Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 79

Диггори под скандирование «Хог-вартс» прошёл к столу преподавателей и вместе с мистером Бэгменом скрылся в боковых дверях.

— Чемпион академии Шармбаттон — Флёр Делакур!

После оглашения последнего чемпиона студенты в основном захлопали, пока девушка-полукровка с вейловской магией не поднялась со своего места. Тео видел, что другие французы восприняли её победу с ещё меньшим энтузиазмом, чем студенты Дурмстранга — победу Крама. Кто-то даже заплакал. Однако, идя по залу, Делакур применила чары вейл — и по всему залу поднялись крики.

— Чёрта с два! — прошипел себе под нос Нотт, закрывая глаза рукой. Директор Максим что-то сказала на французском своим властным низким голосом, и наваждение сошло на нет.

— Ну что же, — радостно продолжил директор, — поскольку все Чемпионы Турнира Трёх Волшебников определены…

Теодор подавил зевок. Спалось плохо — накануне ему впервые за долгое время снились кошмары, причём со старыми сюжетами. Впрочем, менее страшными они от этого не становились, а заснуть снова не получилось — Малфой бормотал что-то во сне, вернее, тоже в кошмаре.

По залу разнеслись испуганные возгласы. Нотт встрепенулся: кубок полыхнул вновь! Но как?

— Ээээ… — Дамблдор озадаченно подхватил вылетевший оттуда клочок бумаги. — Гарри Поттер?

Кто-то зааплодировал, но в основном зал безмолствовал.

— E to nepra vilno! — воскликнул, потрясая своим огромным посохом, Долгорукий. — Uhogwartsauzhe est chempin!

Студенты Дурмстранга загудели — видимо, русский маг был возмущен тем, что имя Поттера назвали вслух: это было подтверждением магического контракта Турнира.

— Почему Поттера назвали? — Малфой был бледен и едва не плакал. От зависти ли? — Зачем Дамблдор назвал Поттера?

Названный грифиндорец был озадачен, видимо, не меньше всех вокруг него, но всё же встал и, под гудение иностранных и безмолвствие британских студентов прошел к преподавательскому столу. Дамблдор вслед за ним ушёл в боковые двери.

— Студенты! Прошу тишины, — громко сказала декан Гриффиндора. — Я понимаю ваше… недоумение, я и сама не понимаю, что случилось, но, уверяю вас, организаторы разберутся с этой досадной ошибкой артефакта!

— Она сама верит в свои слова? Кажется, нет! — негромко сказал Нотт соседям. Гул нарастал.

— Спешу сообщить, — сказала она ещё громче, — что первое Испытание Турнира состоится через месяц, первого декабря! Судьями выступят директора школ-участниц, глава Департамента международных отношений Бартемиус Крауч и глава Департамента магического спорта Людовик Бэгмен!

На этом основная часть вечера была, по идее, завершена, однако никто даже не сделал попытки покинуть зал: все ожидали, чем разрешится ситуация вокруг Поттера, названного четвёртым.

— Это магический контракт, — пояснил Теодор, польщённый вниманием. — Артефакт, Кубок Огня, выбрал его на основании своих магических алгоритмов, заложенных создателями, но почему он назвал его четвёртым чемпионом — непонятно. Нарушение уже произошло, Поттер или кто-то другой за него, на это же проверки не было, как-то смог представить его от другой, четвёртой школы.

— И как, — спросил со своего места шестикурсник Блетчли, признавшийся в начале года, что это он год назад устроил шутку над оставившим Хогвартс Хиггсом, — это могло случиться? Он что, будет теперь участвовать?

— Откуда мне знать? Я просто разобрал часть рунической вязи для профессора Бабблинг, а не расколдовывал Кубок Огня.

— Ты и закинул его туда! — восхищённо-завистливо сказал Крэбб, хлопая своими поросячьими глазками. Паркинсон и Гринграсс, не сговариваясь, закатили глаза. Пятикурсник Шоуэн поперхнулся тыквенным соком, закашлявшись и расплескав его на сидящего напротив Малфоя.

— Винсент, это неправда, — твердо ответила ему Буллстроуд. — Зачем Теодору закидывать Поттера? Если бы он и закинул, то себя, ведь готовился к этому весь прошлый год в своём клубе самообороны. Ты ведь для этого всё затеял, Нотт?

Теодор только и смог, что открыть и закрыть рот. Все соседи теперь в смешанных эмоциях смотрели на него: кто-то с ехидством, кто-то — с недоумением, кто-то — со злобным прищуром.

— Вы вообще чего на него смотрите-то? — спросил Забини. — Кубок-то выбрал Поттера. А наш клуб тут причём, если Поттер в него не ходил?!

Двери бокового помещения открылись, и оттуда вышли совещавшиеся организаторы, присутствовавшие при этом Чемпионы, а так же деканы всех четырёх факультетов и профессор Муди, постепенно занявшие свои пустовавшие места. Четверо участников Турнира выстроились на фоне Кубка Огня, и Колин Криви тут же устроил им фотосессию, пока студенты перешёптывались. Крам выглядел сердитым, но хищно улыбался, Диггори был явно расстроен, а Делакур улыбалась так, будто ничего не произошло. Поттер же так и оставался не то озадаченным, не то обиженным.

***

За несколько следующих дней все студенты окончательно определились со своим отношением к появлению четвёртого Чемпиона. Гриффиндорцы поделились на два неравных лагеря; тех, кто устроил Поттеру бойкот было значительно больше (это были почти все, кроме членов Клуба Самообороны, Грейнджер, Уизли за вычетом Рональда и товарищей Поттера по отменённому квиддичу). Слизерин единодушно выступил против Поттера, однако публично это проявляли лишь отдельные студенты, вступившие в фан-клуб Диггори. К удивлению Теодора, это был весь третий курс, Малфой, Пайк, Крэбб и Гойл, компания Монтегю с шестого курса и Дафна Гринграсс. Эти ребята нацепили себе значки «Поттер-вонючка», что выглядело нелепо и вызывало лишь желание отвернуться.

Хаффлпафф единодушно воспринял появление Поттера на Турнире как предательство коллективного духа школы.

— Понимаешь, он или не он, это не важно! — ярился Гэмп, едва ли не бегая по кругу от злости, едва речь зашла уже на следующий день о Поттере. Погода первого ноября сменилась на ясную, и ребята гурьбой вышли на другой берег реки через виадук.

— Но мы же знаем, что он не кидал туда свою записку, — возразил ему Томас. — Поттер все эти две недели провел либо в гостиной, либо на занятиях, либо со своей любимой Гермионой в библиотеке.

— А чем они занимались с Гермионой?! — патетически воскликнул Артур. Друзья захихикали. — Смейтесь-смейтесь, я верю в Грейнджер, она могла и чары Дамблдора обойти, время у неё было!

— Ну глупость же, — махнул рукой Невилл. — Гарри, конечно, сильный маг, да только ему не тягаться с Крамом и Делакур, он и сам это говорит.

— Но Дамблдор назвал его имя, значит, достаточно уверен в его способностях, — хмыкнул Симус. — Я бы тоже не сомневался в его способностях, видел, какой у Грейнджер засос на шее?

— Дурак!

— Сам дурак! Я таких засосов никому не ставил, мне дыхания не хватит!

Мысль о том, что имя назвал Дамблдор как участник этого ритуала, показалась Тео очень важной. Он даже остановился, чтобы не упустить нить размышлений.

— Тео? Чего встал?

— Дамблдор! — воскликнул он. — Это Дамблдор прочитал его имя, из-за чего Поттер и стал участником Турнира. Помните, что он сказал тогда? Он называл каждую школу и чемпиона — а когда вылетела бумажка Поттера, он запнулся и назвал его! Дамблдор великий маг, он бы не допустил такой оплошности, зная про контракт!

— Дамблдор — великий маг, — Невилл кивнул, — и гриффиндорец! Зачем ему участие Поттера в турнире?

— Не знаю, но согласитесь, это странно!

— Да мне глубоко посрать, — снова влез Гэмп, — а даже если ваш Дамблдор всунул его имя в Кубок, всё равно Седрик — чемпион Хогвартса, а не Поттер! Седрик, понимаете? Остальное — нечестно!

Так ни к чему и не придя, ребята вернулись в замок. Теодор не пытался никого ни в чём убедить, но для себя решил: однозначно Дамблдор был в курсе того, что Поттер примет участие в Турнире, явно или не явно, и сознательно не стал этому мешать.

Глава 43

В вопросе организации Турнира Теодор, как человек несведущий, не мог критиковать Крауча и Бэгмэна, а заодно и их сотрудников, полноценно, однако новость о том, что «в связи с требованиями скрытности при подготовке первого испытания» выход студентов в Хогсмид закрыли, оскорбила его до глубины души.