Двойник Короля 10 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 13

Взмах руки, и пять игл устремились к ближайшим мужикам. Они даже не успели выставить защиту. Снаряды впились точно в горло, глаза, сердце нескольким ублюдкам. Уже мёртвые тела продолжали стоять, тогда как мои иглы искали новые цели.

Взмах второй руки. Ещё пятеро упали, корчась от боли и яда, разъедающего их внутренности.

— Магинский, остановись! — заорал кто-то из них. — Ты с ума сошёл!

Я не ответил. Зачем тратить слова на мертвецов? Достал из пространственного кольца меч из когтя водяного медведя. Яд уже засветился на его лезвии, распространяясь по всей длине клинка. Я прыгнул в самую гущу офицеров. Тут им сложнее будет применить магию: слишком близко друг к другу, не станут, боясь зацепить своих.

Удар. Лезвие рассекло шею молодого лейтенанта. Кровь хлынула фонтаном, забрызгивая мой китель, но я даже не моргнул. Ещё удар. Меч вошёл в грудь магу огня, пронзая сердце. Выдернул лезвие и тут же развернулся, уходя от града огненных шаров, посланных кем-то из противников.

— Убейте его! — орал Цвелодубов, прячась за спинами своих подчинённых. — Сука, убейте этого ублюдка!

Огненные, ледяные, земляные атаки летели в меня. Большинство я успевал отбить мечом или уклониться. Те же, что достигали цели, лишь причиняли боль. Странная кожа степного ползуна, ставшая частью меня, гасила урон.

Через минуту половина офицеров лежала на земле: кто мёртвый, кто умирающий. В какой-то момент я почувствовал вибрацию. Значит, мои морозные паучки присоединились к вендетте.

— Что за хрень⁈ — завопил один из ублюдков, когда его ноги оказались опутаны ледяной паутиной.

Многоглазики действовали методично, окружая оставшихся магов. Десяток офицеров замерли и начали превращаться в ледяные статуи, их тела покрывал иней, кожа синела, глаза стекленели. Мой меч легко проходил через эту корку, и замороженные уроды начали разваливаться на ледяные осколки.

Я сформировал ещё пять игл, потратив последние капли яда, оставшиеся в источнике. Остановился и улыбнулся. Жив был только майор Цвелодубов, который с ужасом смотрел на трупы своих подчинённых.

— Ма-Ма-гин-ский? — ошарашенно выдавил он, пятясь назад. — Ты чего? Мы же из одной ар-ар-армии… Союзники.

Магия у меня закончилась, источник опустел до дна, но я чувствовал, что Цвелодубов собирается атаковать. Бросился вперёд, как только заметил движение. В мгновение ока оказался рядом с майором и выбил пистолет из его руки.

— Ты не союзник, — процедил я сквозь зубы. — Ты тварь, которая хотела меня убить!

Цвелодубов попытался ударить в лицо, но я увернулся. Его кулак просвистел в миллиметре от моего уха. Ответил на это коротким ударом в солнечное сплетение. Майор согнулся пополам, хватая ртом воздух.

— Сука, — прохрипел он, снова бросаясь на меня.

Отточенное годами тренировок тело офицера двигалось быстро и точно. Удар в голову, ещё один, подсечка. Я едва успевал уклоняться. В какой-то момент его кулак всё же достиг цели, врезавшись мне в скулу. Перед глазами вспыхнули звёзды, но я устоял.

Отступил на шаг, перегруппировался и снова бросился в бой. Теперь был осторожнее, изучая его стиль. Цвелодубов сражался, как профессиональный боец: никаких лишних движений, только смертоносная эффективность. Но я заметил, что он слегка приподнимает правое плечо перед прямым ударом.

Ждал. Выжидал момент… И вот! Едва заметное движение плеча, и я действую: уклоняюсь от прямого удара и проскальзываю под его рукой. Оказываюсь за спиной и бью локтем в почку. Майор взвыл от боли.

Не дав ему опомниться, я провёл болевой приём. Что-то хрустнуло: первая рука сломана. Цвелодубов застонал, но не сдавался. Увернувшись, он попытался достать меня левой, но я был готов — перехватил её и провернул до хруста суставов. Теперь и вторая рука вывихнута и сломана.

— Ма-гин-ский! — выдавил майор сквозь зубы, стоя на коленях. — Пощади…

— А ты бы пощадил её? — наклонился к уху. — Ты бы пощадил меня?

Его глаза расширились от страха и осознания. В этот момент я заметил, что к нам бегут солдаты и офицеры. Среди них выделялась фигура подполковника Сосулькина, который размахивал руками и что-то кричал.

— Магинский! Остановись! — голос Сосулькина прорезал шум в моих ушах.

Времени было в обрез. Я схватил Цвелодубова за шею и притянул к себе. В этот момент солдаты окружили нас, направив оружие на меня. Их лица выражали смесь страха и непонимания. Наверняка они думали: «Что происходит? Почему капитан русской армии убивает своих же?»

Сосулькин протиснулся сквозь круг солдат и встал передо мной, подняв руки в примирительном жесте.

— Магинский, отпусти его, — сказал он спокойным, но властным тоном. — Хватит. Мы во всём разберёмся. Я тебе обещаю, я лично тебе обещаю, что помогу. Но сейчас отпусти его.

Продолжал держать Цвелодубова за горло. Он хрипел, глаза наливались кровью. Ещё чуть-чуть, и всё будет кончено.

— Не делай этого, — сказал Сосулькин, шагнув вперёд. — Ты и так наломал дров. Ещё одно убийство ничего не изменит, только усугубит твоё положение.

В его словах был резон, но… Ублюдок хотел меня убить, и ему это почти удалось. А такое я не прощаю, как и всё остальное.

Наклонился ближе к уху майора, чувствуя, как тело мужика дрожит от страха.

— Зря ты, сука, поднял руку на девушку и пытался меня убить, — прошептал я так, чтобы никто, кроме него, не слышал.

Резкое движение, и голова майора дёрнулась в сторону. Щелчок. Шея Цвелодубова вывернулась под неестественным углом. Его тело обмякло окончательно и рухнуло на землю, как мешок с картошкой.

Воцарилась гробовая тишина. Я медленно поднял руки, показывая, что не собираюсь больше ни на кого нападать. Лицо Сосулькина исказилось от отчаяния и разочарования.

— Какой же ты идиот, — прошептал он. — Какой же идиот…

Он повернулся к солдатам, которые всё ещё держали меня на прицеле.

— Схватить его! — приказал подполковник, указывая в мою сторону. — Немедленно!

Несколько крепких бойцов тут же бросились ко мне, вывернули руки за спину и повалили на землю. Я не сопротивлялся. Зачем? Дело сделано, месть свершилась. А дальше… Дальше уже придумаю, как выкрутиться.

Сосулькин подошёл к телу Цвелодубова и присел рядом. Проверил пульс, хотя в этом не было необходимости, ведь шея майора сломана.

— Мёртв, — констатировал подполковник, поднимаясь. — Уведите его! — кивнул он в мою сторону.

Меня рывком подняли на ноги и повели прочь от места бойни. Краем глаза я видел, как солдаты с ужасом осматривают тела погибших офицеров. Некоторые из убитых лежали, скорчившись от яда. Другие застыли ледяными статуями, их лица навеки замерли в маске ужаса.

— Ведите в карцер, — бросил Сосулькин вслед конвою. — И глаз с него не спускайте!

Меня потащили, и я даже не сопротивлялся, уже просчитывая, как выбраться из этой ситуации. Внутренне был готов к последствиям.

Карцер оказался крошечной землянкой размером метр на метр, где можно было только стоять или сидеть на корточках. Меня швырнули туда, как мешок с мусором, и заперли массивный замок.

— Ты покойник, Магинский, — прошипел один из конвоиров сквозь щель в двери. — Трибунал и расстрел. И никто тебе не поможет.

Я не ответил. Какой смысл? Сел на пол, прислонившись спиной к земляной стене. Адреналин постепенно отступал, и появилось осознание масштабов содеянного. Тридцать офицеров русской армии — мёртвые, убитые мной. Но я не чувствовал сожаления. Только холодное удовлетворение от выполненной задачи. Эти твари заслужили свою участь. Особенно после того, как обращались с Лахтиной.

«Что с ними?» — раздался в голове грустный голос королевы скорпикозов.

«Мертвы», — ответил я мысленно, подключаясь к пространственному кольцу.

«У тебя будут проблемы из-за меня?» — в её тоне слышалось неподдельное беспокойство.

«Не думай об этом и отдыхай», — постарался успокоить девушку.

«Прости меня, — её ментальный голос дрожал, и я почувствовал, что она плачет. — Я делала, что ты просил, но, когда послал тот сигнал прятаться и ждать тебя… Я выполнила. Стала человеком, и меня нашли. Эти ублюдки всё видели, пытались допросить. Вот только я, как они сказали, тупая. Потом хотели изнасиловать, но я не далась, и тогда меня избили».