что мои предки разбили их и завоевали право стать новыми хозяевами этих земель. Это было несколько тысячелетий назад, это я тоже знала. Чего я не знала, так это что Рис был старше Холода, старше почти всех сидхе. Что Рис был одним из первых, кто вступил на острова, которые теперь принято считать родиной сидхе.

– Рис старше тебя?

– Да.

Я перевела взгляд на Риса. Тот вдруг очень сосредоточился на дороге.

– Рис?

– Да? – сказал он, глядя прямо перед собой. Он миновал поворот немного быстрее, чем нужно, так что ему пришлось поработать рулевым колесом.

– Насколько ты старше Холода?

– Не помню. – В его голосе различалась нотка печали.

– Помнишь.

Он наконец оглянулся на меня.

– Нет, не помню. Это было слишком давно, Мерри. Я не помню, когда родился Холод.

Теперь его голос звучал раздраженно.

– Ты помнишь, когда ты родился? – спросила я Холода.

Он задумался над вопросом. Потом качнул головой:

– Не точно. Рис прав: спустя достаточно долгое время об этом просто перестаешь думать.

– Ты хочешь сказать, что вы теряете часть воспоминаний?

– Нет, – сказал Холод, – но становится не важно, в каком году ты родился. Ты же знаешь, мы не отмечаем дни рождения.

– Ну да, но я никогда не задумывалась почему.

Я снова повернулась к Рису. Он был мрачен, можно даже сказать – угрюм.

– Так ты видал и худшее, чем было в этом клубе, ресторане или чем там было это заведение?

– Да.

Ответ был очень коротким, отрывистым.

– Если я попрошу тебя рассказать, ты расскажешь?

– Нет.

Бывают «нет», которые никогда не станут «да», этакие «НЕТ». «Нет» Риса было как раз такого рода.

Я не стала продолжать расспросы. Кроме всего прочего, я не была уверена, что мне хочется слушать о жутких смертях, особенно если их обстоятельства были хуже, чем то, что мне только что довелось увидеть. Такого количества мертвецов я не видела никогда в жизни и никогда больше видеть не хотела бы.

– Я учту твое желание.

Он бросил на меня взгляд, как будто не совсем мне поверил.

– Как неожиданно с твоей стороны.

– Не стоит язвить, Рис.

Он пожал плечами.

– Прости, Мерри, просто у меня не слишком хорошее настроение.

– Я думала, только я перенесла это так плохо.

– Меня заботят не трупы, – сказал Рис, – а то, что лейтенант ошибается. Это не был ни газ, ни яд, ни что-либо подобное.

– Что ты хочешь сказать, Рис? Что ты увидел такого, что не заметила я?

Холод откинулся назад на сиденье.

– Ладно, что вы оба увидели такого, что не заметила я?

Рис по-прежнему смотрел только на дорогу. На заднем сиденье молчали.

– Так скажите мне, кто-нибудь, – потребовала я.

– Кажется, тебе лучше, – отметил Холод.

– Лучше. Ничто так не помогает в таких случаях, как немножко позлиться. Ну так что вы увидели такого, что я пропустила?

– Ты слишком сильно закрывалась от всего сверхъестественного, – пояснил Рис.

– Уж точно. Знаешь, сколько всякой метафизической дряни висит там, где недавно кого-то убили, не говоря уж о месте массовой гибели? К таким местам духи стекаются толпами. Слетаются как стервятники – питаться страхом, ужасом, скорбью оставшихся в живых. Можно прийти в такое место чистеньким – и выйти облепленным нахлебниками.

– Мы знаем, на что способны духи, населяющие воздух, – сказал Холод.

– Наверное, еще лучше, чем я, – согласилась я, – но вы – сидхе, вы не становитесь одержимыми.

– Малые духи с нами не справляются, – поправил Холод. – Но мне случалось видеть иных из нашего рода, которыми практически завладели бестелесные сущности. Такое встречается, особенно у практикующих темную магию.

– Ну, я достаточно человек, чтобы подхватывать такие штуки между делом. Для их привлечения мне не нужно прилагать усилий, достаточно ослабить щиты.

– Ты старалась ощущать как можно меньше, пока находилась там, – сделал вывод Рис.

– Я – частный детектив, а не профессиональный медиум. Даже не профессиональный маг или ведьма. Для меня там не было работы. Я ничем не могла помочь.

– Смогла бы, если бы опустила щиты хоть немного, – сказал Рис.

– Отлично, в следующий раз буду храбрее. Ну так что вы увидели?

Холод вздохнул достаточно громко, чтобы я это услышала.

– Я почувствовал остатки мощных чар. Очень мощных. Там еще долго будет держаться их жгучее эхо.

– Ты их ощутил, как только мы вошли внутрь?

– Нет. Я не хотел прикасаться к телам, так что обследовал все при помощи иных чувств, не прибегая к осязанию и зрению. Я, как ты говоришь, сбросил щиты. Вот тогда я и почувствовал чары.

– А ты разобрался, что это были за чары? – спросила я и повернулась к нему как раз чтобы увидеть, как он качает головой.

– Я разобрался. – Голос Риса заставил меня повернуться обратно.

– Что ты сказал?

– Любой из нас, сосредоточившись, мог почувствовать остатки магии. Мерри могла бы их различить, если бы захотела.

– Ей это ничего бы не сказало, как не сказало мне, – возразил Холод, – но ей стало бы еще трудней выносить то зрелище.

– Не спорю, – сказал Рис. – Я просто говорю, что я пошел и осмотрел тела. Девять упали там, где стояли, но у остальных было время сопротивляться, испугаться, попробовать убежать. Но они не побежали, как сбежали бы, допустим, от дикого зверя, если б он на них напал. Они не бросились к дверям, не стали вышибать окна, не сделали ничего, что могли бы, пойми они, что происходит. Они будто ничего не замечали.