Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 80

Во-первых, это оставило его самого (не считая сотен других студентов) без возможности провести хотя бы несколько часов вместе с девушкой, которую он считал своей возлюбленной, то бишь Джинни.

Во-вторых, это было несправедливо по отношению к Чемпионам Хогвартса: уже на следующий день после объявления ограничений утром пришли письма от любопытных родителей любопытным же студентам, и вскоре, как стихийный пожар, по всей школе разнеслась весть о том, что из румынских Карпат, где был европейский драконий заповедник-питомник, прибыли драконологи, занявшие все номера в Хогсмиде, а маги отдела устранения последствий катастроф ДМП стали возводить драконоборческие купола на опушке Запретного леса со стороны Хогсмида.

В-третьих, это было попросту глупо: если школьников хотели лишить возможности увидеть, как ведутся приготовления к испытанию, то они обошли это сразу десятком способов: даже Криви в школьную газету включил снимки строящихся трибун, которые сделал с метлы. Тут же в адрес фотографа его сверстники начали шутить, что за то, что его покатали на метле, ему пришлось покататься на метле. Дело дошло даже до безобразной склоки третьекурсников разных Домов, но факт оставался фактом: не вылетая со школьной территории юные маги каждый день могли во всех подробностях целую неделю наблюдать за подготовкой площадки, пока кто-то не поставил там купольные чары отвода глаз. Тео видел их искристое свечение, но не мог удержать взгляд, стоя на Астрономической башне.

В основном, впрочем, студенты не сильно были настроены на критику организаторов. В их фокусе была критика Поттера, который на пару с Грейнджер, его «единственной фанаткой» по словам Малфоя, занимался штудированием литературы про противостояние драконам. Теодор же, по-прежнему обиженный за ограничение на деятельность Клуба, не стеснялся при удобном случае упомянуть критику в адрес Бэгмена и Крауча: при этом Фаджа и директоров он не упоминал.

— А чего это ты, — обратились к нему как-то в коридоре братья Уизли.

— Так недоволен Бэгмэном?

— То же, что ли…

— …сделал ставки, если понимаешь…

— …о чём мы?

— Нет. Не знаю, о каких ставках вы говорите, — усмехнулся Теодор, — но Бэгмен мне просто неприятен. А Крауч…

— Да, это мы слышали…

— …он запретил твой клуб за то…

— …что ты поддакнул своему Тюберу…

— …о бездействии Крауча на Чемпионате.

Теодор кивнул, и хотел было пойти дальше, но близнецы, переглянувшись, вдруг схватили его под руки и буквально оттащили, прежде, чем он успел что-либо сделать, в ближайший пустой кабинет.

— Эй! Вы чего! Мне нравится ваша сестра, а не вы, остолопы!

— Тише, тише!

— У нас есть к тебе дело!

— Послушай, мистер Нотт! Ты же собираешься…

— …сделать нашу сестру миссис Нотт, ага?

Тео покраснел.

— У нас есть к тебе предложение!

— Мы поддержим твою кандидатуру перед нашими предками…

— …и даже тётушка Мюриэль скажет своё веское слово!

— Но для этого тебе надо нам…

— …немного помочь!

Они наперебой рассказали о том, какие отвратительно скучные волшебные шалости предлагает магазин Зонко, в то время как их прорывные идеи могут не просто открыть новую страницу в списке запрещённых изделий у Филча, но и буквально расширить границы британского экспорта.

— Пацаны всего мира захотят покупать наши Удлиннители…

— …Ушей, а не того, что ты подумал!

— Девчонки будут неотразимы…

— …если угадают, какая помада увеличит губы, а какая их…

— …сделает болотного цвета! И это лишь малая часть!

— Так, и от меня вы хотите, чтобы я проинвестировал ваше предприятие? — Теодор не был дураком, и понимал, что именно может быть интересно двум амбициозным юношам из бедной семьи.

— Предлагаем учредить паевый фонд нашего бизнеса!

— Уже летом мы будем совершеннолетними, и, если ты…

— …дашь нам хотя бы две тысячи галлеонов на реализацию первой партии…

— Ну, братец, нам бы хотя бы тысячу!

— Братец, проси больше, дадут больше!

— Да, три тысячи галлеонов! То мы обещаем стабильный доход!

— И славное имя!

Оба, с алчным блеском в глазах, уставились на него, едва ли не протягивая руку за теми самыми галлеонами. Теодор мысленно прикинул, сможет ли он вложиться в это предприятие, и какой суммой. Выходило, что у него, благодаря всем перипетиям, было порядка тысячи с небольшим галлеонов, и сколько-то должно было прийти по результатам сотрудничества с Тюбером.

— Ваши идеи звучат интересно, — медленно проговорил он, — и для меня честью было бы принять участие в бизнесе братьев Джинни, но… вы же не думаете, что я сейчас из кармана достану вам деньги безо всяких гарантий?

Судя по лицам Уизли, они примерно так и думали.

— Но если бы мы сейчас успели закупить ингредиенты, то это была бы отличная рекламная акция — шутихи на испытании… — жалобно почти в унисон проговорили они.

— Ну… я бы предложил вам сначала оценить рынок: сколько вообще приедет младшекурсников из других стран на просмотр Испытания? Будут ли гости из удалённых школ? Едва ли это будет последняя возможность.

Уизли переглянулись.

— Ну, ты, может, и прав…

— …но не забывай, что мы стеснены обстоятельствами!

— Вам ещё учиться в следующем году, — пожал плечами Теодор. — А пай раньше лета мы заключить не сможем!

Поторговавшись ещё несколько минут, Уизли и Нотт на словах пришли к следующему решению: Теодор был готов войти в капитал, Уизли были готовы поделиться долей владения в несуществующем бизнесе, но размер этой доли они не были готовы заключить сами. На том и порешили.

***

Об этом разговоре неожиданно быстро узнал Бут (не иначе как от Артура, которому Тео рассказал первому). Едва Тео в библиотеке сел за эссе для Снейпа о подборе уточняющих коэффициентов для зелий изменения внешности, Бут приземлился на скамью напротив него в излюбленном уголке клуба самообороны.

— Теодор, — тихо позвал его Терри. — Я тут слышал… Теодор?

Со страдальческим вздохом, Нотт поднял взгляд на приятеля.

— Слушаю тебя.

— Мне тут стало известно… ты планируешь заключить сделку с Уизли?

— Кто сказал? Сомневаюсь, что Уизли бы стали сами рассказывать, что они планируют продать мне что-либо.

— Это не важно, кто сказал, — поморщился Бут, тут же снова улыбаясь. — Я хотел бы предложить тебе, ну… свои услуги. Мы ведь друзья, да?

— Мы члены одного клуба, Терри! Не ты ли говорил, что у воронов нет друзей, и вы все там эгоисты?

— Я имел в виду другое! Послушай, Тео, я правда очень рад, что смог уцепиться за вашу компанию… теперь меня уважают на факультете, хочу сказать!

— Ты чего от меня хочешь-то? И при чём тут Уизли.

— Ну… ты, наверное, помнишь, мой отец — стряпчий, занимается сопровождением магических сделок, контрактов, адвокатурой…

— Юрист.

— Стряпчий в общем смысле, говоря по-маггловски — да, юрист. Но своё дело он оставит моей старшей сестре, ей уже двадцать два, и она уже набивает руку. Мне в её бизнесе места не будет! Она ненавидит меня!

— Терри, как сестра может ненавидеть брата? — искренне удивился Нотт. — Вы же выросли в одной семье.

— Она уже почти училась в Хогвартсе, когда я родился! Я для неё вечная угроза будущему благополучию, и к тому же она ненавидит мужчин! И единственный для меня шанс в будущем — это или попасть в Министерство, где вечно пресмыкаться перед богатыми детишками навроде Малфоя или Монтегю, или стать семейным стряпчим. Например, для перспективного, возрождающегося, как феникс, рода Ноттов.

— А у Лонгботтомов есть свой собственный стряпчий? — поинтересовался Теодор. — Я без упрёка, если что.

— Да, их поколениями сопровождают Гоббсы, они всю восточную Англию под себя подмяли. А у меня отец едва ли место в Западной Англии смог урвать. Манчестер, Ливерпуль, Лидс. Но мне там места нет…

— А в чём смысл твоей услуги?

Бут аж поперхнулся.

— Как это, в чём смысл?! Договор вы же будете заключать — его нужно составить. Паевый фонд нужно зарегистрировать, его нужно в Департаменте финансов и монетарной политики Министерства завизировать, там же копии регистраторских бумаг сохранить, сами бумаги должны быть особым образом зачарованы с печатью стряпчего, скрепить клятвами сделку… потом вносить изменения, проводить выплаты. Мало ли чего!