Тео. Теодор. Мистер Нотт (СИ) - "Hashirama Senju" - Страница 55

Артур всхлипнул вновь, но уже улыбнувшись.

— Если тебе кажется, что все наши друзья так хороши, у всех уже есть девушки, а у тебя одного меч никогда не покидал ножен, — продолжал Тео, — то выдохни и расслабься. Мы все привираем друг другу… никто бы из нас не сказал другим парням, что никогда не целовался. Хотя, Мерлин и Моргана, никто не целовался, я уверен! Ну, может, кроме Томаса.

— Ага, — буркнул он. — Колин целовался. Со своим соседом, этим, как его, Терри Фогарти. На спор.

— Тьфу, вспомнил тоже, — рассмеялся Тео. Артур тихо рассмеялся вместе с ним.

Нотт положил руку на плечо друга.

— Поэтому… не хандри, Арчи. На тебя все младшекурсницы заглядываются, если тебе это важно. Расслабься и не думай о Перкс, она того не стоит. Я понимаю, что ты беспокоишься о ней, и это многое говорит о том, что ты отличный парень, но… не стоит убиваться. Мы были детьми.

— Наверное, ты прав, — пожал плечами Артур, поднимаясь и беря в руки сумку с принадлежностями. — Не знаю, насколько, но прав. Я что-то не видел, чтобы на меня смотрели младшекурсницы, — сварливо произнёс он, поправляя чёлку.

— А ты волосню свою состриги и увидишь, — заржал Тео, удостоверившись, что друг в порядке. — За ней же ни черта не видно!

— Пошёл ты!

***

Смеясь и шутя, ребята вернулись на нижние этажи более обжитых крыльев замка. Перед парадными дверьми, где постоянно дул сквозняк, весьма свежий в этом июне, им буквально навстречу прошагал Малфой в компании своего американца Пайка, Крэбба и Гойла. Гойл и Пайк что-то обсуждали — Артур, увидев это, тихо удивился, что Гойл умеет говорить осмысленно. Теодор же уже привык к этой картине. Гойл был пусть и полноватым, но достаточно умным юношей, погруженным в вопросы ритуалистики и ухода за существами. Его семья разводила не то единорогов, не то фестралов, и продавала этих зверей как на ингридиенты, так и в использование.

В отличие от Крэбба, который был туп, как пень, и толст, как пень.

Малфой расплылся в ехидной улыбке. Настроение у него явно было хорошее.

— Теодор! Артур! Какая встреча! Знаете, а я вас приглашаю на празднование моего дня рождения — клуб любителей американских комиксов любезно предоставил под это целую аудиторию, и я щедро готов разделить празднование с вами. Подарков можете не дарить. Главный подарок мне преподнесёт отец!

Если бы Теодор не знал, что у магов Европы не в почёте искусство актёров, что так сильно напоминало о временах тотального подчинения чужой воле и играх в маски, он бы предложил Малфою поступить в театр после Хогвартса. Но он сдержался.

— Спасибо за приглашение. Драко, ты ведь хочешь рассказать, какую именно награду тебе выбил отец, — нарочито незаинтересованно ответил ему Нотт. — Говори же, нам очень интересно.

Гойл и Пайк, увлечённые разговором, ушли в сторону лестниц. Крэбб, перетаптываясь с ноги на ногу, остался, явно удивлённый. Малфой скривился, провожая взглядом товарищей.

— Пошёл ты, Нотт. Как будто не в курсе. Какой-какой, тот самый, — от театральности не осталось и следа. — Этот мерзкий гиппогриф уже выкуплен комиссией Министерства, и на мой день рождения его казнят. Угощу вас стейком из этой твари. Мне пора, увидимся.

Драко, едва не переходя на бег, ринулся за Пайком. Ребята переглянулись и рассмеялись, двинувшись к дверям.

К ступеням дверей замка (Тео вдруг понял, что попал сюда впервые почти три года назад! А словно бы в другой жизни), по которым они спустились, медленно шли двое — директор Дамблдор и экспрессивный высокий, худой, лысоватый мужчина с острым лицом, который размахивал руками.

— Дамблдор, это кощунство! — мужчина был в бешенстве. — Загубить такой превосходный образец! Они что, идиоты? Я выкуплю его, как только заберу гонорар у Блоттса! Что за дела, почему такая спешка?

— Увы, мой друг, — отвечал ему степенно директор. — Деньги и власть решают многое. Клювокрыла уже не спасти.

Судьба гиппогрифа, впрочем, не заботила практически никого вокруг. Ребята прошли к виадуку, что соединял Хогвартс с опушкой сада, где занимались гербологией старшекурсники.

— А вообще-то мне нравится Грейнджер, — сказал вдруг Гэмп. — Она сильная волшебница и симпатичная на вид.

— Ну ты даёшь, братец, — рассмеялся Тео. — Я поражён! А как же уважение к национальному герою? Это ведь его территория!

— Ты уводишь у него девушку, которая любила его с самого рождения, — фыркнул он. — А я в следующем году в первый же выходной в Хогсмиде приглашу её на свидание.

— Если этого не сделает рыжий, у него, кажется, тоже есть интересы.

— Мнение твоего деверя я учитывать не хочу!

Пройдя на тот берег реки, что затекала в озеро, парни остановились. Младшекурсники редко заходили сюда. Зимой тут было практически безлюдно, а сейчас уже и вовсе никого не было. Тишина и покой.

— Экспекто Патронум! — произнёс, сосредоточившись, Тео. Он вспомнил тёплую улыбку, с которой Джинни приняла букет из тюльпанов — не тех, что он готовил бы и замораживал в уменьшённом виде, а тех, что ринулся нарывать, когда они разминулись на тропинке два дня назад. Она рассмеялась тогда со словами: «Теодор, ты порвёшь все цветы в Хогвартсе! Остановись», а её одноклассницы с завистью смотрели на цветы.

— Ого! Вот это ты даёшь! — восхищённо прошептал Гэмп. Открыв глаза, Теодор увидел серебристое сияние, растекающееся перед ним, как мёд с ложки. — Ты вот это хотел показать?

— Да, — таким же шёпотом ответил ему Теодор. — Это, ну, после последней гербологии. Бут ещё не рассказал тебе?

— Блейз сказал, что ты собрал на ней проклятья половины второкурсниц, — прыснул Арчи. — Образно.

Тео не ответил, наблюдая, как растекается свечение, слабея с каждой секундой. Это было прекрасное зрелище.

— О, молодые люди, вы тоже изучаете заклятье Патронуса, — окликнул их голос профессора Люпина. — Что же, полагаю, вам, мистер Нотт, не стоит переживать по поводу экзамена.

— Профессор! — мальчики аж подпрыгнули, оборачиваясь. Люпин и насупленный Поттер поднимались от виадука.

— Вам показал эти чары кто-то из старшекурсников? — спросил с интересом Люпин. Вид у него был достаточно бодрый, но чёрная тьма проклятья, которое видел Тео, густела с каждым днём, подбираясь наружу. — Достаточно неплохой результат для третьекурсников. Гарри, пожалуй, единственный, кто достиг большего из вашего потока.

— Мы сами изучаем, профессор, — признался Нотт. — Клуб самообороны. Вы наверняка слышали.

— Наслышан, — Люпин хмыкнул. — Читал ваши выкладки в школьной газете. Занятное. Стоит поощрить вас баллом Слизерину.

— Ты, Нотт, весь этот клуб задумал, чтобы собрать себе сторонников, как Тёмный лорд? — спросил вдруг Поттер зло. — Переманил туда гриффиндорцев. А потом помогаете Сириусу Блэку!

— О чём ты говоришь, Поттер? — опешил Тео.

— Я видел, как вы с Забини и Блэк были в одной точке! — заявил он.

— Что?!

Теодор задохнулся от гнева. Волшебное настроение, что было у него ещё секунду назад, улетучилось. Палочка в его руке, следуя настроению, испустила искры.

— Спокойнее, ребята, не забывайте о манерах, — рассудительно заявил Люпин, складывая руки на груди. — Вы не должны быть врагами друг другу. Гарри, поясни, что ты имеешь в виду.

— То и имею, — огрызнулся Поттер. — Три дня назад на опушке леса.

Теодор нахмурился. После выматывающего голову занятия по нумерологии Тео действительно по совету Блейза попросил у мадам Помфри зелье от головной боли и пошёл проветриться. Единственным существом, которое они встретили в тот вечер, был кот Грейнджер, преследовавший кого-то в траве.

— Если только твой Блэк не анимаг, который превращается в кота, как Макгонагалл, то никаких Сириусов Блэков я не встречал! — резко заявил он Поттеру. — И вообще! Клуб самообороны не для того, чтобы бороться против кого-то. Он для того, чтобы суметь защититься от чужих нападений, если это будет нужно!

— Похвальное начинание, мистер Нотт. Гарри, тебе стоит успокоиться и отдать мне то, где ты это видел, — взор Люпина был неотрывно прикован к мальчику. Теодор сплюнул под ноги и протиснулся между ними (Артур обошёл их) и пошёл по виадуку, втаптывая каблуки в камень.